– Готовы к бою, товарищ генерал-лейтенант? – спросил я Тимофеева.
– Что? – он вздрогнул от моего голоса. – Ах, да-да.
– Тимофеев, вы хоть осознаете, что через несколько часов нас с вами может уже не быть? – тихо проговорил я, наклонившись к уху генерала.
– Да, у меня не выходит из головы эта мысль, – от дикого страха Тимофеев разоткровенничался. В других обстоятельствах он бы несколько раз подумал, прежде чем признаться в этом.
– Это и плохо, – заявил я наставительно. – Военный должен не задумываться о смерти, а воевать. И умереть, если придется. А вы, на мой взгляд, на это неспособны.
Прыжок вскоре закончился. Мы вынырнули точно в расчетной точке. Здесь был почти весь флот Федерации. Эскадры строились в боевые порядки, между ними курсировали челноки, развозя боекомплект и людей. Станции выстроились в сферу, в центре которой оставалось место для «Космической Зари». Главный командный пункт был отлично защищен.
В зал вошел Зайцев.
– Ну что, товарищ генерал, наши новые пилоты на местах? – Я встал ему навстречу.
– Да, они уже на пути к линкору.
– А вы не заметили, в отсеке остались обычные челноки?
– Нет, только президентский. А зачем вам?
– Хочу лично проверить готовность флагмана к сражению.
– «Иван Грозный» готов ко всему. Но если сомневаетесь – пожалуйста.
– Нет, не сомневаюсь. Скорее сам хочу успокоиться.
Зайцев улыбнулся.
– Никогда не видел вас растерянным. Ну ладно, когда будете там, передайте Маринке привет.
– Обязательно передам.
На президентском челноке лететь не хотелось, и я отправился на верхнюю палубу. Туда, где была размещена авиация станции. Я подошел к технику с нашивками капитана.
– Здравия желаю. Мне для инспекционного полета на флагманский линкор «Иван Грозный» требуется истребитель. Какой готов к взлету?
– Товарищ маршал, – техник немного опешил от такого простого обращения, – к вылету готовы все, кроме двенадцати штурмовиков в конце зала. Прикажете организовать истребительное прикрытие?
– В этом нет необходимости, капитан. Спасибо за помощь.
Я выбрал надежный, хотя и довольно старый истребитель «Су-250». Оснащенный четырьмя мощными двигателями, он мог развивать скорость в 241С, однако дальность хода оставляла желать лучшего – всего 30 000 километров. Корпус истребителя был построен по аэродинамической схеме, с крыльями, создающими подъемную тягу. Таким образом, корабль имел те же преимущества при движении в атмосфере, что и президентская яхта. Для вертикальной посадки и взлета имелись два двигателя малой мощности. Вооружение «Су-250» составляли два лазера с независимым наведением в носовой части и двадцать универсальных ракет, расположенных в два ряда на каждом крыле. Защиту истребителя обеспечивал легкий щит. Словом, это была довольно надежная машина, любимая пилотами. От удара крупного корабля истребитель бы испарился мгновенно, но попасть в юркий ястребок даже для компьютера было очень трудно. А в воздушном бою с истребителями и штурмовиками противника он проявлял значительную живучесть.
Оказавшись в кабине, я надел шлем, включил двигатели и начал предстартовую подготовку. Внезапно в наушники ворвался голос диспетчера:
– Машина 12—41, почему начали предстартовую подготовку? Вам не было приказа взлетать.
– Говорит маршал Шолохов, – я включил экран видеосвязи и увидел удивленное лицо диспетчера. – Я направляюсь на инспекцию одного из кораблей флота.
– Ой, извините, товарищ маршал. Можете лететь.
– Спасибо.
Прогрев двигатели, я оторвал машину от опоры. Штурвал на себя, и через несколько секунд машина уже была в открытом космосе. Большую часть пространства закрывали корабли флота. Я ввел в компьютер запрос, и на стекле загорелась метка, обозначающая флагман. Направив машину туда, я стал вспоминать, что мне известно об этом корабле. Самый мощный в классе линейных кораблей и мощнее любого линкора Альянса. Служить на нем даже простым техником было очень почетно. А уж числиться в боевом составе стало мечтой каждого космофлотчика. Разумеется, что на командование этим кораблем претендовали многие. Был даже проведен конкурс на должность капитана флагмана. Здесь проверялось все – от умения командовать кораблем до степени сдержанности и хладнокровия в критических ситуациях. И дочь генерала Зайцева обошла всех соперников без малейшего покровительства со стороны отца. В истории Федерации женщины часто командовали кораблями, но Марина Зайцева первая получила пост капитана флагмана.
Линкор быстро приближался. Я посмотрел на орудийную палубу. Там, за мощными броневыми заслонками, дремали до поры мощные лазерные установки, А меньше чем через час они обрушат миллионы мегаватт энергии лазерных лучей на противника. Всего у линкора имелось сто сорок малокалиберных лазеров зенитной артиллерии, шестьдесят четыре средних лазера, сгруппированных по двадцать на каждый борт и нос, и четыре на корму. Кроме этого было восемь тяжелых лазеров, установленных по четыре в две башни: одна над верхней палубой линкора, а другая под днищем. Таким образом линкор мог сосредоточить вперед или на любой борт огонь двадцати средних и восьми тяжелых лазеров. Под капитанской рубкой располагались орудия главного калибра: два лазера особой мощности, не уступающих по суммарной силе лазеру таранных кораблей. И это только лазерное оружие. Имелись и пушки, ракетные ПУ и торпедные аппараты. Хотя автоматические пушки имели очень ограниченную дальность, но повреждения, наносимые ими на дистанции до тысячи километров были ужасны. На каждом корабле имелся достаточный запас ракет для длительного боя. Как правило, для уничтожения корабля противника применялся скоординированный залп одного или даже нескольких кораблей. Ракеты перехватывались противоракетами, которые подрывали их на безопасном расстоянии от корабля, резались лазерами. Поэтому для точного уничтожения кораблей противника одним-двумя выстрелами были разработаны торпеды, имеющие длину более пятидесяти метров и диаметр более десяти. Попадание одной такой торпеды означало гибель судна. Однако из-за их размеров запас торпед был очень ограничен и характеризовался даже на линкоре несколькими десятками. При попадании в шит корабля торпеда вызывала взрыв, который забирал значительное количество энергии.
– Неизвестный истребитель, – раздалось из динамика, когда я приблизился к «Ивану Грозному». – Немедленно измените курс, иначе мы откроем огонь.
Зенитная оборона линкора действовала отлично. Я слишком близко подошел к корпусу, и это могло вызвать столкновение.
– Последнее предупреждение! Мы откроем огонь через пять секунд!
– Отставить! – командным голосом прогремел я, одной рукой включая монитор, а другой выводя самолет на безопасный курс.
– Товарищ маршал, – выражение лица командира зенитной батареи напомнило мне выражение лица диспетчера на «Космической Заре». – Мы не знали, что это вы… Сообщить капитану о вашем прибытии?