Самым старым из четверых был Торп де ла Мap, почти ровесник Гиберта. Его волосы и кожа были почти такими же темными, как у Рольфа, и его явно что-то забавляло. В темно-карих глазах Торпа плясали веселые огоньки, и Леони стоило немалого труда удержаться от вопроса, почему он так веселится.
Сэр Ришар сообщил, что муж Леони поручил им благополучно сопроводить ее в Круел. Затаив дыхание, она ждала продолжения, но он умолк.
— Не сказал ли он что-либо еще? — растерянная и испуганная, спросила она.
— Лишь то, что вам надлежит взять с собой все ваши одеяния и другие личные вещи, а это значит, что вам предстоит постоянно жить в Круеле.
Леони едва не потеряла сознание. Совсем недавно она уже смирилась с тем, что ей придется жить в Круеле, смирилась, что будет там страдать, однако ее отправили в Першвик, домой, и это ее устраивало. Теперь, кажется, все переменилось.
— Чтобы уложить все вещи, потребуется время. — Леони услышала свой собственный потерянный голос.
— Потому мы и прибыли сюда так рано, — весело откликнулся сэр Торп. — Однако, моя госпожа, прошу вас по мере возможности поторопиться.
Что ожидало ее там, куда ей следовало поторопиться? Но нельзя терять время, чтобы потом не плакать.
— Проследите, пусть их разместят как следует, а затем пришлите ко мне всю прислугу, которую сможете собрать, — попросила она Гиберта, потом, кивнув четырем рыцарям, вернулась в свою комнату. Все оставшееся время Леони решительно распоряжалась сборами, стараясь гнать от себя тревожные мысли. Когда ей это не удавалось, она становилась комком трепещущих нервов и ее душили слезы, которые не удавалось сдерживать.
Ее терзали сомнения. В присутствии Рольфа Леони против собственной воли уже относилась к нему лучше и даже получала удовольствие от общения с ним. Поэтому она была так глубоко оскорблена, когда опять убедилась в его бессердечности. Ему не нужно было стараться понравиться — и он знал это, не нужно было добиваться, чтобы она легла в его постель. Стоило только приказать ей. Некогда она думала, что сможет смириться с этим, но сможет ли теперь, возненавидев его? Особенно досадно было то, что его красота, подобно ложному маяку, влекла ее к нему вопреки чувству собственного достоинства.
Могла ли она надеяться, что противоречивые чувства, которые Рольф у нее вызывал, не истерзают ей душу?
В ту ночь Рольф вернулся в Круел из осажденного Рота поздно. Накануне, уехав из Першвика, он появился в Круеле, но пробыл недолго, лишь столько, чтобы побеседовать с леди Амелией.
Ныне же Рольфу не хотелось даже вспоминать об их встрече, которая чем дольше длилась, тем тяжелее становилась. Он объявил Амелии, что ей надлежит вернуться ко двору и по какой причине ей придется это сделать. Однако она разрыдалась и умоляла Рольфа не прогонять ее.
Слезы Амелии вызвали у него лишь раздражение. В конце концов, они никогда не давали друг другу обещания вечной любви. Однако он понимал, в каком эмоциональном состоянии была Амелия, когда сказала ему, что ждет ребенка. Эта новость не обрадовала его, однако он не мог не позволить ей остаться до рождения ребенка. Она согласилась оставить дитя ему, уехать и жить как ей заблагорассудится. Амелия, естественно, согласилась на это с великой радостью. Она обещала держаться в стороне, не беспокоить ни Рольфа, ни его жену.
Он пожелал, чтобы оставшееся время беременности она жила не в его доме.
— Тебе будет лучше жить в какой-нибудь другой моей крепости, — сказал он Амелии. — Хорошо обустроен Эксфорд.
— Но почему, мой господин? Твоей жене ничего о нас не известно. Она думает, что ты лишь мой опекун.
— И все же…
— Прошу тебя, не надо! — Амелия опять расплакалась. — Я не вынесу, если мне придется жить в окружении чужих. И клянусь, твоя жена будет рада, что я живу рядом с ней. У сэра Эварарда нет жены. Здесь некому находиться при леди Леони. Прошу тебя, мой господин.
Рольфу следовало бы отказать ей, но он не сделал этого. Он полагал, что должен обеспечить ей подобающие удобства, пока она будет жить изолированно. Не предвидя какого-либо вреда от этого, он согласился.
Теперь же, когда он въехал в крепость, его мучило какое-то смутное предчувствие. Но оно отступило, когда Рольф заметил Торпа, сидевшего в одиночестве у очага в дальнем конце зала. Он знал, что Торп будет дожидаться его.
Почти все обитатели крепости уже спали. Слуги расстелили свои убогие тюфяки вдоль стен и почти все погрузились в сон. Несколько воинов беседовали и негромко посмеивались над чем-то, сидя у маленького очага. Зажжены были только канделябры возле лестницы, ведшей на верхний этаж, но зал был таким просторным, что едва освещался. Оба очага также давали мало света. В теплые ночи дрова подбрасывали в них редко.
Торп приветствовал Рольфа только после того, как тот опустился рядом с ним на стул с высокой спинкой. Глаза более старшего по возрасту рыцаря, устремленные на Рольфа, были так сосредоточены, будто он всматривался в пылинку. Следовательно, теперь он будет держаться именно таким образом? Торп вызывал самое сильное раздражение тогда, когда наслаждался своим триумфом. Он не хвастался и не злорадствовал, однако молчал так, что вынуждал заговорить первым.
— Судя по твоему молчанию, ты выполнил мои приказы без каких-либо трудностей. Она здесь?
— Здесь.
Рольф осознал, насколько был напряжен до этой минуты.
— Никаких трудностей не возникло.
— Было одно мгновение, когда ее вассал был готов обнажить свой меч против нас, однако… — Заметив, как изменилось лицо Рольфа, он негромко рассмеялся.
— А она не…
— Никоим образом, — поспешно отозвался Торп. — Он возмутился из-за того, что мы не проявили достаточно уважения его госпоже. Наша ошибка была объяснимой. Когда она вошла, мы не знали, кто она такая — пожалуй, ты можешь понять, почему мы ошиблись.
Вот оно — не слишком тонкий упрек Рольфу за то, что тот не предупредил их, как выглядит Леони. Он представил себе удивление Торпа, когда тот впервые увидел леди Леони. Нечего сомневаться, Торп был поражен не меньше, чем он сам.
— И как же она поступила?
— Она не улыбнулась и не проявила удовольствия, увидев нас — если тебя интересует это. Она лишь хотела твердо убедиться, что должна прибыть сюда по твоему распоряжению. Убедившись в этом, она недолго заставила нас ждать, собираясь в дорогу.
— А что было по прибытии сюда?
— Что именно ты хочешь знать? — с видом невинности спросил Торп.
— Что за вопрос? Тебе известны все мои мысли, нередко еще до того, как они приходят мне в голову, — парировал Рольф. — Не вынуждай меня выспрашивать о том, что я желаю знать.
Торп негромко рассмеялся.
— Рассказывать особенно нечего. Думаю, она надеялась, что к ее приезду ты будешь здесь. Увидев же, что тебя нет, она удалилась в твои покои и с тех пор не показывалась. С нею же и две служанки, которых она привезла с собой. Как ты поступишь с Дэмианом? Должен ли он делить прихожую перед твоими покоями с двумя ее служанками?