– Аппетит только не надо мне портить, – скривился я. – Что для тебя честь? Увидеть живого винд-трупера? Но я не обезьяна в зоопарке. Доступно?
– Извини.
– Ладно, расслабься. Виктор… Победитель, значит?
– Пока нет.
– Ясно. Больше вопросов у меня пока не имеется. Кушай салатик, в нем витамины.
Он опустил взгляд и налег на закуски. Похоже, я немного подпортил свой имидж в его глазах, но это, как ни крути, пойдет только на пользу. Терпеть не могу, когда такие ребята мне в рот заглядывают. Хотя… А что им еще делать?
Следующей к нам присоединилась девушка. Была она чуть постарше Вити, да и поопытнее, насколько я понял. Хотя с женщинами такое нередко бывает, даже когда дурочками прикидываются – все равно жизненный опыт оставляет у них больше нужных рефлексов, чем у мужчин. Им труднее выживать в нашем мужском мире, вот они и цепляются за него крепче. Причем эта, мне показалось, цену себе знала. Красавицей ее трудно было назвать, но симпатичная, фигурка вполне себе – прятать нечего. Причем на демонстрацию чисто женских завлекушек она силы не тратила – густые каштановые волосы подстригла накоротко, почти по-солдатски, оделась в майку «хаки» и в черные штаны со множеством карманов, ремешков и застежек. Краем глаза я отследил еще изящные спортивные сандалии, как некий штрих психотипа. Забавно. На каждом из ее тонких пальцев блестело серебряное кольцо, даже большие пальцы были опоясаны витыми металлическими обручами.
– Анка, – коротко представилась она.
– Привет, – не поднимая глаз, ответил Витя.
«Девственник», – зафиксировал я для себя.
– Егор, – я широко улыбнулся и протянул руку. Она ответила пожатием с напускным безразличием, но ладонь у нее стала влажной. Уверен, что не только ладонь.
Ну, прямо детский интернат на выезде, честное слово. Похоже, тут должность уполномоченного исполнителя приравнивалась к общепринятой должности воспитателя или няньки. Хорошенькая команда, сказать нечего. Самое то – в войнушку на заливе играть с деревянными плазмоганами.
А вот мужчина, который подсел к нам последним, меня поразил. Это был именно мужчина, лет сорока на вид, худой, жилистый, стриженный так коротко, что мог бы и сбрить все с таким же успехом. Движения его были точны и спокойны, а во взгляде сквозила уверенность, которую обычно порождает безразличие к последствиям собственных действий.
– Дан, – представился он, молча придвинул тарелку с салатом и начал есть.
Я сглотнул. Этот тип не был похож ни на кого, с кем мне приходилось иметь дело. Я, честно говоря, растерялся. Какие условия могли породить столь сбалансированную натуру? Военный? Не похож. Нулевая агрессия. Ученый? Слишком хорошая физическая форма. Спортсмен? Слишком спокоен, у спортсменов такого уровня обычно перманентное эндорфинно-адреналиновое отравление. Загадка. Пожалуй, не считая транспортной пентаграммы, это было самое удивительное, что я увидел на Базе.
– Егор, – представился я, чуть запнувшись.
Дан дожевал, промокнул рот салфеткой, поднял на меня взгляд светло-серых глаз и молча кивнул.
Полненький парнишка в белых штанах и футболке, выполнявший тут обязанности официанта, прикатил на тележке горячее. Отварной картофель со свининой в подливе, с грибами и овощами. Недурно. Я на это дело налег, отодвинув мысли на второй план.
На десерт было подано мороженое с мармеладом.
– Сегодня какой-то праздник? – спросил я, обращаясь к Дану.
– Нет, – ровным голосом ответил тот. – Если ты о рационе питания, то он здесь всегда такой. С учетом высоких физических нагрузок в среде уполномоченных исполнителей. Это оправдано.
– Понятно, – ответил я.
После мороженого подали по бокалу красного вина и две большие кисти столового винограда на всех. Я давно так не заправлялся, так что начал слегка соловеть.
– А вы давно в Институте? – спросил я Дана, осененный догадкой.
– Двенадцать лет, – оправдал он ее. – И лучше на «ты».
Я представил, какие условия нужны для превращения Виктора в Дана за двенадцать лет, и моментально составил себе приблизительную картину того, что меня ждет на новой службе. Похоже, все могло оказаться куда серьезнее, чем я ожидал. А преобладание в столовой необстрелянных юнцов явно говорило о серьезности обстрелов – если они тут такие, что до возраста Дана доживали единицы, то картинка вполне логичная.
После ужина ко мне подошел Николай.
– Егор, есть дело, – сказал он. – Если ты закончил, пойдем.
Я промокнул губы салфеткой и потопал за ним, махнув на прощанье ребятам. Выбравшись из столовой, мы с Николаем направились по коридору.
– Надо перепрограммировать твой подкожный чип, – пояснил он.
– Ни фига себе, – присвистнул я. – У вас есть соответствующее оборудование?
– А Щегол не говорил тебе о наших финансовых возможностях? Неужели сомневаешься в его словах?
– После такого ужина, пожалуй, нет.
Николай усмехнулся. Вскоре мы добрались до медицинского блока, отгороженного от коридора прозрачным тамбуром. На раздвижных дверях были нанесены два красных креста со змеями, обвивающими жезлы. Нас встретила очень симпатичная женщина лет тридцати в светло-зеленом медицинском комбинезоне.
– Ирочка, наш главный врач, – представил ее Николай. – Бывший, кстати, армейский медик-мастер.
– Очень приятно, – кивнул я, стараясь вложить в эту фразу чуть больше, чем просто вежливость.
Ирина задержала на мне взгляд темных глаз, и сердце у меня забилось быстрее положенного.
– Пойдем, Егор. – Она жестом указала вглубь блока, состоящего из куда большего, чем мне думалось, количества помещений.
– Я вас оставлю, – кивнул Николай.
– Не имею возражений, – пожал я плечами, скользнув взглядом по упругим ягодицам медик-мастера.
Мой новый начальник фыркнул, выставил руку, чтобы сработал датчик открывания дверей, и скрылся в коридоре.
– Кроме перепрограммирования чипа я проведу серию тестов, – сообщила Ирина. – Понятно, что ты в хорошей физической форме, но на каждого уполномоченного исполнителя должна быть составлена полная медицинская карта.
– Да пожалуйста.
Мы направились вглубь блока, чуть сбавляя шаг перед очередными герметичными дверями, чтобы они успевали открываться. Я косился по сторонам, фиксируя более или менее знакомое оборудование в каждом из помещений. Тут была великолепная роботизированная операционная, в которой, как мне показалось, можно без опаски делать пересадку сердца, к примеру. Над пятью операционными столами свесились кронштейны с осветительными прожекторами и сверкающие гофрированные щупальца хирургических роботов, в каждом из которых был закреплен режущий инструмент. По стенам располагалось оборудование для анестезии, жизнеобеспечения, регенерации тканей и интенсивной терапии.