– Не хочется расставаться, но пора и честь знать. А перед тем как попрощаться до завтра, хочу сказать: я человек решительный и заранее предупреждаю, что в скором времени сделаю тебе предложение.
– Так сколько мне ждать? – улыбнувшись, поинтересовалась Лара.
Решительный человек растерялся. И тогда она сделала то, чего не делала никогда, – пригласила Колю к себе. А ведь даже представить не могла, что способна на такое.
– Я тоже решительный человек, – сказала девушка, – а потому хватит здесь сидеть и мучиться, давай уже поднимемся в квартиру.
В понедельник утром в «Преференц-банке» появились новые люди. Ломидзе предупредил главного бухгалтера, а та своего заместителя, что это специалисты из службы безопасности крупной корпорации, которые помогут в случае чего. В каком случае они будут помогать, Петр Иванович Оборкиной не объяснил. И потому Ада Семеновна, передавая свой с ним разговор Ларе, качала головой:
– Как эти его специалисты меня спасут? Своим телом, что ли, прикроют, когда я в туалет пойду?
Зато новые люди спасли банк от проверки. Когда Николай прибыл с парнями в форме, представители крупной корпорации попросили его подождать пять минут, потом позвонили куда-то, а через пять минут откуда-то позвонили Николаю и приказали вернуться на рабочее место, так как проверка «Преференц-банка» откладывается на неопределенное время.
Вместо него явился Гущин, и новые люди сразу стали с ним беседовать. Все же следователь выкроил время и заскочил в кабинет Покровской. По его лицу было понятно, что Владимиру неизвестно, с кем Лара провела все воскресенье и минувшую ночь, и она, конечно, не стала ему ничего рассказывать, спросила только, нашелся ли Чашкин.
– Ищем, – вздохнул Гущин и попросил приготовить ему кофе.
В тот же момент дверь приоткрылась, и кто-то невидимый, стоящий за ней, произнес:
– Владимир, что это вы службой манкируете?
Следователь немедленно выскочил из кабинета.
Николай звонил каждые полчаса. Но ничего особенного не говорил, потому что наверняка все телефонные переговоры записывали новые люди. Лара все равно внимательно слушала ничего не значащие фразы, и сердце ее трепетало от нежности и счастья. Она вспоминала то, что произошло, и не могла сдержать улыбку.
Надо же, ей двадцать семь, но только сейчас она узнала, что такое любовь. Любовь, о которой писали в романах, о которой говорили прекрасные стихи, была другой – вполне возможно, тоже настоящей и тоже очень красивой, но чувства, запечатленные в прозаических и поэтических строках, были частью жизни совсем других людей, наверное прекрасных и добрых, а не жизни Лары. А ее жизнь стала вдруг светлой и ясной. И главное, имеющей смысл. Смысл бесконечный и вечный, имя которому – Николай. Лара смотрела на стены кабинета, а те как бы уплывали куда-то. В ее сознании не было «Преференц-банка», не было работы, забот, недавних страхов.
Покровская вышла в коридор, увидела Алексея, тащившего моток проводов, и поздоровалась с ним. Рабочий вскинул на нее удивленный взгляд:
– С тобой ничего не случилось?
– Нет, – ответила девушка. – А почему ты спросил?
– Светишься вся.
Лара вернулась к себе в кабинет, подошла к настенному зеркалу и начала искать перемены в лице. Отражение удивилось такому внимательному изучению и рассмеялось.
Вошла Ада Семеновна, встревожилась:
– Что тебя так развеселило?
– Вспомнила, как Борис Абрамович целый вечер анекдоты про золотую рыбку рассказывал.
– Ничего смешного. Тем более сейчас вообще не до смеха. Макаренко уже трясут по всем его операциям. И наши прово́дки подняли. Зачем это специалистам корпорации, если они пришли нашу безопасность обеспечивать? Вдруг хотят заставить Петра Ивановича нового бухгалтера взять?
– А разве кто-то может приказать Ломидзе?
– Ну, в жизни всякое бывает. Что, если вдруг они и на него что-нибудь накопали? То есть…
Не договорив, Оборкина вышла. Но через мгновение заглянула снова.
– Мои записи надежно спрятала?
Лара кивнула.
– Где? – шепнула Ада Семеновна.
– В моем сейфе.
– Нет, здесь ничего не держи. Даже в ячейке депозитария никакой надежности. Ты же сама знаешь, что банковская тайна – это сказка для вкладчиков. Отнеси лучше домой и там где-нибудь, в тайничке каком-нибудь, спрячь. А еще лучше у проверенных знакомых, не любопытных разумеется…
Лара пообещала почти машинально, поскольку голова ее была занята совсем другим. То, что произошло вчера, нельзя было предвидеть – она даже представить себе не могла, что все может так измениться.
Всю жизнь Покровская считала себя тихой неудачницей. С работой в банке повезло, конечно, но это было случайной улыбкой судьбы. Да и то улыбка могла оказаться усмешкой, потому что теперь в «Преференц-банке» стало очень опасно – гибнут люди, невесть что происходит… Зато пришла любовь, о которой Лара и мечтать не могла. То есть мечтала, естественно, и даже пыталась нарисовать для себя образ какого-то несбыточно прекрасного мужчины, который спасет ее от душевного одиночества, но знала, что ничего подобного не случится. Потому что она неудачница. Был муж – не плохой и не хороший, да и тот ее бросил за ненадобностью. Кстати, могло ведь получиться, что Галенко так и остался бы единственным мужчиной в ее жизни. Или Лара, как мама, встретила бы на излете своей привлекательности хорошего человека. Но уже половина жизни прожита – лучшая половина! Молодость осталась где-то далеко, куда уже не вернуться, и ничего изменить нельзя. И – вдруг повезло! И почему? Да, она представляла своего мужчину надежным и сильным, а встретила такого, о каком даже и не мечтала, – любящего и понимающего ее с полуслова…
Представители охранной структуры большой корпорации вызывали сотрудников и беседовали с ними. Лару никуда не вызывали – к ней сами пришли. В кабинет вошел человек неопределенных лет, но весь отутюженный, с блестящими от гладкого бритья и втираемых кремов щеками. Блестели и редкие волосы на его голове. Как будто весь этот человек покрыт глянцем.
Он сел на кресло и представился:
– Порфирьев. Некоторое время я буду работать здесь.
– В моем кабинете? – притворно удивилась Лара.
– В банке. Не надо иронизировать, Лара Константиновна, вы все прекрасно понимаете. Сейчас я задам вам несколько вопросов. Вы, конечно, не обязаны отвечать…
– Если не обязана, то не буду.
– Но вы хотите здесь и дальше работать?
– Ну, это не вам решать…
– А что, если именно мне?
– Решайте.
Лара посмотрела на настенные часы.
– Вот вы и задали свою пару вопросов, а о большем вроде не просили. Я, кажется, ответила на оба. Если будут ко мне еще какие вопросы или пожелания, то, пожалуйста, через мое непосредственное начальство – через главного бухгалтера банка или председателя правления.