– Даже если это глава сыскной полиции и старший инспектор Третьего департамента, которые не питают ко мне никаких теплых чувств? – ухмыльнулся я. – А еще сыщик и пяток случайных констеблей? Не говоря уже о шпиках из наружного наблюдения?
– О чем вы, виконт?
– Запись за двенадцатое апреля. Я был на ипподроме одновременно с вашей дочерью, но не разговаривал с ней, а сразу после бегов поехал на поднятие со дна Ярдена броневика, участвовавшего в налете на Банкирский дом Витштейна. Это было двенадцатого числа! Мы начали в четыре и провозились до пяти или шести часов вечера. А потом наружное наблюдение видело меня входящим в дом Левинсона, в протоколе отражено точное время. Я не дьявол, я не могу присутствовать в двух местах одновременно! И цирк! После цирка я имел беседу со старшим инспектором Мораном по поводу нападения на имение дяди! Он подтвердит!
Главный инспектор пристально взглянул на меня и процедил:
– Если это какая-то уловка…
– Спросите Ле Брена, спросите Морана. Поднимите протокол моего предыдущего ареста. Не теряйте время попусту, прошу вас!
Фридрих фон Нальц молча вышел из камеры, и я остался наедине со своими невеселыми раздумьями. Радовало лишь одно – Лазарь до меня сегодня точно не доберется.
К чести главного инспектора извинения он в итоге принес. Сухие и скомканные, но факт оставался фактом – перепоручать это неприятное дело кому-либо из подчиненных он не стал. И все бы ничего, но под конец жуткий старик придвинулся ко мне почти вплотную и прошептал:
– Если ты причастен к этому, сожгу без суда и следствия, – предупредил он, а потом уже официальным тоном во всеуслышание объявил: – Виконт, вас желает видеть старший инспектор Моран.
Меня такое развитие событий нисколько не порадовало, но виду я не подал, только кивнул и, демонстративно разминая передавленные запястья, направился на выход.
Караульный немедленно заступил дорогу.
– Что еще? – удивился я.
– Сначала поговорите с Мораном, – напомнил главный инспектор и покинул камеру.
Я пожал плечами и нехотя уселся на стул, втайне надеясь, что по результатам беседы со старшим инспектором не окажусь прикованным к нему кандалами.
Бастиан Моран явился минут через пять. Он с усмешкой оглядел меня, потом попросил караульных оставить нас наедине и достал пачку сигарет.
– Главный инспектор предупредил, что вы – крайне изворотливый молодой человек, – произнес он, закуривая. – Всегда приятно, когда старший по званию разделяет твою точку зрения.
– Очень смешно! – поморщился я. – Два ареста по надуманным поводам за неделю – это однозначный перебор, вам не кажется?
– По надуманным поводам? – в изумлении изогнул старший инспектор крутую бровь. – Вот уж не сказал бы!
– Только не начинайте снова! – всплеснул я руками. – Официально установлено, что Левинсона и его семью убил Прокруст!
Бастиан Моран присел на краешек стола и покачал в воздухе узким носком лакированного штиблета.
– А речь не о Левинсоне, – вдруг заявил он. – Речь о похищении документации по дюралюминию.
– Помилуйте! – охнул я. – Разве вы сами не подтвердили мое алиби?
– Вот это меня и беспокоит, – признался главный инспектор. – Какое удачное совпадение, не правда ли? Елизавета-Мария пишет о тайных встречах с вами, но всякий раз записи легко опровергаются показаниями надежных и беспристрастных свидетелей. Удивительное совпадение.
– Не всякий раз, – возразил я, – а только в двух случаях.
– Достаточно и этого.
– Вы обвиняете меня в том, что я сам навлек на себя подозрение? На кой черт мне это понадобилось?
– Вы тщеславны, – напомнил Бастиан Моран. – Вы жаждете внимания общественности. Обвести вокруг носа всю полицию метрополии и прославиться – это ли не повод перенести некоторые неудобства?
Я потер ушибленную грудь.
– Вас никогда не били электротоком, старший инспектор? Небольшое неудобство, ну надо же! Да если бы я заполучил секретные документы по алюминиевому сплаву, давно бы уже летел на континент!
– Шторм. Непогоду невозможно предугадать.
– Оставьте!
– Хорошо, закроем тему, – согласился Бастиан Моран, стряхивая пепел на пол. – Кстати, о полетах. Сегодня потерпел крушение дирижабль вашего дяди «Сиракузы». На месте падения обнаружены личные вещи и документы графа Косице.
– Да что вы говорите? – покачал я головой. – Вот уж действительно: непогоду не предугадать!
– В аварии много странного, виконт, – произнес старший инспектор, проникновенно глядя мне в глаза. – Скажите, где вы были в четыре часа пополудни?
Я отвернулся, жалея об отобранных очках, потом негромко рассмеялся:
– Если вы намекаете на мою причастность к этому прискорбному происшествию, вынужден вас огорчить, к дяде у меня претензий не осталось.
– Да, я видел изъятые у вас при задержании документы, – кивнул Бастиан Моран. – Когда вы получили их?
– Между тремя и четырьмя, в конторе поверенного графа. Дядю я там не встречал.
– И вас не беспокоит его судьба?
– Мне она безразлична. Наши разногласия мы урегулировали, но осадок остался. Я злопамятен, знаете ли.
– Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
– Только поверенный дяди, мэтр Ласаль. Секретаря сегодня в конторе не было.
– Мэтр отпустил его на весь день, – подтвердил старший инспектор.
– Если вы уже беседовали с мэтром, какого черта эти расспросы? – возмутился я, изображая праведный гнев. – Сдается мне, вы просто тянете время!
– Вовсе нет, – качнул головой Бастиан Моран и выкинул окурок в дальний угол камеры. – Примерно в четыре часа пополудни в конторе мэтра Ласаля случился пожар. Погибло четыре человека.
– Ужас какой! – передернул я плечами без всякого наигрыша. Мне и в самом деле сделалось не по себе.
– Тела обгорели до крайности, опознание затруднено, но предположительно один из погибших – ваш дядя, граф Косице, а второй – сам мэтр.
– Ужасная смерть.
– О нет, виконт, – покачал головой Бастиан Моран. – Мэтр и один из неопознанных покойников был застрелен, у графа помощники коронера обнаружили травму затылка, разбита голова. Последнему покойнику свернули шею. Всюду следы стрельбы.
– Ничего не понимаю!
– И примерно в это же время потерпел крушение дирижабль.
– Вы полагаете, это не простое совпадение?
Старший инспектор ничего не ответил, лишь пристально уставился на меня и продолжил:
– А еще на соседней улице обнаружено тело некоего Сэмюеля Борто, охотника за головами. Он был застрелен в спину. Из тела извлекли пулю десятого калибра.