– Знаю, – ответил Расул. – Но это и к лучшему. У меня нет ни времени, ни желания возиться с придурком. Если найдется, приютят в ауле. А не найдется, так на все воля Аллаха. Ладно, с предисловиями закончили. Теперь я хочу услышать, кто ты такой на самом деле и за каким шайтаном пересек границу. А главное – как?
Я изобразил самое крайнее удивление, на которое был способен.
– Откуда вы…
– Боюсь тебя напугать, – спокойно ответил Расул, – но я представляю очень сильное братство. Если захочу, любой из местных вождей будет, как пес, вылизывать мне ноги. Нам известно многое. Я в любой момент могу узнать где ты находишься, рассказать весь твой путь от Беш-Тау. И до Беш-Тау тоже. Если захочу, мне будет известно, какой консистенции вчера было дерьмо у вашего патриарха. Надеюсь, тебе не нужны доказательства?
Я покачал головой, но осмелился задать ответный вопрос:
– Стоит ли в таком случае отнимать ваше время долгим рассказом о моем путешествии?
Это его взбесило. Вскочив с табурета, он ощутимо врезал мне ногой в челюсть. Не иначе владел какой-то системой рукопашного боя. Я сделал вид, что на несколько секунд потерял сознание и вполне естественно растянулся на тахте. Разлепив веки, я увидел Расула, склонившегося надо мной с перекошенным от злости лицом.
– Тут я задаю вопросы! Понял, собака? Будешь дерзить, забью до смерти.
Хотелось бы мне посмотреть, как это получилось бы у него. Ну ладно. Придется играть роль дальше. Надо сказать, что его злоба и достаточно профессиональный удар мигом привели меня в чувство. От паранойи и дурного самочувствия следа не осталось. Передо мной был враг, а это настолько привычно и понятно, что организм тут же пришел в норму.
– Быстро отвечай, откуда ты взялся! – прорычал Расул и влепил мне звучную пощечину.
У меня едва не сработали рефлексы самозащиты, но я их утихомирил. Просто отметил про себя, что если выпадет такая возможность, я этому типу натяну глаз на задницу самым извращенным способом. Но это только если не во вред делу.
– Я плотник…
Снова пощечина. На этот раз, похоже, он ударил в полную силу. У меня даже в одном ухе зазвенело. Тренированный гад.
– То, что ты пересек границу в районе Ейска, я знаю прекрасно, – прошипел Расул. – Можешь, собака, брехать дальше, если нравится получать по башке.
– Кто вы такой? – простонал я, делая вид, что дико страдаю от боли.
– Когда надо будет, узнаешь. Сейчас начну ломать ребра!
– Не надо! – прошептал я. – Не бейте меня, пожалуйста. Пожалуйста…
– Говори, пес!
– Я партизан. Из отряда «Свет Аллаха». Да вы ведь знаете…
– Говори!
– Да. Мы языка взяли. Напали на полицейский конвой, чтобы захватить гравилеты, побили охрану, а когда начали проверять пленника, не наш ли, нашли в арестантском отсеке контуженного. Повязали, притащили в лагерь. Оказался десантником. В чем-то проштрафился, вот его и везли куда-то. Наш главарь приказал из его шкуры заживо ремней нарезать. Не любит он десантников, они все его селение сожгли вместе с отцом и братьями.
– Где, когда?
Я подробненько описал операцию на Памире, в которой принимал непосредственное участие.
– Ясно, – кивнул Расул. – Дальше?
Когда начали резать пленника, он стал просить пощады, чтобы голову не отрезали. Пообещал рассказать такое, от чего у нас у всех челюсти отвиснут. Ну, я как старший группы отправился к главарю, доложил. Тот лично пришел в камеру и пообещал подарить пленнику жизнь, если его рассказ будет достоин этого. Тогда этот десантник рассказал о том, что в районе Минги-Тау русские потеряли корабль. Винд-шип. Эсминец. Турбины вышли из строя, и он застрял в штиль. Экипаж эвакуировали, а корабль взорвать не успели или не сумели.
Я видел, как вспыхнул взгляд у Расула.
– Врешь, собака! – прорычал он.
– Да вы же знаете, что не вру! – взмолился я, очень натурально прикрывшись руками от ожидаемого удара.
– Где именно этот корабль? – с напором спросил Расул.
– На высоте четыреста двести метров должен быть. По словам десантника, уперся носом в гору.
– В Минги-Тау?
– Да. Вот меня и послали проверить.
– А брат?
– Брата я забрал в Беш-Тау, вы же знаете! Отец оставил завещание…
– Заткнись! – зло оборвал меня Расул. – Допустим, ты не лжешь. Но как вам удалось перебраться через границу?
Тут пришло мое время его удивлять. Я показал институтский плащ, продемонстрировал его в действии, объяснил, что плащ был на нашем пленнике, когда мы его чудом взяли. Такое же устройство, только гораздо мощнее, было смонтировано на захваченном нами броне-глайдере. Для маскировки. Ну, мы и приспособили его для сокрытия яхты при переходе границы.
Доказательства были нетривиальные, так что уличить меня во лжи было не то что не просто, а как-то, на мой взгляд, бессовестно. Расул и не стал уличать. Ему плащ понравился. Он задумался на полминуты, потом активировал коммуникатор и произнес в него какую-то тарабарщину, ничего общего не имеющую ни с одним из арабских диалектов. Ему ответили, завязался разговор. Я сидел и пялился, изображая полное непонимание. Закончив разговор, Расул сильно подобрел лицом и обратился ко мне:
– Ладно, Сулейман. Говоришь ты правду. Прости, что был жестким. Предводитель наш очень милостив и велел больше не обижать тебя. Скажи, Сулейман, а что вы собирались делать с кораблем?
– Десантник очень подробно рассказал нам, как нужно управлять кораблем.
В глазах Расула промелькнуло недоверие. Оно и понятно – никому и никогда еще не удавалось вытянуть из пленного винд-трупера подобную информацию. Даже в урезанном виде.
– Что значит, подробно? – осторожно спросил он.
– Он написал нам перевод всех зашифрованных надписей на пульте управления в рубке. Рассказал, как разблокировать автозащиту и антиугонные схемы.
– Этого мало… – покачал головой Расул. – Чтобы воспользоваться винд-шипом, надо знать гораздо больше. А главное – пройти соответствующие тренировки.
– Поэтому мы, в конце концов, и отрезали десантнику голову. Но главарь наш решил, что всю эту информацию можно продать тому князю, который сейчас владеет кораблем. Потом, возможно, удастся узнать еще что-то, а корабль уже есть.
– Но не у вас же! Ты ведь не думаешь, что можно угнать его в одиночку!
– Да какая разница? – пожал я плечами. – Я ведь не за себя воюю, а за Аллаха. Кто бы ни направил корабль против неверных, я сочту за честь умереть ради того, чтобы поднять его в воздух.
Расул наживку сглотнул. С аппетитом. Ну и крючок заодно с ней.
– Значит, мечтаешь устроить неверным огненную бурю? – улыбнулся он. – Верный воин Аллаха. А знаешь ли ты, что наше братство обладает силой, во много раз превышающей весь винд-флот неверных.