– Да с чего вы взяли, что она родила от другого?!!
В качестве аргумента против родства Константин привел недавний случай позднего возвращения Сашки с вечеринки. Он ждал ее с ремнем: час ночи, на улице шпана, а она явилась веселая, а увидев отца с таким предметом, расхохоталась в лицо:
– Папка! Поздно уже ремнем воспитывать...
Он сорвал с нее бусы, попытался растоптать ногами. В итоге Константин поскользнулся на бусине, нелепо завалился перед смеющейся девушкой. Было уже не до ремня. Но насмешка задела героя дальних странствий.
А я и здесь увидела только типичные проблемы отцов и детей.
Поскольку Константина постоянно не было дома, нормальной психологической связи между членами семьи пока не сложилось.
– Ваши подозрения могут травмировать жену и дочку, привести к полному отчуждению в семье. Вы уж решите для себя, хотите вы в семье ада или рая?
Константин, между прочим, вспомнил и трогательные моменты его семейной жизни во время нашей с ним беседы:
– Звонок в дверь. Валентина открыла. На пороге я в капитанской форме. Валя позвала Сашу. Та выскочила и бросилась меня обнимать. Тогда она была еще маленькой.
Типичная сцена идеальных отношений: он – герой, его ждут и любят.
– Дети не могут быть все время маленькими и каждый раз бросаться на шею с криками: «Папка!» Вы переживаете «синдром символического присутствия»: все в доме привыкли к тому, что вас нет дома, а вы, как призрак, ходите по квартире, живой и невредимый, символ, а не человек. Нужно набраться терпения и выстроить отношения заново.
Я даже предложила Константину поучаствовать в их разговоре с женой, помочь гармонизировать отношения. Но капитан ждал другого. Он был уверен в том, что психологи госпитализируют непослушных граждан, и надеялся усмирить таким образом дочь, а если я и этого не делаю, то не понятно, зачем психологи вообще нужны... И тогда он пошел прокладывать себе другой курс.
Беседу он скомкал, потому что жанр доверительного разговора с чужой теткой его, как бы это точней сформулировать, унижал, что ли. Да и я, признаюсь, не испытывала особого энтузиазма гасить чужие бредни.
Девчонку было жалко, наверняка скоро сбежит из дома, с папиным-то характером.
Однако мой капитан ненадолго скрылся за горизонтом.
Домой он, конечно, пришел растревоженный, но неудовлетворенный.
Бубнил себе что-то под нос, как будто продолжая дискутировать с психологом, выпил крепкого бренди (напрасно отказался от коньяку), стал смотреть футбол. В это время Валя вернулась домой с работы с сумкой продуктов. Почувствовала, что муж в дурном настроении, сразу прошла на кухню, готовить ужин. Он последовал за ней, понес туда, можно сказать, недовольное лицо на показ, дал понять, что будет разговор, вернулся, но уже о футболе не думал, а стал быстро и угрожающе закипать.
Вообще я хочу предупредить всех, что если решились задавать вопросы вроде: «Ты мне изменяла?», то нужно заранее настроиться на поражение. Если женщина скажет вам: «Нет!», вы ей все равно не поверите, почувствуете, что она по-прежнему что-то скрывает. Если признается, то, конечно, вы оказываетесь на секунду в победителях и провидцах, но каково же открытие?! И еще одно наблюдение: у женщин, мужья которых достают своими подозрениями, иногда просто не выдерживают нервы, и они сознаются даже в том, чего не было. Но делают они это, когда твердо решили уйти, чтобы больше всего этого не слышать.
Теперь вы видите, как рисковал наш капитан, когда в нетерпении залетел на кухню и выпустил самонаводящуюся торпеду:
– Валя, Саша – не моя дочь?!
Валя что-то просчитала в голове, пытаясь оценить риски, и, представьте, выпалила как женщина, собирающаяся на выход:
– Да, Сашу я усыновила. Но она моя дочь. А ты, Костюшка, как хочешь...
Он схватил жену за руки, усадил на диван и, не отпуская, как конвоир, глядя почти не мигающими глазами, попытался расспросить. Валя плакала, осознавая, что семейная жизнь ее на этом, скорее всего, закончилась, и в итоге рассказала, устало и нехотя, что в молодости не могла забеременеть и взяла на воспитание девочку. Она просила Константина, без особой на то надежды, не говорить обо всем Саше. Валентина призналась, что с девочкой очень трудно, у нее очень специфический характер, но резонно заметила, что основной груз по воспитанию девчонки она взяла все-таки на себя.
– Сашка – очень хороший человек. Нужно, Костенька, чтобы ты отнесся к ней хотя бы с жалостью. Она выросла без отца.
Константин был в бешенстве. Он уже не слышал увещеваний жены. Как могли его обманывать столько лет? И этого подкидыша он теперь должен еще и жалеть? Он отшвырнул жену и ушел из дома.
Иногда кажется, что нашим людям нужно знать правду только для того, чтобы получить подтверждение, что весь мир – это такое дерьмо...
Самое интересное, что деваться Константину было практически некуда.
Стратегический ум капитана дал маху, и он оказался в банальной пивной под названием «Бар». Поражений капитан не боялся, на то он и морской офицер, но что делать дальше – тоже не знал. Надо было обмозговать событие. Ну не к психологу же идти!
Константин сидел за столиком и напивался. К нему подсел неизвестный «товарищ» со своей початой бутылкой – мужичок на вид 50—60 лет, спивающийся интеллигент, в мятой шляпе и пиджаке от когда-то хорошего костюма. Из тех, кто фасонится и не считает себя алкоголиком: пьет в компании приличных людей; любит порассуждать, но все чаще просто пьет.
Константин рассказал ему, как обманывают моряков, пока они плавают, рискуя жизнью. Неизвестный поддакивал, утешал и, наконец, предложил познакомить Константина с одной «кралей»:
– Она ломаться не будет.
Константин согласился: ночевать негде, жены теперь нет. Неизвестный кому-то позвонил. И через некоторое время в кафе вошла девушка лет сорока, в яркой юбке и майке, с такой же яркой помадой на губах, ахнула, вскрикнула: «Костя!» – и быстро присела за стол, уставившись нашему герою прямо в корму своими мутно-зелеными глазами.
– Откуда меня знаешь?
– Я Лена. Ты смотри: мы с ним гуляли по молодости, он тогда бросил меня, как ни в чем не бывало, и сейчас нос воротит. А ведь мы с тобой долго гуляли, Костя! Я ведь первой красавицей в порту была, – уверяла она.
Елена оказалась давней пассией Кости, которую он по праву забыл. Всех же не упомнишь. Она успокоила его:
– Кто старое помянет, тому глаз вон! Не ожидала тебя встретить в таком непрезентабельном месте!
Делать нечего, может, оно и к лучшему, что не придется долго наводить мосты, объясняться. Да и ночевать, опять-таки, негде. Бабы, если честно, Косте тогда не хотелось.
Так Константин у Елены и застрял. Жила она убогонько, все какое-то яркое и поношенное, как и она сама. Надуманно веселая, говорливая, может, по случаю – еще бы такого мужика отхватила! Но через три дня ей стало понятно, что Костик у нее зажился, а, будет ли жениться он, неясно.