– Тогда безумие под названием «гениальность» следует признать нормой?
– Вполне. Ведь если бы человечество сплошь состояло из гениев, оно бы развивалось значительно быстрее и эффективнее.
– Кто бы тогда кормил это человечество? – криво усмехнулся Вадим. – Гении не способны работать на заводе, за конвейером они быстро перейдут в гораздо менее продуктивную форму безумия. А без этого какая кормешка?
– Вы совешенно правы, – кивнул эксперт. – Возможно именно поэтому гениев меньшинство в процентном соотношении.
– Кажется, мы несколько уклонились от темы, – напомнил Стежнев.
– Напротив, мы к ней приближаемся. Внушение мыслей на расстоянии, увеличение физической силы и скорости реакции, даже левитация, если хотите, входят в список зафиксированных человечеством случаев, но современная наука их до недавнего времени отрицала, поскольку не могла объяснить.
– Разве сейчас не отрицает?
– Вы знаете… – эксперт задумчиво затушил окурок в пепельнице. – После зарождения и развития квантовой физики наука перестала опираться на один из базисных принципов познания мира. На так называемый здравый смысл. В квантовой физике с нашей точки зрения его попросту не существует, поэтому руководствоваться в ней можно лишь прямыми измерениями и формулами, созданными на их основе. И если в результате вычислений белый цвет вдруг окажется черным, мы обязаны будем этому верить, поскольку больше верить попросту нечему. Наши органы чуавств не приспособлены к работе в столь тонких средах, как квантовые, а здравый смысл по большей части как раз на них и опирается.
– И тогда мы обязаны будем перефразировать афоризм Козьмы Пруткова, – понимающе кивнул Стежнев, – говоря теперь в строгой противоположности: "Верь глазам своим, если на клетке со львом написано «Тигр».
– Да. Так что теперь наука не отбрасывает наблюдения, результат которых противоречит здравому смыслу. Она пытается понять их причины и выявить взаимодействия.
– Похвально, – кивнул генерал, выпуская изо рта дым. – Значит вы можете предположить реальность описанных нами явлений?
– Вполне. И ранее науке были известны похожие феномены, но их изучение чаще всего наталкивалось на отсутствие либо необходимых инструментов, либо на отсутствие самого предмета изучения. Стоит вспомнить хотя бы феномен Вольфа Мессинга. Он мог нарисовать на клочке бумаги цифру, а взявший эту бумажку человек реагировал так, словно у него в руке была полноценная денежная купюра. При этом Мессинг не произносил вслух ни слова. Однако, повторить это в лабораторных условиях было некому.
– Я слышал нечто подобноое, – кивнул Стежнев.
– Стоит отметить, что именно внушением объяснены фокусы некоторых индийских факиров, когда они выходили за границы объяснимого.
– Точно! – оживился Вадим. – В середине двадцатого века один индийский факир морочил голову людям, показывая совершенно невероятные фокусы, а затем попросу уходил из зртельного зала сквозь стену. Он даже не был против просмотра его трюков учеными. Однако, он не подозревал, что ученые принесут на этот просмотр кинокамеру и снимут все представление. Каково же было их удивление, когда проявив пленку, они увидели на ней факира, все представление простоявшего скрестив руки, а затем, как и положенно смертным, покинул зал через дверь.
– Ну, деньги он зарабатвал честно, – усмехнулся Стежнев.
– Все равно это надувательство, – раздраженно отмахнулся Вадим, – выдавать одно умение за другое. Если и наш рецепиент занимается тем же самым, то я считаю эксперимент провалившимся. Какая практическая польза от надувательства?
– А какая вам разница, – хитро сощурился эксперт, – реально человек проходит сквозь стену, или всем это только кажется. Но зато так кажется, что никто эту иллюзию не способен отличить от реальности?
– Разница колоссальная, – покачал головой Вадим и тут же скривился от боли. – Ксения, будь любезна заменить мне лед! Извините. Разница состоит в том, что подобное умение мы не сможем использовать в целях безопасности государства, а нас именно эти цели интересуют. В силу наших служебных обязанностей, как вы понимаете. Мы не фокусники. Если человек может реально проходить сквозь стену, он способен достать секретный документ из запертого помещения. Но если это лишь иллюзия, то ничего не выйдет. Можно обмануть охранника, но не замок.
Вадим осекся, поскольку на этой фразе генерал Стежнев расхохотался, зажав в кулаке дымящуюся трубку.
– Значит выйти из заперого помещения сложнее, чем в него войти? – сквозь смех спросил он. – А обмануть полностью заблокированный замок? Это является для трюкача неразрешимой задачей?
Ксения появилась в холле, держа в руках поднос с ледяной примочкой. Стежнев перестал смеятся и вытер глаза уголком платка.
– Трюки, значит, – покачал он головой. – Я бы на твоем месте, Вадим, больше задавался не философскими вопросами, а проблемой, как этого трюкача уговорить показать свои фокусы нам во благо. Кстати, твою идею с захватом я тоже считаю нецелесообразной. Я больше склонен к идее мирных переговоров.
– И кто их будет на этот раз проводить? – поднял брови Вадим.
– Попробуй угадать с трех раз, – генерал сощурился от дыма.
– Понятно, – Вадим перевернул примочку.
– В любом случае, даже если рецепиент приобрел только способность к мощному бессловестному внушению, это уже можно использовать в целях безопасности государства, – напомнил о себе эксперт. – Однако, по всей видимости, только этим дело не ограничивается. Вначале вы сказали, что удалось зафиксировать значительное сокращение времени реакции рецепиента?
– Ускорение реакции зафиксировал наш сотрудник, с которым рецепиент вступил в прямой физический контакт. Вы это можете объяснить?
– На уровне гипотез. – ответил эксперт. – Если влияние сигнала на мозг было достаточно глубоким, а по всей видимости так и есть, то рецепиент мог приобрести не только способность к внушению, но и к самовнушению тоже. Вы знаете о постгипнотическом эффекте?
– Частично, – признался Стежнев. – После сеанса гипноза человек сохраняет некоторые внушенные образы, которые влияют на его реальное поведение.
– Да, но не только на поведение, – кивнул эксперт, – В огромной степени постгипнотический эффект изменяет врожденные и приобретенные способности. Если человеку под гипнозом внушить, что он знаменитый художник, это поможет ему в состоянии транса рисовать намного лучше, чем обычно. При выходе из гипноза он будет рисовать хуже, чем в трансе, но лучше, чем до сеанса. Интересно, что подобный эффект сохраняется некоторое время, разное для разных людей, а потом бесследно исчезает. Поддержать его можно либо новым трансом, либо обучением рисованию в реальности. Примерно то же самое происходит и с другими способностями. Например в состоянии транса можно внушить человеку, что он силач. При этом поднимаемый им вес может быть увеличен до ста процентов от первоначального. После выхода из состояния гипноза испытуемый некоторое время сможет поднимать вес на тридцать-сорок процентов больше, чем до сеанса.