– Ты ел?
– С завтрака – ни крошки.
Флойд полез в карман и сообщил:
– А у меня яблоко есть!
Он спустился по лестнице на устланную клетчатым линолеумом площадку второго этажа, постучал в дверь рядом с кладовкой для ведер и швабр, немного подождал и постучал снова. Затем прижал к двери ухо, пытаясь понять, есть ли кто внутри, но ничего не услышал. Подергал за ручку – не поддается. Пожал плечами. Середина дня, наверняка месье жилец на работе, зарабатывает приличные деньги. Он единственный, кто упомянул странного ребенка в разговоре с Кюстином, но это не значит, что девочку не видели другие. Возможно, надо просто задать правильные вопросы.
Флойд открыл блокнот на чистой странице и постучал в другую дверь. Почти сразу послышалось шарканье шлепанцев, потом звон цепочки, щелчок замка. Дверь приотворилась, и в щель выглянула пожилая женщина в фартуке с цветочным узором. На Флойда она смотрела с откровенным подозрением – точно так же он сам обычно встречал коммивояжеров.
– Мадам, простите, пожалуйста, за беспокойство. Меня зовут Флойд, и я расследую гибель молодой американки, случившуюся три недели назад. Если не ошибаюсь, мой партнер, месье Кюстин, уже заходил к вам.
– Да, – настороженно подтвердила женщина.
– Тревожиться не стоит, все в порядке. Дело в том, что один из жильцов подметил кое-что, раньше казавшееся совершенной мелочью, но теперь ставшее важным.
Она явно не собиралась пускать Флойда в комнату.
– Я уже сказала вашему партнеру все, что знала об американке. А я ее почти не знала.
Флойду не было нужды спрашивать у женщины, как ее зовут, – Кюстин заранее выяснил и оставил запись.
– Я хотел спросить не об американке… Но раз уж речь зашла о покойнице… Вы когда-нибудь разговаривали со Сьюзен Уайт?
– Ни разу. Хотя мы встречались на лестнице. Знаете, не то чтобы я ее специально игнорировала, но в моем возрасте… – Хотя она по-прежнему охраняла дверь, будто крепостные ворота, голос чуть смягчился, потеплел. – Месье, я прожила в этом доме столько лет… Когда-то старалась перезнакомиться со всеми соседями. Но теперь молодые люди так быстро появляются и пропадают, что даже узнавать их имена – напрасная трата сил.
– Я понимаю, – поддакнул Флойд. – Сам живу в похожем доме, на пятом этаже. Всегда одно и то же: люди приходят, люди уходят.
– Но думаю, молодой человек вроде вас уж точно узнал бы ее имя, ведь она была красивая.
– Судя по тому, что я выяснил, она была очень хорошим, милым человеком. Поэтому особенно важно установить, что же с нею случилось.
– Полиция говорит, она упала с балкона.
– В этом нет сомнений. Вопрос в том, сама упала или ее столкнули.
– Я слышала, она была простой туристкой. Кому понадобилось убивать туристку?
– Вот это я и надеюсь выяснить.
– Вы уже говорили с вдовцом, который живет этажом выше?
– С месье Бланшаром? Да, он очень помог нам.
– Он знал ее лучше, чем любой другой жилец. – Женщина приблизилась к Флойду и добавила вполголоса, заговорщицки: – Я вам вот что скажу: тут что-то нечисто.
– Я думаю, все было в рамках приличий, – сказал Флойд. – Американка любила играть на скачках. Месье Бланшар помогал ей заполнять форму, давал советы по выбору лошадей.
Женщина насупилась, очевидно раздосадованная возражением:
– А я все-таки думаю, что для мужчины его возраста… Впрочем, не важно. Кто я такая, чтобы осуждать? Месье, вы хотели еще что-то спросить?
– Только одно: в этом доме живут дети?
– На четвертом этаже была пара с ребенком, но они переехали в Тулузу в прошлом году.
– И с тех пор никаких детей?
– Никаких детей.
– Значит, других детей вы в здании не видели?
– Ну, сюда время от времени приходят гости, и с детьми.
Флойд постучал карандашом по блокноту.
– А дети сами по себе бывают?
– Иногда. К месье Шарлю, жившему на шестом этаже, по воскресеньям заходила дочь.
– Заходила? А сейчас заходит?
– С тех пор как его похоронили на кладбище в Иври – нет.
– И с тех пор никаких детей?
– Насколько я знаю, нет.
– Мадам, постарайтесь вспомнить: вы когда-нибудь видели маленькую девочку в этом доме? Нам в особенности важно знать, видели ли вы ее в последние пару недель.
– Месье, это было бы весьма необычно, и я бы запомнила.
Флойд захлопнул блокнот, не вписав туда ни единого слова.
– Спасибо, мадам.
– Простите, что больше не помогла ничем.
– Вы очень нам помогли, уверяю. – Флойд коснулся полей шляпы и отошел от двери.
Та закрылась, звякнули-щелкнули замок и цепочка. На площадке было всего две квартиры, так что Флойд направился к третьему этажу. Уже прошел полпути, когда снова зазвякало-защелкало – женщина поспешно отпирала дверь. Сыщик остановился, взявшись рукой за перила, глядя вниз.
– Мадам?
– Я вспомнила! – произнесла та дрожащим голосом. – Ребенок был!
– Маленькая девочка?
– Очень странная девочка. Я разминулась с нею на лестнице однажды ночью, когда возвращалась к себе.
– Простите за любопытство, но не могли бы вы сказать, куда ходили?
– Никуда. Стыдно признаться, но я временами брожу во сне. Иногда бессознательно отпираю дверь и просыпаюсь лишь внизу лестницы. Это случилось три-четыре недели назад. Я ее встретила, глянула на лицо и…
Она вздрогнула.
– Мадам?
– Месье, утром я решила, что мне просто приснился кошмар.
– Может, и приснился.
– Месье, я искренне на это надеюсь, ведь когда я посмотрела в лицо девочке, то увидела воплощенное зло. Словно сам дьявол посетил наш дом в обличье ребенка. А хуже всего, что на лице отчетливо читалось: она хорошо понимает мои мысли о ней.
– Можете описать ее?
– Восемь-девять лет или чуть старше. Очень грязная, порванная одежда. Сама девочка тощая. Я видела ее руку на перилах – кожа да кости. Волосы слишком уж черные, словно выкрашенные. Словно дряхлая старуха-ведьма… Или труп, долго пролежавший на солнце, усохший, сморщившийся.
– Позвольте вас успокоить: должно быть, это все-таки кошмар, – улыбнулся Флойд.
– Откуда у вас такая уверенность?
– Это не тот ребенок, который меня интересует. У того розовые щечки и миленькие косички. И лицо ангелочка.
– Слава тебе господи, – проговорила женщина. – Наверное, это и впрямь был дурной сон. Просто когда вы упомянули маленькую девочку…