– Мне просто интересно… вы, случайно, не египтянин?
Не знаю, какое выражение лица было в этот момент у Сайруса, наверняка он улыбнулся, потому что доктор Зет вдруг хлопнул в ладоши и тоже расплылся в улыбке.
Потом доктор Зет похлопал Сайруса по плечу и несколько раз покачал пальцем из стороны в сторону.
– Нам нужно о многом поговорить. Подойдите ко мне после занятий.
– Ох, черт, это уж слишком, – проворчала я себе под нос.
Профессор увлекался Египтом. И я подумала, что именно происхождение Сайруса вызвало восторг доктора Зета, но оказалось, это совсем не так. Сайрус так и не ответил на вопросы доктора Зета, зато задал не меньше десятка собственных. Он оказался весьма любопытен, и не могу не признать, что его вопросы были своего рода произведениями искусства.
Доктор ответил на некоторые, после чего минут десять читал лекцию, потом продиктовал список литературы и отпустил всех минут на двадцать раньше положенного.
Студенты переглядывались, не зная, что делать, пока я не начала складывать вещи. Это вызвало цепную реакцию, аудитория зашумела, студенты закрывали ноутбуки и засовывали их в сумки, собираясь уходить.
Когда аудитория опустела, Сайрус подошел к возвышению, и они с профессором тихо заговорили о чем-то, постоянно кивая и изредка улыбаясь.
«Ох, черт, нет…»
Я встала, схватила рюкзак, спустилась и остановилась рядом с Сайрусом.
– Сайрус только что вернулся, он провел лето на Мали, – с улыбкой сообщил мне доктор Зет.
– Вот как? – ледяным тоном произнесла я. – У тебя там родственники?
– Нет, – невыразительно ответил Сайрус.
Он не снизошел до объяснений, я же таращилась на него, пока он не сконфузился и не отвел взгляд. Это был мой любимый фокус, я его часто использовала.
– Сайрус занимался исследованием племени догонов. Очень интересно, – сказал доктор Зет. – Он станет третьим членом нашей группы.
– Что? – воскликнула я гораздо громче, чем хотела, и достаточно высоко, чтобы смутиться.
Сайрус кивнул нам обоим и ушел.
– Вы решили меня заменить? – Мое сердце бешено колотилось.
Работа помощника была связана с моими собственными исследованиями. Если Сайрус отберет мое место, он лишит меня большего, чем зарплата. А искать что-то новое уже поздно.
– Разумеется, нет! Ты же видела данные, которые я тебе прислал. Просто у тебя не останется времени ни на что другое, если я не возьму еще кого-то в команду.
– Я и сама могу справиться, – возразила я, хотя и испытала облегчение. – Вы же знаете, я не уезжаю на каникулы. И не против работы на выходных.
Доктор Зет улыбнулся:
– Рори, я знаю, что ты согласна работать по выходным, но тебе ведь просто приходится это делать.
Он вышел из аудитории, оставив меня со странными фигурками и артефактами. Все это не имело смысла. Доктор Зет всегда был очень аккуратен и осторожен. И я даже представить не могла, что он бы пригласил на работу кого-то, кому не мог бы полностью доверить свою драгоценную лабораторию. Что-то в Сайрусе вызывало у меня странные чувства, хотя он и не выглядел опасным или недостойным доверия. И если профессор счел возможным взять его третьим в команду, ему следовало упомянуть об этом раньше. Я видела только одно объяснение тому, что узнала новость в последний момент: профессор действительно предполагал меня заменить. Более того, столь поспешное приглашение в лабораторию нового студента было нехарактерным для профессора. И тревожным.
Мой взгляд блуждал от одного артефакта к другому. Я не могу потерять место ассистента доктора Зорбы. От него слишком многое зависело.
В аудитории потемнело, я взглянула на окна. В небе клубились темные облака. В это время года они скорее принесут холод, чем грозу. Задул ветер, и с огромных дубов полетели листья. Я достала из кармана куртки тюбик помады, провела им по губам. Я любила осень до той ночи, когда умерла. А теперь она казалась мне зловещей.
Стиснув зубы, я подняла рюкзак и забросила его за плечо. Я не потеряю место ассистента доктора Зета. Сайрус может взять свои умные и тщательно выстроенные вопросы и засунуть себе в задницу.
«Вода? Есть. Булочка? Имеется…»
Похититель должности, еще более красивый в очках в черной оправе, сидел за столом слева от меня, трудясь изо всех сил.
Я вздохнула.
Мы провели в подвале Фицджеральд-билдинг уже два часа и не обменялись ни словом. Скучный камень лежал в стеклянном футляре по другую сторону от Сайруса, Сайрус, не отрываясь от микроскопа, заносил данные в компьютер.
Я скривилась. У меня не получалось одновременно изучать объект через микроскоп и набирать текст на клавиатуре. «И ладно. Научусь».
Лишь один раз я поймала на себе взгляд Сайруса. Но его золотистые глаза тут же вернулись к объективу микроскопа, и я решила, что мне почудилось. По крайней мере, он не видел, как я сама с десяток раз косилась на него.
Мои ногти постукивали по клавиатуре компьютера. «Надо их подстричь сегодня же. Все равно же не делаю маникюр».
Я отгрызла очередную заусеницу и выплюнула ее на цементный пол, потом куснула свой жалкий ужин. Крошки от булочки посыпались на стол. А Сайрус ничего не ел, даже глотка кофе не сделал за все время.
Думая лишь о том, как добиться совершенства, вместо того чтобы сосредоточиться на цифрах, я рисковала потерять место. Я рассердилась на себя и застучала по клавишам ноутбука так, словно лабораторию охватило пламенем и мне необходимо закончить работу, чтобы выжить.
В полночь Сайрус сложил вещи, не сказав ни слова, вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.
– Да! – закричала я в воздух и вскинула вверх кулаки.
Еще денек, и я его побью. Я собиралась задержаться на час, а на следующий день сообщить доктору Зету, что работала дольше, чем Просторные Штаны.
Потом вдруг я осознала, что без постукивания клавиш компьютера Сайруса в лаборатории стало слишком тихо, а торчать в подвале одной как-то неприятно. Но это не имело значения. Я проработаю на час дольше Сайруса. Час – вполне приличное время для отчета.
В час ночи я зевнула, с треском размяла пальцы и сложила вещи. В здании имелись и лифт, и простая лестница, что было мне по душе. К лифтам я относилась с предубеждением, в особенности по ночам и тем более когда была одна. Именно в лифте я столкнулась со своими убийцами.
Я спустилась по лестнице, проскочила через стеклянные входные двери и заметила группу студентов, шедших куда-то, потом еще одну… Оглядевшись, обнаружила еще немало студентов, все они направлялись в ту же сторону. Чувствуя себя леммингом, я присоединилась к толпе.
Группа привела меня к старому зданию, отстоявшему от кампуса на пять кварталов, потом – вниз по лестнице, через дверь. Звуки и запахи внутри ошеломляли. Я попала на грандиозную пьянку с девицами из женских клубов и умниками из «мозговых центров». Перебравшись на восток, в Кемптон, я все два года избегала разного рода сборищ, вечеринок, собраний, незаконных боев, да и вообще людей. И тем не менее я была здесь, без какой-либо причины вдыхала плотный дым, наступила во что-то липкое и позволяла оглушать себя группе «Топ-40».