Перед поездкой за рубеж два года занимался проблемами разведки в Главном управлении Генерального штаба. С апреля 1908 по август 1915 года — военный агент в Швейцарии.
По возвращении из командировки назначен начальником штаба армейского корпуса.
Граф Алексей Алексеевич Игнатьев, без сомнения, самый известный в нашей стране военный агент. Большую популярность приобрела его книга «Пятьдесят лет в строю», да и судьба этого человека поистине удивительна.
Получив прекрасное образование — закончив Владимирско-Киевский кадетский корпус, а также Пажеский Его Величества корпус, Николаевскую академию Генерального штаба по первому разряду, Алексей Алексеевич попал в войска, командовал эскадроном. Был переведен в управление генерал-квартирмейстера Маньчжурской армии, потом в соответствующее управление главнокомандующего. После окончания Русско-японской войны служил в штабе 1-го гвардейского корпуса.
В 1906 году — краткосрочная командировка во Францию, где исполнял должность помощника военного агента. Уже в следующем году Алексей Алексеевич назначен военным агентом в Дании, Швеции и Норвегии. Там он находится до 1912 года.
Весной 1912-го — граф Игнатьев в Париже, военный агент во Франции.
Таковы основные жизненные вехи наших агентов, а теперь обратимся к их делам.
Для Генерального штаба России весьма важным оставался вопрос — в случае войны Швейцария сохранит своей нейтралитет или примкнет к какому-либо из военных блоков? А если примкнет, то к какому?
В 1909–1910 годах полковник Дмитрий Ромейко-Гурко считал, что Швейцария при возникновении конфликта вряд ли окажется нейтральной. В качестве аргументов приводились те обстоятельства, что верхи страны тяготятся нейтральностью своей политики, да и швейцарская армия велика для подобной роли. А коли так, то скорее всего эта альпийская республика выступит на стороне противников России — Германии и Австро-Венгрии. Почему? Потому что большинство швейцарских офицеров обучались в немецких военных училищах, две трети населения говорит по-немецки, да и Берлин и Вена всегда были ближе и доброжелательнее к Берну, чем Рим и Париж.
Но по мере того как мир неотступно катился к Первой мировой войне, мнение русского военного агента в Швейцарии менялось. В декабря 1913 года он уже сообщил в Петербург: «… Считаю, что в ближайшем будущем, один год или два, в случае войны Швейцария не присоединит своих сил к германским дня активных действий, по крайней мере до решения участи войны не позволит Германии существенно нарушить нейтралитет своей территории».
Так, в сущности, оно и случилось. Швейцария осталась нейтральной, не примкнув ни к одному из военных союзов.
Разумеется, Ромейко-Гурко интересовала не только эта маленькая альпийская страна и се политические пристрастия, но в большей мере могучий и агрессивный сосед — Германия.
И вот тут надо отдать должное — Дмитрий Иосифович оказался провидцем. В апреле 1913-го, более чем за год до начала войны, он докладывал начальнику Генерального штаба: «…Я лично убежден в том, что Германия не допустит войны до начала 1914 года, настолько же я сомневаюсь в том, чтобы 1914 год прошел без войны…» Как говорится, не в бровь, а в глаз.
… В мае 1905 года произошел распад государственной унии между Швецией и Норвегией. Россия дальновидно поддержала создание независимого молодого норвежского государства.
В этот период в Скандинавии военным агентом Российской империи был полковник Александр Алексеев. Он сделал многое для того, чтобы донести до руководства в Петербурге истинное понимание развития событий в скандинавских странах.
Алексеев был горячим сторонником сближения с Норвегией. В мае 1905-го, как раз в момент разрыва унии, полковник лично выехал в Швецию и Норвегию, чтобы собственными глазами увидеть происходящее и верно оценить обстановку. Уже 1 июня он направил депешу из Копенгагена в Петербург, в которой настоятельно советовал поспешить, дабы «расположить к себе новую монархию». Судя по всему, к мнению Александра Максимовича прислушались, и 16 октября 1905 года Россия первой из великих держав признала Норвегию.
Сменщиком на посту военного агента Алексеева в Скандинавских странах в 1907 году стал подполковник Алексей Игнатьев.
Несмотря на молодость, за спиной Игнатьева была Русско-японская война, опыт ведения разведки в условиях боевых действий. На север Европы он приехал из Франции, где исполнял обязанности помощника военного агента.
У Алексея Алексеевича к тому времени сложился свой взгляд на методы работы военного агента. Он считал и твердо отстаивал свое мнение, что негласную агентуру можно использовать только в отношении третьих государств, но не против страны пребывания. Игнатьев доказывал, что найдет возможность узнать об армиях скандинавских стран все необходимое.
Свое слово военный агент сдержал. Главное управление Генерального штаба получило всю необходимую информацию.
Теперь обратим свои взоры к Балканам. Традиционно Россия отстаивала здесь свои интересы. Участие Российской империи в балканских проблемах имело давние исторические корни. И тем не менее у Петербурга в отношениях с каждой из этих стран имелась своя специфика, политические и стратегические особенности.
Сербия, одно из самых сильных в военном отношении государств на Балканах, была союзником России. Отсюда и задача военных агентов — отслеживать политическую и военную обстановку по отношению к Австро-Венгрии и Турции, знать состояние и боеготовность сербской армии, межгосударственные интересы руководства страны пребывания.
Военными агентами в Сербии в этот период работали полковники Владимир Агапеев и Виктор Артамонов. Первый служил в 1907–1909 годах, второй — в 1909–1916 годах.
Судьбы их весьма схожи. Оба закончили кадетские корпуса, военные училища и Николаевскую академию Генерального штаба. Учились отменно, поэтому закончили курс академии по первому разряду. Потом, как обычно, служба в войсках. Агапеев командовал эскадроном, занимал должность старшего адъютанта штаба кавалерийской дивизии, штаб-офицера для особых поручений при штабе корпуса. С этой должности его и командировали в Сербию.
Артамонов тянул лямку в пехоте и, как наиболее перспективный офицер, был рекомендован в разведку, в штаб Одесского военного округа.
В 1907 году назначен военным агентом в Турции, а в 1909-м — в Сербии. Виктор Алексеевич с войсками сербской армии отступал, уходил в Албанию, далее — на остров Корфу. В Белград возвратился только в 1918 году.
Тот предвоенный период, когда в Белграде служили Агапеев и Артамонов, характеризуется яркой и точной оценкой ситуации, данной их предшественниками.
«В Сербии… действует тайная рука Австрии, желающей разжечь пожар на Балканском полуострове», — писал военный агент в Сербии и Черногории подполковник Иван Сысоев.
Исходя из этой безусловно верной оценки и действовали российские военные разведчики. Они понимали, что преградой для распространения австрийского влияния является именно Сербия. Отсюда и использование территории Сербии как плацдарма для развертывания агентуры в Австро-Венгрии.