– И тогда не придется стучать снаружи, чтобы нас впустили. Они сами постучат изнутри, чтобы их выпустили.
– А может, они вовсе не будут стучать? Разве птенцы стучат матери-птице, когда пора выбираться из яйца?
– Признаюсь, я никогда не видел их.
– Птичьи яйца? Или птиц?
– Ни того ни другого. Но я тебя понял. Нам уж точно не стоит недооценивать соотечественников Флойда. Ведь, в конце концов, именно их культура породила нас.
– Несчастных глупцов, – тихо добавила Ожье.
Вскоре они достигли портала. Голосок автоматической станции наблюдения бодро прочирикал, что в реальном времени открыт канал связи с Полисами.
– На связи Маурия Скелсгард, – сказал Тунгуска. – Подключить ее?
– Пожалуйста, – ответила Ожье.
Качество связи было не ахти. Передача сигнала через последовательные ветви сети и в лучшие времена представляла серьезную проблему, а уж в нынешней суматохе вокруг Солнца – и подавно. Изображение Маурии мелькало, иногда пропадало совсем. Хорошо хоть аудио поступало без перебоев.
– Буду краткой, – произнесла Скелсгард. – Связь держится только благодаря нашим молитвам да стиснутым зубам. У прогров отличные техники, но они не чудотворцы. Если потеряем контакт, придется ждать, когда вы доберетесь домой. А пока знай: все гордятся тобой! Я слышала про Флойда. Жаль, что у вас закончилось вот так.
– Все в порядке, – буркнула Ожье.
– По тебе не скажешь.
– Ну да, я совсем раскисла. Никогда не любила прощаться, особенно при таких обстоятельствах. Маурия, ну какого черта меня угораздило запасть на него? Почему он не оказался занудой, от которого мечтаешь отделаться?
– Сладкая моя, так уж устроена Вселенная. И лучше к ней привыкнуть, она протянет еще не одну эпоху расширения.
Ожье принужденно рассмеялась.
– Слушай, главное – мы обе живы и здоровы, – сказала Маурия уже серьезно. – Если вспомнить, какая участь нам грозила всего пару дней тому, то жизнь и здоровье – неплохие бонусы.
– Наверное, ты права, – кивнула Ожье, чьи мысли были заняты словами Тунгуски о возможном возвращении Земли-2 в «замороженное» квантовое состояние.
Думать про это совсем не хотелось – но думалось все равно.
– Кстати, я жутко рада, что ты тоже в порядке и сумела добраться. Как дела дома?
– Зыбко.
– А если уточнить? Лучше или хуже, чем день назад?
– Ну, можно сказать, что и лучше – на кусочек константы Планка. Хорошие парни с обеих сторон договорились о чем-то вроде перемирия, хотя это, пожалуй, сильно сказано. Но любое снижение градуса войны – уже неплохо, правда? Само собой, кое-кто из нас сумел забыть о прошлых обидах, иначе мы бы не общались друг с другом через порталы.
– А как с Землей?
– Заросль отбомбилась на славу. Земля будет светиться еще века три-четыре, но, думаю, все же осталось порядком руин, куда стоит совать нос.
– Думаю, нужно радоваться тому, что дела не обернулись еще хуже. Когда все закончится, я поплетусь к начальству с чашей для подаяний – вымаливать финансирование.
– Ожье, знаешь, именно потому я и вышла на связь, – проговорила Скелсгард, и ее кривая ухмылка стала чуточку веселей. – Есть новости для тебя.
– Рассказывай! – попросила Ожье.
– Слышала поговорку «Беда не приходит одна»? – Маурия выждала пару секунд, но в лице Ожье не дрогнул ни единый мускул. – Ну, если не знаешь, не важно. Дело в том, что мы потеряли портал на Фобосе. Такая вот неприятность. Я просмотрела свежие данные, полученные от новехонькой техники прогров, и могу сказать почти уверенно: мы угробили эту линию гиперсети.
– Нельзя сдаваться, – твердо сказала Ожье. – Надо найти эту линию, восстановить связь. Земля-Два слишком ценна, чтобы отказываться от нее.
– Никто и не намерен отказываться. Мы не знаем доподлинно, пропал тоннель или нет. В теории – дыра на дыре. Однако в настоящее время бывший фобосский портал – не приоритет номер один.
Изображение расплылось, затем собралось снова – пиксель за пикселем.
– А что – номер один?
– Когда взорвался портал на Фобосе, произошло нечто странное. Мы не заметили этого вовремя: нашей аппаратуре не хватило чувствительности. Но у прогров-то по-другому. У них по всей Солнечной системе разбросаны приборы для регистрации порталов. Многие годы они молчали, даже намека не давали на то, что есть порталы не только на Седне и Фобосе.
– А теперь?
– Наверное, некая предсмертная вибрация линии с Фобоса вошла в резонанс со всеми спящими поблизости порталами. Сенсоры приняли сигналы от полутора десятка порталов, разбросанных по системе!
– Пятнадцати? – Ожье решила, что ослышалась.
– Может, и больше. Слабейшие сигналы были на пороге различимости. Возможно, наша система нашпигована порталами, о которых мы даже не подозревали. Случайно мы бы в жизни на них не наткнулись: они все спрятаны в недрах безымянных ледяных шаров, на которые раньше никто не обращал внимания.
– Господи…
– Господи два раза. Надеюсь, тебя впечатлило.
– Не то слово!
– Хотела малость развеселить тебя, – улыбнулась Скелсгард. – Как я уже говорила, пока все предварительно и не стопроцентно. Но едва уляжется суета, мы соберем совместную экспедицию и будем копать, пока не доберемся до порталов. А потом залезем и посмотрим, куда они нас выведут.
– Это вопрос.
– Может, в середку Галактики? Но для этого у нас есть портал на Седне. Надеюсь, новые порталы приведут совсем в другие места.
Сперва Ожье старалась, чтобы голос звучал спокойно, затем бросила это мучительное упражнение. Что в нем проку? Маурия прекрасно знает, каково сейчас Верити.
– В другие АБО?
– Ты же знаешь, их много в космосе. Один содержал «квантовый снимок» Земли двадцатого столетия. Почему бы другим АБО не хранить «снимки» других времен? По Галактике могут быть разбросаны десятки Земель, замороженных в разные моменты истории. Один портал приведет в Средние века, второй – в середину триасового периода.
– Мне нужно попасть в команду исследователей, проверяющих порталы!
– Я приложу для этого все усилия. Только не забудь прочную спецовку и любимую кирку – вряд ли мы в следующий раз окажемся так близко от тоннеля.
– Надеюсь, ты не ошибаешься.
– Я тоже надеюсь, – сказала Скелсгард за минуту до того, как оборвалась связь. – Но даже если ошибаюсь, что-то мне подсказывает: нам с тобой еще долго не придется беспокоиться о финансировании.
Флойд замедлил шаг, остановился под фонарем и сдернул со столба приклеенный листок, на этот раз осторожно, стараясь не разорвать. Затем, повернувшись к свету, всмотрелся в изображение сквозь туман.