– Мне? За что?! – ахнула Яна. – Да что же происходит?! Это была самооборона!
– Уж в слишком большую сумму обойдется вам ваша самооборона! – покачал головой следователь.
– Не волнуйтесь, Яна, я оплачу или договорюсь с институтом, чтобы против вас не выдвигалось никаких обвинений, – сказал Патрик. – Я, в конце концов, тоже участвовал во всем этом. А если институт заартачится, я могу отказаться читать у них лекции… – задумался Патрик.
– И все-таки вы женаты? – спросил следователь.
Патрик рассмеялся:
– То есть все, о чем я говорил, прошло мимо. Нет, я не женат, и Яна Карловна тоже не замужем, а теперь мы можем быть свободны?
– Да, я вас больше не задерживаю, – ответил следователь.
– И на этот раз мы уйдем вместе. От греха подальше, – заключил Патрик Ривс.
– Как же хорошо! – вдохнула Яна полной грудью, когда они вышли на свежий воздух. – У меня все лицо горит от этого формалина! Это же вредно, наверное?
– Вредно, – кивнул Патрик, у которого тоже слезились глаза. – Мощный мумифицирующий раствор.
– Вот! Может, я омоложусь? Замумифицируюсь? Или хотя бы стареть не буду, – обрадовалась Яна и осеклась под взглядом Патрика.
– Вон мой автомобиль, поехали к вашему забывчивому. Ну и ночка у меня сегодня выдалась, – вздохнул Патрик и направился к весьма скромному седану.
– Какая у вас машина… – разочарованно протянула Яна. – Я думала, вы ездите на большом джипе.
– Чтобы прятать в нем свои большие комплексы? – засмеялся Патрик. – Не переживайте, джип у меня тоже есть. Но эта более маневренная для Москвы.
– Я вся в формалине и провоняю вам всю машину, – остановилась Яна.
– Не волнуйтесь, я тоже пропах. Не увернулся, видимо, от одной из банок. Все равно салон чистить придется.
Сев за руль, Патрик повернулся к Яне и засмеялся.
– Вы что смеетесь? – не поняла она.
– Ну и вид у нас! Мы словно супружеская пара, возвращающаяся с похорон.
– А-а, – улыбнулась Яна. – Глаза заплаканные.
– Я, кстати, из-за вашей бурной деятельности не сразу заметил, что вы вроде как в трауре. Это с какой радости? То есть с горя?
– Так я из похоронного бюро ехала, – ответила Яна и погладила юбку, пытаясь убрать складку.
– Откуда?
– Долгая история, – отмахнулась Яна. – Вы мне лучше вот что скажите. Чуть больше часа назад вы оставили меня одну в морге и были абсолютно непоколебимы к моим мольбам. Что изменилось сейчас?
– Жизнь меняется ежесекундно. Час назад меня еще никто не бил по голове, – пожал плечами Патрик. – Показывайте дорогу!
Через двадцать минут они были на месте.
– Вон больница! Паркуйтесь здесь. Не знаю, правда, кто нас ночью пустит-то? А я и телефон Толи не взяла, сейчас позвонили бы ему, он вышел.
– Договоримся с охраной, – успокоил ее Патрик.
На посту охраны их остановил мужчина с заспанным лицом.
– Кого еще навестить? Ночь на дворе!
– Нам очень надо, днем мы не можем, – ответил Патрик и положил ему в карман камуфляжной куртки несколько тысяч рублей.
На лице охранника отразилась целая гамма чувств. Столько их не отражалось, даже когда он решал кроссворд. Да оно и понятно. Кому, в принципе, какое дело, как звали жену Генриха Восьмого? А вот сколько тысяч тебе только что положили в карман – это более существенно. Касается же тебя лично!
– Нет, я все понимаю, – скосил глаза в свой карман охранник, – все мы занятые люди…
«О господи! – нервно постукивала ногой Яна. – Как это он ловко причислил и нас и, главное, себя к“ занятым людям”».
– И я вас могу понять и пропустить.
– Ну! – радостно воскликнула Яна.
– Но дело не только во мне. Мне нравится это работа, и я ее не хочу потерять. Меня не спасут эти ваши деньги. А вот если дежурный врач увидит ночью в отделении посторонних, полетит моя голова. А то и пациенты могут пожаловаться, как бы тихо вы ни общались. – Парень бледнел на глазах, он понимал, что сейчас своей собственной рукой будет вынужден вернуть деньги. Заодно и узнает, сколько их было. Точнее, сколько проплыло мимо него.
– Так нам не в отделение надо, – мягко и вкрадчиво произнес Патрик. – Мы с Яной Карловной идем в морг, так, Яна Карловна?
– Да, Патрик Евграфьевич, – брякнула Яна.
– В гости к вашему патологоанатому, – продолжил Патрик. – А он нас очень ждет и будет рад. Так что даже речи не идет, чтобы он пожаловался кому-то на вас. Еще и отблагодарит.
Второй охранник, до этого мирно дремавший на посту, открыл один глаз и зевнул.
– Он точно отблагодарит! Хороший мужик, я его знаю!
– Вот, – подтвердил Патрик. – В морге нет никаких пациентов, и мы никому там не помешаем.
Слова Патрика лились на охранника словно живая вода. Он даже выглядеть стал лучше.
– Да? Ну если так, тогда проходите, только быстро!
– Спасибо, – поблагодарил Патрик, который сегодня уже явно никуда не торопился.
– Если не секрет, а чего вы к нему, да еще в такое время? – спросил мужчина в камуфляже.
– Секрет! – подмигнул ему Патрик.
– Так мы это… сексом заниматься, бурным! – ляпнула Яна. – Знаете, когда так, по-жесткому?
Охранник нервно сглотнул.
– Не-а, не знаю. А чем это от вас так пахнет? У меня даже нос заложило.
– Так феромоны! – ответила Яна.
– Чего?
– Феромоны! Вещества такие, которые должны притягивать противоположный пол! А так как у нас все по-жесткому, то и феромоны такие же! Вам, простым людям, не понять.
Патрик, одурев от такой содержательной беседы, потянул Цветкову за рукав, и они направились в сторону морга. Охранник долго смотрел им вслед.
– Да, точно не понять. Такой гадостью воняет! А баба-то ничего… Может, присоединиться?
– Ты с ума сошел?! – охладил его пыл напарник. – Если тебя польют этими феро… как их там? Я с тобой дежурить не буду! Да и лица ты их видел? Они же избитые все в кровь! Тебе это надо? Еще главный врач пройдет и поинтересуется, почему у него охранник с подбитым глазом.
– Да, это как-то не очень… – почесал затылок мужик, которого потянуло на «клубничку».
– Я вот еще о чем подумал. Все-таки откладывает профессия отпечаток на характер. Наш Анатолий Павлович вроде нормальный мужик, а видишь, до чего дошел с трупами-то?
– Точно! Это секта какая-то! – воскликнул первый охранник. – Еще имена у них какие-то чудные… наверняка вымышленные. Яна Карловна и… мужика даже не запомнил!