Рощин же предложил ей жить вместе после короткого знакомства, и в его предложении звучало желание защитить Нику, помочь ей разобраться в проблемах. Она разучилась верить мужчинам как раз из-за Масленникова и теперь чувствовала себя очень неловко. Обижать Дмитрия не хотелось, но и бросаться в незнакомый омут головой вниз — тоже.
Заметив ее замешательство, Рощин придвинулся ближе, взял ее за руки и, прижав их к груди, сказал:
— Я ни в коем случае не давлю на тебя. Даже понимаю, что, наверное, тороплю события. Но я уже говорил, что с самого первого дня боюсь тебя потерять. И мне кажется, что я постоянно должен быть рядом, чтобы ничего не случилось.
— Дима, ты вряд ли сможешь помешать… если вдруг… — запнувшись, отозвалась Ника и, поддавшись импульсу, перебралась к Рощину на колени. — Но со мной ничего не должно случиться, я… я уверена в этом…
— Что-то не слышу я этой уверенности в твоем голосе, дорогая, — прижав ее к себе, проговорил Дмитрий. — Но знай, что я всегда буду рядом, и ты всегда сможешь на меня рассчитывать. На любую мою помощь.
— Ты точно не голограмма? — пытаясь разрядить обстановку, улыбнулась Ника. — Слишком уж ты хорош, чтобы быть настоящим.
— Ты меня раскусила, — притворно загрустил Рощин, покачивая ее на коленях, — и теперь я вынужден тебя…
— Что? Ты вынужден меня — что? — игриво спросила она, переходя на шепот.
— Если настаиваешь, я расскажу тебе об этом подробно, но не здесь.
Рощин встал и, подхватив Нику, понес в соседнюю комнату, оказавшуюся спальней с большой деревянной кроватью.
«Удивительно, как многие вещи становятся неважными в постели, — думала Ника, пока он, уложив на кровать, медленно раздевал ее и раздевался сам. — Я даже перестала думать о том, что в моей квартире кто-то был, что, возможно, кто-то копался в моем ноутбуке. Мне совершенно неважно — потому что вот есть он, и все. И я ничего не хочу знать и помнить».
— У тебя такая нежная кожа, — пробормотал Рощин, целуя ее в шею и легко прикасаясь пальцами к груди, — и запах… он меня преследует со вчерашней ночи.
Дмитрий занимался любовью неторопливо, стараясь доставить Нике как можно больше удовольствия, но при этом в нем не обнаружилось традиционной мужской неуверенности, выраженной в вопросе «тебе хорошо?». Ника зверела, когда слышала это — ну, почему женщины не спрашивают? Почему они всегда уверены в том, какие именно ощущения доставили партнеру? И только у мужчин вот это вечное желание услышать подтверждение своим сексуальным способностям… С Рощиным же Нике самой хотелось говорить: «Боже, какой ты» — и это ее удивляло. Она отвечала на его поцелуи, подчинялась движениям его тела и его рукам и мечтала, чтобы это длилось как можно дольше. В объятиях Рощина забывалось все…
Позже, сидя в кухне за столом, завернутая в большое махровое полотенце, Ника поняла вдруг, что пропустила сегодняшний разговор по скайпу с Ириной. Они созванивались ежедневно по ночам, чтобы никто не мешал, потому что после нескольких попыток подключить к беседам Максимку они получили от него такую истерику, что у Ники потом два дня болело сердце. Она собиралась через месяц поговорить с Филоновым о возможности открытия корпункта «Русской Галактики» в Праге, и тогда Ника смогла бы вернуться и работать оттуда, быть вместе с сыном. А пока приходилось терпеть. Бросив взгляд на стенные часы, она поняла, что может написать Ирине сообщение и объяснить, что сегодня поболтать им не удастся. В ответ подруга немедленно прислала хохочущий смайлик и вопрос: «Мужчина?» Ника не стала вдаваться в подробности, чтобы не увлечься перепиской, а просто отослала в ответ смайлик в черных очках — Ирина должна была понять.
— Ты не накурилась еще? — спросил вышедший из душа Дмитрий.
— Накурилась. Пойду тоже в душ.
Она попыталась протиснуться мимо преградившего ей путь Рощина и не смогла — он не пустил, обнял и принялся целовать.
— Дима… ну, в душ-то дай сходить! — взмолилась она, и он со смехом отпустил:
— Иди уже. Но не задерживайся.
Наскоро приняв душ, Ника вышла и вприпрыжку метнулась в спальню, юркнула под одеяло к Дмитрию, прижавшись влажным телом к его боку:
— Замерзла!
Он обнял ее и сонно уже пробормотал:
— Давай немного поспим… Только не убегай, хорошо?
— Куда мне бежать…
— Вот и прекрасно.
Он уснул, едва успев договорить фразу, а Ника еще долго лежала рядом, боясь пошевелиться, чтобы не потревожить его сон. Определенно, этот мужчина подходил ей, как никто прежде, и Ника чувствовала, что тоже боится потерять его.
Пироги должен печь пирожник.
Японская пословица
— Доброе утро, — Рощин осторожно касался губами ее щек, губ, закрытых глаз, и от этого Нике было щекотно.
— Не совсем оно доброе, — пробормотала она, потягиваясь. — Но я знаю, как это исправить.
— Так не молчи, я попробую, если это в моих силах.
— Мне не хватает малости — еще одного твоего поцелуя.
Дмитрий рассмеялся счастливым смехом, как подросток:
— О, это легко поправить.
Но Ника мгновенно стала серьезной и села, натянув на грудь одеяло:
— Ты помнишь, что обещал мне вчера?
— Что позвоню приятелю? Помню. Сейчас и позвоним.
Дмитрий взял с тумбочки свой телефон и начал рыться в записной книжке. Ника, наблюдая за ним, вдруг спросила:
— Я смотрю, ты телефон не прячешь. Не боишься, что я там рыться начну?
Дмитрий удивленно взглянул на нее, оторвавшись от списка контактов:
— А почему я должен так плохо думать о тебе?
— Ну, как… во-первых, я влюбленная женщина… может, мне стало бы интересно, кто есть в твоем списке контактов, а? А во-вторых, я журналист, на расследованиях специализируюсь — у меня в подсознании сидит — «проверяй все».
Рощин несколько минут молча изучал ее лицо, пытаясь выяснить, шутит она или говорит серьезно. Ника взгляда не отводила — ей было интересно, что же он думает по этому поводу.
— Ты не похожа на человека, которому в детстве не объясняли, что рыться в чужой переписке, допустим, или в телефоне — это недопустимо и неприлично. И твое нутро журналистское тут ни при чем, мне кажется. Вот скажи — ты вообще часто в чьих-то телефонах копалась? Молчишь? Значит, я прав.
Ника улыбнулась:
— А ведь ты прав. Мне такое даже в голову не приходило, хотя сейчас, говорят, высшая степень доверия между людьми — это знать пароль от телефона и страниц в соцсетях.
— Глупости какие-то. Не отношения, а эрзац, — поморщился Дмитрий, отыскав нужный номер, — мне скрывать нечего, но я считаю, что у каждого есть право на личное пространство.