Дети играли в гостиной, причем младший категорически не хотел отдавать старшему грузовик, а средний громко ревел. Я, как настоящая мать, порывалась их успокоить, но Грейстон меня останавливал. Его методы воспитания вообще не внушали мне доверия. Конечно, близнецы должны играть вместе, но не лупить же друг друга совочками по голове! В конце концов, у них есть три – три! – одинаковых машинки, а они бьются насмерть за ту, у которой колесо спустило! Мне никогда их не понять…
А муж доволен, как слон.
В дверь стучали так, словно за пришедшим гнался маньяк.
Вот еще один камень преткновения – я за разумное использование научно-технического прогресса в доме, в отличие от Грейстона. Ему так понравился стиль жизни коренных гавайцев, что он и в наш особняк поставил обычные двери, которые приходилось открывать самостоятельно. Утверждает, это привносит в нашу жизнь колорит древности. В первый год после рождения мальчишек я из-за этого колорита убить его была готова! Если бы не отец, убила бы как пить дать.
На пороге стояла сияющая Канди. Я скептически хмыкнула при виде короткого зеленого платья, что сегодня было на ней. Ох уж эта Канди…
С тех пор как мы вернулись на Землю, она живо интересуется гавайскими программами для студентов и, когда стало ясно, где будет работать мой отец, выбрала тот же самый факультет. Естественно, с блеском поступила и умудрилась все подстроить так, что научный совет просто умолял моего отца взять ее к себе в помощницы.
– У тебя занятие?
При взгляде на нее я не могла не улыбаться. Канди – моя лучшая подруга – теперь в новом образе: с длинными и прямыми русыми волосами и зеленого цвета глазами.
– Ага! – Она привычно повесила легкую курточку в шкаф и помахала жестким диском. – Я сделала домашнюю работу!
– И к классной, смотрю, подготовилась, – фыркнула я, глядя, как подруга дефилирует на высоченных каблуках.
Канди отмахнулась.
– Кофе будешь? Я только сварила. И в гостиную лучше не ходи, у Грейстона приступ отцовской активности, а у сыновей – наследственной вредности. В смысле они вчетвером не поделят один грузовик и ревут при этом.
– Что, Грейстон тоже?
– Не исключено. – Я мельком заглянула в гостиную. – Есть время?
Канди взглянула на часы на изящном запястье.
– Мне пора. Впрочем, если я решу опоздать, он…
– Не хочу ничего слышать! – Я рассмеялась.
Уже второй год Канди учится у моего отца и второй год пытается его соблазнить. Мы с Грейстоном наблюдаем за этим, как за сериалом. Задания, которые мой отец дает помощнице, становятся все сложнее и сложнее, а наряды Канди – все откровеннее и откровеннее. Иногда мне кажется, что она приходит не на учебу, а на свидания. Но неизменно каждый раз в восемь вечера хлопает дверь, и флаер отвозит девушку домой.
Бедняга. Конечно, ситуация забавная, но, по-моему, подруга мучается.
– Слушай, а почему они все в костюмах енотиков? – спросила Канди, все же заглянувшая в гостиную.
– А, у них в изостудии был утренник. Папе было поручено купить детям костюмы, но он забыл, и мне пришлось бежать в магазин, а там остались только такие. А что такое?
– Просто кто-то из мальчишек укусил другого за хвост.
Да, тройня – это жестоко. С ними только Грейстон справляется, да и то не всегда. А я впервые в жизни вижу детей, которые не слушаются моего отца!
– О, совсем откусил, – хмыкнула Канди.
Отец живет в соседнем крыле, там же находится его лаборатория. Он вполне мог оборудовать ее в университете, но сам сделал этот выбор, когда родились дети, чтобы помогать нам. Только благодаря ему я высыпаюсь.
В этот раз Канди ушла чуть позже, минут в двадцать девятого. И я привычно начала готовить кофе для отца, зная, что он обязательно придет.
Не знаю, почему он так сопротивляется. Я не раз говорила, что буду не против, если в нашем доме появится женщина. Но отец неизменно отвечает, что не собирается заводить новых отношений. Хотя я знаю, что женщины у него были. Не то чтобы я следила за ним или его ревновала. Просто я любопытная и, конечно, волнуюсь за него. Я считаю, что он слишком рано себя похоронил. Оказывается, на Ксицани с медициной все в порядке, так что, если бы он сдался под натиском Канди, лет сорок у них точно было бы. Не так уж и мало, пожалуй.
– Как позанимались?
Отец хмуро взглянул на меня.
– В следующий раз я выгоню ее с занятия, – предупредил он. – Моя лаборатория – не панель.
– У нее есть халат.
Хотя, конечно, он прав. Канди, бывало, перебарщивала.
– Он еще короче, чем ее платье.
Бедный, представляю, как тяжело ему приходится. Поговорить, что ли, с подругой? Влюбленность – это хорошо, упорство в завоевании мужчины – тоже. Но меру-то знать надо.
– Это ее способ выразить свои чувства, – вздохнула я и откинулась на спинку стула.
Второй крендель был явно лишним.
– Какие чувства? – хмыкнул отец. – Она – молодая и глупая. Ей надо учиться, а не маяться дурью. Она ведется на какую-то абстрактно-возбуждающую ситуацию. Не будь на мне дорогого костюма, халата и очков, она прошла бы мимо и не оглянулась.
– Что?! – Я возмущенно выдохнула. – А как же парфюм, который я тебе подарила?! Ты недооцениваешь мощь моего таланта подбирать запахи. Я уверена, все дело в нем!
Папа улыбнулся и погладил меня по руке:
– Ей надо к психологу, милая. Когда влюбляешься в мужчину моего возраста – это ненормально. У нее комплекс Электры.
– А у тебя – комплекс вдовца! – парировала я.
– Какой? – не понял отец.
– Не знаю, – смутилась я. – Только что придумала. Должен же быть какой-то комплекс, обозначающий твой патологический страх перед тем, что снова произойдет что-то, что помешает тебе построить семью. Ты относительно молод, умен и богат. И проводишь жизнь рядом со мной, моим мужем и собственными внуками. Скучно!
Отец улыбнулся:
– Это то, о чем я мечтал.
– Знаю, но молодая, красивая, влюбленная в тебя девушка… Канди не из тех, у кого каждый месяц новый кумир. Она приехала на Землю из-за тебя, учится из-за тебя и, похоже, уже устала. Может, если ты твердо решил, что она тебе не нужна, оборвешь все? Ничего твой ученый совет не сделает. А Канди… Канди переживет, надеюсь. Все проходит. Просто тебе не кажется, что это очень жестоко по отношению к ней?
Отец молчал, зная, что я права. Я молчала, зная, что у него не хватает сил оттолкнуть ее. Похоже, придется прибегнуть к плану Б, как и предупреждал Грейстон.
– Или, может, ты хотя бы разрешишь ей обедать с тобой в университете? Ну, так, в качестве первого шага? – осмелилась предложить я.