Корейцы, сидящие с Ленкой за одним столиком, пытались стать как можно незаметнее. Они упорно делали вид, будто просто заглянули попить кофе, и явно боялись. Причем однозначно не меня. А Ком Хен даже не взглянул в их сторону. Увлек меня за собой на улицу к машине, припаркованной прямо перед самым входом.
Я и подумать не могла, что он способен поставить «корвет» прямо под запрещающим знаком. Видимо, недоумение и сомнения отразились у меня на лице, потому что Ком Хен несколько смущенно заметил:
– Лика Романова, вы иногда заставляете меня совершать глупые и необдуманные поступки. Видимо, это заразно. Я становлюсь похожим на вас.
– Я не совершаю глупые и необдуманные поступки, – возразила исключительно из глупого упрямства и тут же прикусила язык, вспомнив, что сегодняшние неприятности произошли по моей вине. И то, что я согласилась встретиться с Ленкой, – это как раз и есть необдуманно и глупо.
Но Ком Хен вместо того, чтобы начать меня отчитывать, только усмехнулся. А я сама для себя неожиданно кинулась ему на шею и уткнулась носом в воротник куртки. Из глаз хлынули слезы. Вопреки ожиданиям, он меня не оттолкнул, а, наоборот, притянул ближе и сжал в объятиях. Волна жара пробежала от кончиков пальцев и прилила к щекам. Я стояла, боясь пошевелиться и даже дышать. Наслаждалась секундами неожиданной близости.
– Я так боялась, что вы опоздаете, – шепнула, не поднимая головы.
– Я тоже боялся опоздать, – тихо ответил он и отстранился. – Нам нужно ехать, а то точно оштрафуют за парковку в неположенном месте.
Ком Хен виновато улыбнулся и помог мне сесть в машину. А я вытерла рукавом слезы и попыталась прийти в себя.
– Мы сейчас к Наташе? – поинтересовалась, чтобы не молчать, когда машина выехала на широкий оживленный проспект. За окнами начало смеркаться, и я с ужасом ждала появления вонгви, но пока они не прилетали.
– К ней.
Ком Хен отозвался сдержанно и сильнее вцепился в руль. Несмотря на внешнюю невозмутимость, было видно – он нервничает. Даже костяшки пальцев побелели. Я тоже не хотела ехать к его девушке. Мужчина слишком мне нравился, чтобы чувствовать себя комфортно в компании его пассии. А из-за чего переживал он сам? Осознавал мой интерес и волновался, что она его тоже заметит? Так я вроде бы старалась вести себя прилично и не выдавать чувств ни словом, ни взглядом. Только это было сложно. В голове всплывало слишком много разных неловких интимных моментов. Без намека на сексуальность, но все равно почему-то волнующих и лично для меня очень важных.
Собственные мысли смущали, молчание тяготило, но это было лучше, чем выслушивать нотации, которые, я думала, меня не минуют. Но Ком Хен молчал довольно долго. Не выдержал он минут через пятнадцать и осторожно заметил:
– Анжелика, вы в курсе, как рисковали? Я ведь действительно мог не успеть. Попал бы в пробку или не взял трубку… Вы понимаете, что бы это значило для вас?
– Не говорите ничего! – Я скривилась, не желая даже мыслями возвращаться к своему дурацкому поведению. – И сама знаю, что вела себя неосмотрительно. Да, я – наивная дурочка. И ваше обращение «Анжелика» говорит о том, как вы злы и недовольны. Поверьте, я сама собой недовольна. Все осознала и каюсь. Меня до сих пор трясет!
– Нет, – резко заметил он. – Вы не наивная дурочка. Нечего принижать собственные интеллектуальные способности. Но зачем вы согласились на встречу с приятельницей, которая буквально пару дней назад закатила вам прилюдно скандал и влепила пощечину? Это за гранью моего понимания. Вы так по ней соскучились?
– Я совершенно не скучала по ней. Поверьте. Просто… – я задумалась, пытаясь сформулировать мысль, – Ленка, она такая… ей сложно сказать «нет».
– Лика, – Ком Хен вздохнул, – это вам сложно сказать одно простое слово: «нет». И староста вашей группы тут ни при чем. На ее месте мог быть кто угодно. Так нельзя. Вы должны как можно быстрее научиться говорить это важное слово. Если вам не хочется что-либо делать, не делайте. Иначе вашей мягкотелостью будут пользоваться все кому не лень.
– Можно подумать, это так просто! – фыркнула я, признавая его правоту лишь отчасти.
– Это далеко не просто, – согласился Ком Хен, – а иногда и очень сложно. Думаете, я не знаю? Вы даже не представляете, как часто мне приходится говорить «нет».
– Не таким, как Ленка, – ляпнула я и прикусила язык, поймав хитрый взгляд моего спутника.
– Не говорите того, о чем не знаете. – Он невесело усмехнулся.
– Неужели она вам предлагала?
Меня осенила внезапная догадка. Ленка могла проявить свой интерес весьма недвусмысленно.
– Причем очень настойчиво, – подтвердил мои догадки он, не отрывая взгляда от дороги. – Теперь представьте, если бы я поддался ее напору? Сказать «да» я ей не мог.
– Потому что она студентка?
– Потому что она… – Ком Хен замолчал, а потом добавил: – Она лживая и очень неприятная особа, хотя я не привык так отзываться о своих студентках. Но не думаю, что вы, Лика, побежите докладывать в деканат, а значит, я могу позволить себе откровенность. И я немного не в том возрасте, когда срывает голову от одних лишь томных взглядов и откровенных нарядов. Внутреннее содержание имеет большее значение, нежели фасад. Не привлекает она меня совсем.
– А кто привлекает? – ляпнула я и тут же прикусила губу, ругая себя за неуместное любопытство. И так ведь знала ответ на свой вопрос.
Ком Хен отчетливо хмыкнул и не ответил ничего, а я не удержалась и пробормотала себе под нос:
– Наташа…
Почему-то стало очень грустно, и всю оставшуюся дорогу я молчала, сдерживая внутреннюю дрожь. Предстоящая встреча страшила и из-за того, кем являлась Наташа, и из-за причин, по которым мы к ней ехали. Оказывается, я даже не поинтересовалась у Ком Хена, нашел ли он что-то интересное в книге, которая почти столетие пролежала в тайнике.
Сам мужчина молчал и сосредоточенно вел машину. Он был задумчив и больше обычного угрюм. Я не решалась его отвлечь и задать сотню вопросов.
Когда «корвет» затормозил в одном из старых питерских дворов с трехэтажными каменными домами, я поняла, что не готова никуда идти, но Ком Хен вышел из машины так стремительно, что у меня не осталось времени для сомнений и терзаний. Пришлось последовать за ним.
– Пойдемте, – сухо скомандовал он и направился в сторону парадного. Я побежала следом, перепрыгивая через лужи, покрытые коркой льда. Ком Хен, похоже, ждать меня не собирался.
Наташа жила на третьем этаже, а путь мне показался удивительно долгим – почти как на пятый. В старых домах были высокие потолки и длинные лестничные пролеты. Не знаю, что я ожидала увидеть, но дверь в квартиру оказалась самой обыкновенной, как и девушка, которая нам открыла.
Я представляла ее совсем иначе. Она была слишком уж обычная… или нет? Я не могла пока понять. Так как увидела перед собой совсем не такого человека, какого рисовала в своем воображении. Наташа не выглядела холеной, надменной и по-взрослому красивой. Я бы не выделила ее в толпе, если бы увидела случайно, но сейчас, стоя нос к носу, не могла не заметить внутреннюю силу.