Олег проснулся, задыхаясь от безумного восторга – в последний момент перед пробуждением он отчетливо понял, что успел таки понять наиглавнейший закон мироздания, закон, по которому рождаются атомы и умирают галактики. Но чем дальше отступал сон, тем сильнее разрушалась казалось бы безупречная логика построений, а уже через минуту Олег не понимал, в чем же собственно состояло его открытие. Еще пару минут в памяти крутились бессвязные обрывки, но и они исчезли вместе с последними остатками сна. Лишь самый яркий образ прочно засел в памяти – исполинский фонтан, похожий на антенну радиотелескопа, и вращающаяся в воздухе конструкция.
– Вот черт… – Олег потер лицо ладонями. – Что-то ведь очень важное пришло в голову.
Он снова напрягся, пытаясь вспомнить, но ничего не вышло. Было лишь ясно, что замечательная идея, пришедшая во сне, как-то связана с формой висящей конструкции.
В комнате было темно, пришлось подняться с кровати и шлепнуть ладонью по выключателю. Яркий электирический свет заставил сощуриться, но глаза довольно быстро привыкли. Часы показали половину шестого.
– Подъем! – сам себе скомандовал Олег, и потер щеки.
Голова уже так не болела, но тяжесть в затылке, тошнота и легкое головокружение, все равно не давали почувствовать себя комфортно. Глянув в зеркало, он ужаснулся – под глазами мешки, цвет лица нездоровый, из отражения глядит совершенно чужое лицо. Казалось, события безумной ночи изменили не только его внешность, но и душу. Это вызвало короткую панику, но Олег усилием воли заставил страх отступить.
– От нагрузки на печень всегда бывает депресняк. – любила наставлять Шерстка.
Похоже, она оказалась права. Как обычно.
Подумав, Олег решил, что ударная доза глкозы и аскорбиновой кислоты пришлась бы весьма кстати. Тут же представилась кисть винограда, с бисеренками капель на пронизанных светом ягодах. В Москве его можно купить и зимой. Если есть деньги, конечно.
Сухо затрещал надломленный молоточек телефонного звонка. Олег присел на корточки и снял трубку.
– Алло, – еле живым голосом произнес он.
– У тебя что, грипп? – раздался голос на другом конце.
– Шерстка? Привет, ты откуда?
– От Иришки. Я уже приехала, Витька нас забрал на машине с вокзала.
– Он тебя домой довезет?
– Конечно. Сейчас, мы разгрузимся, и поедем. Я буду дома минут через сорок. Дома есть хоть намек на еду?
– Есть, – усмехнулся Олег.
– Вот как? Интересненько. Неужели устроился?
– Ага.
– Поздравляю. Ладно, приеду, расскажешь.
– Хорошо. А что бы ты хотела на ужин?
– Ого. Таких вопросов я от тебя раньше не слышала!
– Нет, ну серьезно.
– Ну, раз серьезно, тогда я выпила бы коньяка с черной икоркой. Курочка-гриль не помешала бы, – сострила кузина. – Ладно, хватит дурачиться. Все, я еду.
Ее голос прервался короткими гудками рассоединившейся лини, Олег положил трубку, потер лоб и помассировал шею. Он решил было открыть шторы, но сообразил, что за ними уже беспроглядная темнота.
– Кажется я знаю, как чувствовал себя Алладин, впервые применивший волшебную лампу, – он потер руки и прикинул, сколько понадобится денег на выполнение экзотического заказа.
Наспех одевшись в то, что подвернулось под руку, Олег взял пакет и принялся отпирать дверь. Это было не так легко – пластиковая ручка сломалась еще до его приезда в Москву, а на замену замка у Шерски не хватало ни времени, ни денег. Поэтому изнутри она приноровилась отпирать дверь отверткой, оставляя ее для этих целей на тумбочке в прихожей. Олег так и не научился делать это с присущим кузине изяществом, но со второго-третьего раза и у него получалось провернуть непослушную бороздку в нужное положение.
Вечер оказался еще ветреннее, чем вчерашний, снег шел не хлопьями, а ледяными иголками, неприятно царапавшими лицо. Одинокий уличный фонарь мелко подрагивал на столбе, словно его знобило от пронизывающего холода. Светофор одноглазо пялился в темноту зеленым кошачьим взглядом. Олег пересек дорогу и углубился в свистящие ветром дворы, заставленные брошенными на зиму автомобилями. Они вызывали настойчивую ассоциацию с динозаврами, ждущими палеонтологов под толстым слоем известковых пород. Олег физически ощутил сны, которые снятся им долгими пустыми ночами – это были видения наполненные солнцем, запахом перегретого асфальта, детским смехом, плеском озерной воды и шашлыками, нанизанными на блестящие шампуры.
Шум в голове не утихал, но теперь мозг, привыкнув к однообразному шелесту, пытался отыскать в нем упорядоченные звуки. Один раз Олег расслышал знакомый мотивчик, мелькнувший на грани осознанного восприятия, а проходя через детскую площадку различил нечто похожее на слова, произнесееные женским голосом.
«Текилу больше не пью», – решил он.
Когда впереди мелькнули огни метро, ловко имитирующие праздничную юллюминацию, Олег улыбнулся. Наконец-то он шел за покупками с радостью от возможности потратить собственные деньги. Добравшись до ближайшего магазинчика, Олег обменял сначала доллары на рубли, а затем рубли на два килограмма отборного винограда, три лимона, две бутылки коньяка, две банки черной икры, два цыпленка-гриль и батон хлеба. Для себя он вполне ограничился бы виноградом, но хотелось произвести на Шерстку неизгладимое впечатление. Подумав минуту, Олег спустился в метро и приобрел уже подключенный мобильный телефон.
Вернувшись домой, он выложил продукты на стол и оглядел свою комнату на предмет беспорядка, взбучка за который может последовать не смотря на взятку в виде черной икры. Пришлось закатать рукава, чтобы с помощю тряпки и веника устранить следы вчерашнего безобразия. Особенно пострадала кухня, вся истоптанная следами протекторов новых ботинок.
После уборки Олег занялся изучением мобильника, которым никогда раньше не пользовался. Он пробежал глазами несколько пунктов инструкции и поставил аппарат на зарядку аккумаляторов, как рекомендовал продавец. Олег хотел было позвонить куда-нибудь для пробы, но в подъезде раздались знакомые шаги кузины. Отложив телефон, он бросился отпирать замок, чтобы Шерстке не пришлось возиться с ключами. Наконец отвертка провернулась в нужное положение.
– Приветик, – кузина улыбнулась ему и, вручив две тяжелых сумки, захлопнула дверь. – Витька не стал подниматься.
– Все дуется на меня?
– Есть такое. Он очень уж не любит приезжих.
– Да знаю я его концепцию, – отмахнулся Олег, расставляя сумки в коридоре. – Сам пьет как сапожник, а виноваты приезжие.
– Вас, действительно, понаехало слишком много. – кузина пожала плечами, и устало присела на стул в кухне. – И лучшие места чаще всего достаются именно вам.
– Ну а кто вам их мешает занять? – удивился Олег.