Снег остановился у порога, представился и уселся во главе стола, напротив Яны, которая поглядывала на парней неприязненно, исподлобья.
На Яра девушки не произвели впечатления, он лишь вскинул бровь и поправил съехавшую набок косынку. Еда его интересовала гораздо больше.
Учитель занял стул между Яром и Снегом, потянулся к тарелке с вареным, порезанным дольками картофелем.
– Как же я соскучился по нормальной еде! Грибы поперек горла стоят.
– Ты говорил, что приедешь не так быстро. Что-то случилось? – поддержала разговор Нина, накладывая себе тушеную оленину.
– На нас напали, мы вынуждены были сниматься с места.
– Люди, которые живут под землей? – подхватила разговор красавица Ляля, накрутила локон на палец. – Хорошо, что у нас их нет.
– В Твери нет чистых? – проговорил Яр с набитым ртом, потянулся к стакану с компотом, жадно его выпил.
– Здесь было два бункера, последний разгерметизировался десять лет назад, – ответил Беркут. – Мы с Фридрихом не углублялись в город, тут зары – сущие демоны. Они не такие отсталые, как московские, потому что некому тормозить их развитие, имеют представление, как обращаться с оружием, мастерят луки, отличают полезные находки от бесполезных. С ними лучше не сталкиваться, озверели они изрядно, сожрут.
Снег поперхнулся, покашлял в кулак и спросил:
– В смысле?
– В смысле зажарят, – ответила Ольга с ухмылкой. – Но могут и живьем. Тут три банды враждуют. Если поймают чужого, съедают. Мутантов тоже едят. А вот собак не трогают. У северных, самых сильных – волкодавы, с которыми они охотятся.
– У них есть автоматическое оружие? – поинтересовался Рад им.
Оля ответила не сразу, отломила кусок лепешки, прожевала.
– Самострелы, бьют картечью. Знания передаются из поколения в поколение.
– И порох не сыреет? – вытаращил глаза Леший.
– Говорю же: знания передаются из поколения в поколение. Они нашли склад, забрали порох оттуда, хранят его правильно, расходуют по чуть-чуть. Больше луками воюют, конечно. Потому мы и поселились вдали от города, сюда они не забредают, все больше муты досаждают.
– Получается, и от чистых есть польза, – резюмировал Яр. – Надо же. С удовольствием посетил бы этот странный город.
– Ты ненормальный? – наконец заговорила Ляля, все так же накручивая локон на палец, и Фридрих узнал в ее голосе свои интонации.
– Он недооценивает опасность, – объяснил Фридрих. – Тверские зары очень опасны, с ними лучше не встречаться.
– Они выкапывают ямы, такие круглые, чтоб не выбраться, – проговорила Жанна приглушенным голосом. – Зарывают на дне колья. Сверху набрасывают ветки и на них кладут приманку. Туда падают муты и дети, напарываются на колья. Их потом достают и едят. Я в такую ловушку попала. Не на приманку, случайно. Фридрих меня достал, а то тоже съели бы.
Мальчишки притихли – Жанна могла убедительно рассказать.
– Вы какие-то наивные, – продолжила Оля с пренебрежением, мазнула пятерней по волосам. – Если увидел зара – считай, конец тебе. Они ходят толпами человек по десять и бьют исподтишка.
Леший уставился на нее с благоговением. Потом скосил глаза на Жанну, на Яне и Ляле его взгляд не задержался, а вот Нина его заинтересовала. Радим никому предпочтения не отдавал, но наконец расслабился и стал самим собой. Снег смотрел на девушек настороженно. Яр поглощал пищу, ему было все равно.
А вот все девушки, кроме Нины, увлеченной Беркутом, и молчаливой Яны, сосредоточили внимание на Лешем. Вспомнился Демон – Фридрих отогнал мысли о нем. С сожалением вспомнил Березку.
После того как чистые сожгли монастырь, его первое убежище, он перестал подолгу оплакивать мертвецов. Смерть стала его тенью, а память превратилась в кладбище. Он не помнил поименно всех, кого потерял.
Отобедав, Снег изъявил желание посмотреть на вездеход, о котором столько слышал, и на катер. Сначала Леший, потом остальные поддержали его и шумной толпой отправились на экскурсию. Оля потеснила Нину и громогласно хвалила катер, ее любимое детище. Нина, улыбаясь, уступила ей лидерство.
За столом остался Фридрих, Беркут и Яна, которая делала вид, что доедает оленину. Не глядя ни на кого, она поднялась и принялась собирать тарелки, относить их в мойку.
– Шла бы ты со всеми, – посоветовал Фридрих. – Потом вместе уберете.
– Я только вчера там была, – ответила она.
Беркут не заметил, что она ведет себя странно, и сказал:
– На твоем месте я обратил бы внимание на Снега.
Яна вскинула голову и посмотрела на него так, что он подавился слюной. Возле Фридриха остановилась, потянулась к пустой тарелке, убрала руку и спросила:
– Можно?
– Конечно, что за вопрос! Спасибо, что помогаешь.
Яна на миг просияла и снова погрустнела.
Когда стемнело, девчонки показали парням, как «задраивать люки» – то есть закрывать ставни. Снова собрались в столовой, где Фридрих раскупорил две бутылки крепленого вина. Молодежь, не привыкшая к спиртному, сразу захмелела и расслабилась. Даже Яна оттаяла, когда поняла, что никто из парней не интересуется ею.
Фридрих думал, что парни поссорятся из-за красотки Ляли, но жестоко ошибся: Леший и Радим увивались за Олей, а она с интересом поглядывала на Снега. Время вносит свои коррективы. В пору молодости Фридриха в моде были нежные красотки, теперь же популярностью пользовались боевые подруги, способные прикрыть тыл.
Зато вечны слова Пушкина: «Чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся мы ей». Оле, Ляле и Жанне нравился Снег, который держался отстраненно не из-за таинственности, а от неуверенности. Он попросту не знал, что делать с девчонками, а они состязались в остроумии, чтобы привлечь его внимание.
После ужина решили сыграть в карты, в старого доброго «дурака», и стало ясно, что наметились две пары: Беркут и Нина, Снег и Жанна. Все совсем не так, как он рассчитывал. Оля флиртовала попеременно то с Лешим, то с Радимом. Ляля страдала от недостатка внимания и бросала на Яра многозначительные взгляды.
Он рассказывал, что у него осталась жена в бункере. Если она ему небезразлична, то Ляле ничего не светит – прошло слишком мало времени, чтобы забыть ту женщину.
Затопили буржуйку в столовой, зажгли лучину, расселись за столом с картами в руках, и Фридрих вспомнил свое детство, когда точно так же сидели возле камина в доме деда, трещал огонь, распространяя живое тепло, взрослые шутили и улыбались, а он норовил надкусить конфеты, которые ставили на кон, чтобы все они достались ему как самому маленькому.
Сейчас играли на историю. Кто проигрывал, рассказывал смешное происшествие со своим участием. Атмосфера стала дружеской, семейной. Будто и нет заражения. Словно все застрахованы от того, что могут в любой момент стать вечно голодным монстром. Наступит завтра, они улыбнутся друг другу и сядут за стол играть в карты и пить травяной чай, и много лет все будет неизменным.