Он вздохнул и поднял глаза к потолку.
«Теперь самым лучшим временем года в моей жизни будет зима». – решил Олег, и направился в комнату охраны. – «Отобьемся от тетки и все будет замечательно».
Расстраивала лишь необходимость применения силы. Без этого точно не обойдется, поскольку теперь функция охраны в этой квартире проявилась с убедительной ясностью. Раз за все платит тетка, то контора отстаивает именно ее интересы. По теткиному плану с Ниной ничего не должно случится, она должна быть живой, здоровой и всегда находиться под руками, чтобы ее можно было предъявлять всевозможным комиссиям. Замужество Нины и здравость ее ума разнесли бы этот план вдребезги.
«И разнесут!» – мстительно подумал Олег.
Он нарочно злился, чтобы поднять в себе боевой задор. План побега был расписан желтым фломастером по бумаге и ничего менять Олег не собирался. В конце концов можно же один раз в жизни рискнуть!
Олег сел за компьютер и невидящим взором уставился в монитор.
«А если посадят?» – наконец всплыла самая важная и страшная мысль. – «Тогда вся жизнь точно пойдет насмарку».
Сердце упруго гнало тяжелую кровь по жилам, волны шума в голове то накатывались, то отступали, оставляя за собой отмытый песок ясных мыслей. Олег поймал себя на том, что раскачивается на стуле, как больной на сеансе Кашпировского.
«Хрень какая-то со мной происходит». – он недовольно помотал головой, пытаясь отогнать наваждение.
Но на этот раз оно ухватило прочно и отпускать не намеревалось. Ощущение было таким, словно правая часть головы сделалась тяжелее левой, это казалось непривычным и странным, к тому же вызывало короткие и не очень сильные приступы тошноты. Олег прикрыл глаза и вздрогнул – перед мысленным взором медленно проворачивалась гигантская ажурная сфера, пронизанная огромным числом разноразмерных треугольников. Хотелось ее коснуться, настолько реальной она казалась.
– Что за бред? – вслух произнес Олег.
Он поискал глазами нужную иконку на экране компьютера и запустил программу для рисования. Сначала начертил правильный круг, затем принялся вписывать в него треугольники, но они почти сразу начали перекрывать друг друга, не давая разглядеть фигуру целиком. Получилась круда переплетенных полос, далекая от совершенства, видимого с закрытыми глазами.
– Черт… – Олег стер рисунок с экрана и принялся снова водить мышью.
Окружность, два одинаковых треугольника, на пересечениях четыре поменьше …
– Не то! – он хлопнул ладонью по компьютерной стойке.
Жанна поднесла к уху телефонную трубку и прошептала:
– Вадим! У него началось!
– Что?
– Не знаю, но он говорит сам с собой и рисует на экране компьютера.
– Что именно? – голос Вадима дрогнул.
– Сначала круг, а потом линии, пока все не сольется.
– Линии или треугольники?
– Треугольники, – уточнила Жанна.
– Глаз с него не спускай! Ясно?
– Да, – несколько опешила она.
– Я выезжаю, жди. – он повесил трубку.
Олег чувствовал, что зрение и слух как-то меняются. Тихие звуки сделались громче, а громкие тише, от чего собственный голос звучал непривычно. Подумалось, что может быть нечто подобное человек испытывает под действием галлюциногена. Теперь странную фигуру можно было увидеть не закрывая глаз – она словно висела в воздухе перед лицом. Тонкие стороны треугольников соединялись в объемную сферу, этот объем и мешал перенести ее на плоскую поверхность экрана. Олег почувствовал, что если остановить на ней взгляд, начинает затягивать внутрь, вполне ощутимо, но не в физическом смысле, а на каком-то ином уровне восприятия.
– Все равно проекция должна быть, – он упрямо взялся за компьютерную мышь. – Любой объемный предмет отбрасывает плоскую тень.
Он представил, как на ажурную сферу падает мощный луч света и какая при этом получается тень.
– Вот оно, в чем беда… – прошептал он. – Грани перекрывают друг друга! Вот и получается бред собачий.
Резко и неожиданно нахлылуноло ощущение из сна – показалось, будто в линиях пространственной формы скрыт величайший секрет Вселенной. И что именно он, Олег, является единственным в мире хранителем этой тайны. Надо лишь нарисовать эту фигуру на плоском листе, и вся материя, как живая, так и костная, сделается подвластной ему.
– Если бы сделать эту штуку из металла, – шепнул Олег. – Можно было бы покрутить ее и поймать положение, при котором свет пробьет ее насквозь.
Фигура медленно поворачивалась перед глазами, находясь как бы между монитором и лицом. И вдруг Олег отчетливо увидел сетку на экране. Ее можно было срисовать!
Он усилием воли заставил фигуру замереть, а сам принялся быстро чертить по экрану мышью.
– Вот оно! – громко воскликнул Олег, вскакивая со стула.. – Вот оно, Господи! Да это же…
Он задохнулся от нахлынувшего восторга и оказался в большом затруднении, пытаясь описать словами свои ощущения. Он видел образы, но не мог их назвать, понимал, что с ними необходимо делать, но ни в одном языке не нашлось бы слов для описания таких действий.
В конце концов здравый растудок заставил его стереть с экрана чертеж, а затем, на всякий случай, закрыть программу и удалить временные файлы.
– Никто не должен этого знать! Никто! Я сам теперь смогу повторить ее в любой момент.
Фигура перед глазами медленно растаяла в воздухе, а пульсирующее давление в голове начало спадать. Но ощущение величайшего озарения осталось. Казалось оно намертво запечатлелось в памяти, но в то же время ощущалась некоторая инородность полученного знания.
– Похоже на голос Божий, – довольно громко произнес Олег. – Наверное точно, со мной говорил Бог. Иначе откуда это?
Мышцы быстро наливались неведомой ранее силой, сердце билось не часто, но гораздо более мощно, а в костях возникла отчетливая стальная крепость. Захотелось тут же, не медля, применить эту силу во благо всего человечества.
«Теперь я ее точно спасу», – подумал Олег про Нину. – «Никто не сможет меня отановить»
Он глянул на часы – почти полночь.
«Стоит ли ждать четырех утра, как мы договаривались? Не все ли теперь равно, спит оператор у экрана видеокамеры, или нет? Какая в этом разница, если сам Бог говорил со мной во сне?»
Олег твердым шагом пересек холл и рванул на себя дверь ванной. Нина вздрогнула и с удивлением посмотрела на него. Испуг мелькнул в ее глазах, но тут же пропал.
«Я знаю, зачем Бог говорил со мной», – Олег ощутил крепнущую уверенность в правильности собственных действий. – «Он выбрал меня орудием собственной воли, а я целых два дня не мог понять этого».