Бреслау был взят 7 мая. Мы звеньями находились на боевом дежурстве на аэродроме Бриг. Самолеты на деревянных настилах стояли вдоль взлетной полосы. Со мной дежурили Леша Пятак, Юра Данилов1 и Гена Смирнов. Время подходило к обеду. Погода стояла ясная, солнечная, по-настоящему весенняя. Вдруг видим – прямо вдоль взлетной полосы нахально идет шестерка Ме-109 на высоте около 1500 метров. По тревоге немедленно поднялись в воздух. За нами еще поднялись две или три пары из другого полка, базировавшегося на этом аэродроме. Завязался воздушный бой. Группа немецких самолетов распалась. Один Ме-109 атаковал «як» из другого полка. Вышло так, что я оказался несколько ближе к Ме-109, в выгодном для атаки положении. Дал одну очередь, другую. Вижу хлопки дыма от мотора, перебои винта, лицо немецкого летчика, его взгляд – влево назад на меня, большие белые кресты на крыльях его самолета. Эта картина врезалась в память. Еще очередь, и он сваливает на крыло свой самолет и с дымом потянул к линии фронта.

Там же произошел такой случай. Мы сидели дежурили в кабинах самолетов, когда нам сообщили, что в районе аэродрома замечен немецкий разведчик «Дорнье-215». Мы с Лешей Пятаком взлетели на перехват. Вскоре заметили его и, догнав, атаковали. Я был несколько ближе. Несколькими очередями я убил стрелка, а потом мы вдвоем с Лешей взяли его в клещи и атаковали одновременно. Самолет задымил, затем накренился и стал беспорядочно падать вниз. На аэродроме ко мне подошли замкомэска вместе с Лешей и попросили, чтобы эту победу записали на личный счет Пятаку, а тот потом «отдаст» мне свой сбитый. Я согласился, а потом Леша «вернул» мне ФВ-190.

Стенгазета

Под вечер пришла после выполнения задания группа самолетов Пе-2 в сопровождении «яков». Приземлились все бомбардировщики и почти все истребители сопровождения. Только один «як» шел к третьему развороту, выпустил шасси прямо по-школьному. В этот момент со стороны солнца Ме-109 на большой скорости с прижимом идет прямо на него в атаку. Кричим летчику: «Смотри, сзади Ме-109!» Как будто он мог услышать. Но ему, видимо, подсказали по радио. Он резко заложил левый крен, и «мессер» на большой скорости проскочил мимо. Атака не удалась. А вообще это не единственный случай, когда фашисты приходили мстить за своих напарников.

8 мая мы перелетели под Берлин. Погода была ясная. Меня поднимает командир полка: «Лети на тракт такой-то». Я полетел, докладываю: «Князь, я Ласточка-8, пришел 204 (то есть четверкой), дайте мне работу». Мне отвечают: «Ласточка-8, Марков, большое вам спасибо за работу. Выполняйте 555». Это был единый номер, означавший возвращение на аэродром. Я говорю: «Князь, вы перепутали, я только что пришел на работу, тут были другие группы». Мне еще раз повторили: «Нет, не перепутали, выполняйте 555, спасибо за работу». Подхожу к аэродрому. Командир полка Ковалев мне: «Я Задорный, почему Ласточка-8 прилетел?» Отвечаю, что доложу на земле. Дело в том, что у нас 5 мая годовщина части намечалась, но ее передвинули на 8-е. На дежурстве приказали оставить шестерку, остальным – готовиться к вечеру. А у меня как сердце чувствовало – все бреются, а я не стал. И точно, слышу, боевая тревога! Это часа в 2 дня было. Мы побежали на аэродром, полком поднялись в воздух и полетели на Прагу. Оттуда я привез две пробоины – одна пуля в патрубок попала, вторая в лонжерон. Вот так война закончилась. Всего я выполнил 139 боевых вылетов, сбил шесть самолетов противника.

