Сэр Эварард отказался пренебречь распоряжением Рольфа и впустить Леони в их комнату, хотя ему самому входить было разрешено. В конце концов Леони направила посланца к Торпу де ла Мap, надеясь, что друг Рольфа, старший и более мудрый человек, положит конец это глупости Однако сэр Торп прибыл в тот вечер рано, закрылся в комнате с Рольфом и вышел оттуда только поздно вечером. Леони ждала его в зале, и едва он спустился по лестнице, как она набросилась на него:
— Как он себя чувствует?
Торп окинул ее холодным взором.
— Он спит.
— А рана?
— Он поправится, но не вашими заботами.
— И вы туда же? — зло проговорила она. Чувствуя, что слишком разозлена и не сможет сдержаться, она отвернулась в сторону и, глядя в потолок, взяла себя в руки. Потом Леони опять повернулась к нему.
— Сэр Торп, что бы вы ни думали — что бы он ни думал, — я не виновата в происшедшем. И мои люди тоже не напали бы на него. Он мой муж. Почему вы решили, что за этим нападением стою я? — требовательно спросила она.
Торп устроился в кресле и крикнул, чтобы слуга принес ему ужин. Только после того, как ему подали еду и вино, он вонзил в нее свои темные глаза… так похожие на глаза Рольфа.
— Он видел, что некий человек, пустив в него стрелу, бросился бежать лесом в сторону Першвика. Эварард утверждает, что после переезда сюда вы были в Першвике — Так и есть. Там по-прежнему живет моя тетя Беатриса. У меня есть полное право навещать ее. И в чем же здесь моя вина?
— Там у вас было время обдумать, как погубить вашего мужа. Хорошо известно, что вы не желали выходить за него замуж и до сих пор не примирились с этим браком. Равным образом хорошо известно, что, еще до того, как вы с ним встретились, вы причинили ему много неприятностей. Вывод очевиден. Вы хотите избавиться от него.
— Если это так, то почему я помогла ему взять крепость Рот? К тому же я сама могла в любое время отравить его и вину за это возложить на омерзительную кухню. Но вместо этого я заставила отмыть все в его кухне.
— Это сделали вы?
— Так! Теперь еще один сразу же поверил, что все перемены — дело рук леди Амелии. По-вашему, прожив в этой грязной дыре столько времени, она ни с того ни с сего решила навести здесь порядок? Ладно, думайте что хотите. Заодно думайте, что я доверила бы ненадежной стреле то, что я сама могла бы сделать легко и как следует. Я не делаю вещи наполовину, сэр Торп. Если бы я желала моему мужу смерти, он был бы мертв.
— Вы всегда были настроены против него, леди Леони. Можете ли вы отрицать хотя бы это?
— Я не буду ничего отрицать и не стану просить прощения за то, что думала в прошлом. Мне говорили, что Черный Волк — чудовище. Алан Монтиньи был моим другом, а ваш господин намеревался настичь и убить его. Да, я презирала его за то, что он явился сюда. Алан, у которого отняли его дом, вынужден был бежать, спасая жизнь. Я была даже готова собрать своих людей, чтобы помочь Алану отстоять то, что ему принадлежит, но он предпочел не затевать борьбу.
— Но вы ее выбрали, леди Леони.
— В этом вы ошибаетесь, — холодно ответила Леони. — Я всего лишь прокляла Черного Волка как захватчика. Остальное сделали мои люди, для которых мой гнев стал их гневом. Они приняли это близко к сердцу. Но я нанесла ему вред всего лишь один раз — ранив его в ночь моей свадьбы. — Потом она поспешно добавила:
— И это произошло случайно, только он об этом даже не помнит.
Торп мрачно воззрился на нее.
— Значит, хорошо, что Рольф не желает видеть вас рядом с собой.
Леони была ошарашена.
— Вы так ничего и не поняли из сказанного мной! Я хочу помочь ему. Я могу облегчить его страдания. Я могу…
— Вы можете держаться подальше от него. Даже если он смягчится и позволит вам лечить его, я вам не верю, леди Леони. Вы сочетались браком из-за моего глупого языка. Увидев же вас, я опять повел себя глупо, решив, что вам было бы неплохо стать мужем и женой. Но я ошибался. А теперь у него до-стадо благоразумия больше не доверять вам.
— Вы упрямы, Торп де ла Мap, и я буду молиться ради блага моего мужа, чтобы вы таким не были. Одо причинит ему больше вреда, чем пользы.
— Лекарь? Он уже все свои дела закончил, и Рольф поправится быстро, как всегда бывало в прошлом Вы понимаете, что у него это не первая рана? — Торп покачал головой.
— Надеюсь, вы не ошиблись.
Глаза Торпа сузились, пока он следил за тем, как она уходит. Видя выражение его лица, Милдред, которая подслушивала их разговор, притаившись в тени, решилась. Выйдя на свет, она зло произнесла:
— Вы ошибаетесь, думая о ней так. — Его темные глаза метали в нее молнии, — но Милдред собралась с духом и продолжала:
— Она знает абсолютно все, как лечить и успокаивать. И она не причинила бы вреда моему господину Рольфу. Она даже угрожала Одо, зная, какой он бестолковый. Если вы мне не верите, спросите сэра Эварарда.
— Женщины защищают друг друга независимо от того, правы они или нет, — с презрением ответил Торп.
— Так же, как и мужчины.
— Он не нуждается в ее помощи! — рявкнул Торп. «Как эта женщина набралась смелости возражать? — подумал он. — Неужели крепостные из Першвика еще хуже?»
— Она не причинила бы ему вреда! — настаивала Милдред. — Она вспылила, узнав, что его ложно обвиняют в том, будто он бьет ее. Ради него она рассказала всю правду. Разве так поступила бы женщина, ненавидящая его?
Милдред удалилась, удивляясь собственной вспышке. И пока она не скрылась из вида, ее, как совсем недавно и Леони, провожали сузившиеся глаза Торпа.
Спустя четыре дня состояние Рольфа ухудшилось. Торп уже не знал, что делать — ведь рана казалась совсем простой. Рольфу довелось пережить куда более опасные ранения, а выздоравливал он быстро. Похоже было, что эта подтачивала его силы. На второй день начался жар, который усилился до того, что у Рольфа начались приступы бреда, и он принимался то звать жену, то спустя секунду проклинал ее. Он совершенно не узнавал Торпа.
Этот трус Одо ускользнул из крепости, бежал до того, как его могли обвинить в ухудшении состояния Рольфа.
Торп уже не знал, что делать. Нет, что-то не так. Одну вещь он мог сделать, и в конце концов решился отправив слугу за женой Рольфа. Когда она вошла в комнату со своей служанкой Уилдой, у Торпа был пристыженный вид. Когда она разразилась проклятиями, он попятился.
— Почему вы не позвали меня раньше? — спросила она, обращаясь к Торпу. — Его губит загрязненная рана.
— Я не менял его перевязки, — заявил Торп, оправдываясь. — Поэтому рану не видел.
— А надо было! Я предупреждала вас, что Одо принесет больше вреда, чем пользы.
— Вы можете помочь ему? — спросил Торп смиренно.