СПИСОК ДОКУМЕНТАЛЬНО ЗАФИКСИРОВАННЫХ ВОЗДУШНЫХ ПОБЕД В.П. МАРКОВА В СОСТАВЕ 91-ГО ИАП, НА САМОЛЕТАХ ЯК-9 И ЯК-3

Источники

1) ЦАМО РФ, ф. 256 иад, оп. 1, д. 4 «Оперативные сводки дивизии» (за 1944 г.);

2) ЦАМО РФ, ф. 256 иад, оп. 1, д. 19 «Оперативные сводки дивизии» (за 1945 г.).

Тихомиров Владимир Алексеевич

Я родился 14 сентября 1918 года в деревне Измайлово Новоторжковского района Тверской области. После семилетки и ФЗУ работал электромонтером на оборонном заводе в Торжке и одновременно учился в аэроклубе. В 1939 году стал курсантом авиационной школы в Луганске, но после теоретической подготовки, месяца через три, при очередной медкомиссии был отчислен. Дело в том, что в детстве я переболел скарлатиной, и от высокой температуры у меня лопнула барабанная перепонка правого уха, но при поступлении в аэроклуб на это не обратили внимания, а тут лор осмотрел мое ухо и сказал: «Товарищ курсант, как вам вообще удалось попасть в авиацию?» Мне предложили остаться в этой же военной школе мотористом. Я отказался и, расстроенный, уехал в Торжок. Поскольку к тому времени авиация уже сильно задела мою душу, я поступил мотористом в аэроклуб, где учился полетам, – все ближе к авиации. К осени 1939 года я уже был авиатехником.

В марте 1940 года из-за нехватки летного персонала начальник аэроклуба предложил мне вернуться на летную работу в качестве летчика-инструктора. От такого предложения я не смог отказаться. Повторная медкомиссия, которую я проходил в Калинине, написала, что я допущен к летной работе при наличии положительной характеристики командования. Неделя полетов в первой кабине У-2 (а ученик летал только во второй) – и вот я уже летчик-инструктор Новоторжковского аэроклуба, затем Кимрского, Сызранского и Мелекесского аэроклубов (последние два – результат перебазирования во время войны). В 1942 году на базе нашего отряда была создана 1-я школа пилотов первичного обучения ВВС ВМФ. Я был призван туда на должность летчика-инструктора в звании старший сержант.

В мае 1943-го мне присвоили звание младший лейтенант, и в том же месяце я был направлен на курсы командиров звеньев, где и прошел курс обучения полетам и боевого применения на самолете Як-1.

Вообще же я летал на следующих самолетах: У-2, Р-5, УТ-1, УТ-2 и очень немного на двухместном И-16. Вот это был самолет! Если научился летать на И-16, сможешь летать на чем угодно – даже на палке! Очень строгий самолет, но и чрезвычайно маневренный. Позже я прошел подготовку на Як-1. А после войны летал на «аэрокобре» и МиГ-15.

На курсах было три эскадрильи – истребительная (командир – ГСС Покровский), штурмовиков (командир – ГСС Степанян) и бомбардировщиков (командир – Николаев).

Надо сказать, в то время было две основные системы подготовки – довоенная и во время войны. Первая предполагала обучение в аэроклубе, где проходили первоначальную летную подготовку на У-2, получали достаточные знания по аэродинамике, конструкции самолета, управлению самолетом и самолетовождению. Вторым этапом была летная школа – Гражданского воздушного флота или военное авиаучилище. Там летчик проходил обучение на боевых машинах, одиночному и групповому воздушному бою, штурмовке наземных целей и бомбометанию. После этого лучшие курсанты оставались в училище в качестве инструкторов, а остальные направлялись в строевые части летчиками. Там они проходили окончательную подготовку – полеты в сложных метеоусловиях, слепые полеты, сложную навигацию и т. п. В военное время курсантов учили по укороченной программе с уменьшенным налетом. Потом их отправляли в запы или на специальные курсы, где они должны были получить дополнительную подготовку и тогда уже попасть на фронт. Но так было не всегда. Так, в наш полк прибывало пополнение прямо из Ейского училища, минуя запы.