Но в любом случае на сегодня работа окончена. Все двери заперты. В последнюю минуту Шейн отправился с клиентом в Санта-Барбару, а Броуди… Что ж, Броуди, как обычно, засиделся в своем офисе, загоняя себя работой в могилу раньше срока.
Мэдди прошла мимо парадной двери конторы, которая, разумеется, была уже заперта, и чуть не выпрыгнула из собственной шкуры, когда эта дверь распахнулась настежь.
В дверях стоял чертовски сексуальный парень, добрых шести футов роста, с мрачным выражением лица. Темные волосы были взъерошены беспокойными пальцами, а глаза еще более темного тона скрывали тайны, которые Мэдди и не надеялась когда-либо разгадать. На шее болтались наушники, из которых вырывались немилосердные децибелы группы «Линкин Парк».
Непостижимо, как он до сих пор не оглох. Но не это тревожило Мэдди, когда она разглядывала его крепкую, поджарую и мускулистую фигуру – парень был сложен, как настоящий атлет. Нет, ее занимало другое – почему, если он действует на нее столь притягательно, что клетки мозга буквально плавятся, растекаясь океаном страстной тоски каждый раз, когда она его видела, почему же они так бесят друг друга?
Очевидно, Броуди ни о чем таком не задумывался. Его волновал лишь один вопрос, который он тут же и озвучил:
– Он звонил?
Мэдди знала, что Броуди тревожится из-за Ноа, и понимала почему. За эти полгода они все немало времени потратили, изводясь из-за Ноа, третьего мушкетера, сексуального Индианы Джонса, который всегда был самым здравомыслящим из этой троицы, на ком, вероятно, и держался их союз.
Потом произошла авиакатастрофа, и как результат – смерть близкой подруги и клиентки. С тех пор Ноа стал сам не свой. Мэдди знала, что Ноа во всем винит себя, винит безосновательно – ведь никто не застрахован от катастрофы, и Шейла была обречена.
– Нет, он не звонил. Ты сказал, что связывался с ним после того, как он сел, и он был в полном порядке.
– Нет, я сказал, что связался с ним, и он был жив, – поправил ее Броуди. – В полном порядке? Я так не думаю.
Мэдди не стала задавать лишних вопросов. Никто не знал Ноа лучше, чем Броуди и Шейн. Если Броуди считал, что сегодня Ноа несколько не в себе, значит, так оно и есть. Но, если честно, она тоже беспокоилась.
– Могу дозвониться до него, если хочешь.
Пожав широченными, точно гора, плечами, он сунул руки в карманы. Каким-то образом он уже успел переодеться и сменил летную форму на любимые старые джинсы, застиранные до белизны.
– Он сказал, что я вел себя как баба.
Мэдди рассмеялась. Броуди нахмурился еще сильнее.
– Извини, – сказала она, вовсе не чувствуя себя виноватой.
– Если ты извиняешься, чего тогда ухмыляешься от уха до уха?
«О-о, потому что ты, смерть на двух ногах, самый выдающийся из всех мужиков, которые мне встречались в этой жизни!»
– Видел бы ты свою физиономию.
С хмурой гримасой он возвышался над ней, и его самоуверенная сексуальность просто кричала о себе не хуже, чем музыка группы «Линкин Парк». Неукротимый, мятежный, настоящий летчик, при виде которого у Мэдди буквально шли мурашки по коже!
Черт. Определенно у нее была слабость к «плохим парням», и чем хуже, тем лучше. «Да, но ты с этим завязала, не так ли?»
А потом Мэдди увидела. Прочла в серых, как грозовое небо, глазах Броуди. Он знал кое-что, о чем хотел умолчать.
– В чем дело? – требовательно поинтересовалась она.
– С ним Бейли Синклер.
– Что-о?
– Она исчезла не просто так. Эта баба улетучилась на «пайпере» Ноа. Думаю, она спряталась, иначе Ноа сказал бы мне что-нибудь перед тем, как взлететь.
– Ты говоришь, что он взлетел, не зная, что она на борту?
– Да. А когда я звонил, он изъяснялся намеками.
Мэдди вытаращила глаза. Им всем была известна история с крушением самолета, из этого не делали тайны.
– Зачем ей понадобилось проникать в самолет тайком?
– Могу предложить несколько причин на выбор, и все не очень приятные.
– О господи.
– Звони ему, – приказал он и повернулся, чтобы идти в свой офис. – Давай испробуй на нем свои чары.
Так он полагает, что она умеет наводить чары? Это интересно. Мэдди всегда считала, что это он действует на нее магически.
– И что мне ему сказать? – крикнула она вслед Броуди. – Что его мамочка беспокоится?
Кажется, он что-то сердито проворчал, закрывая за собой дверь, отчего Мэдди улыбнулась. Если уже не получается заставить его вздыхать по ней, как втайне вздыхает она по нему, так хотя бы довести Броуди до белого каления – и то удовольствие. Она вытащила свой сотовый и набрала Ноа. Увидев определившийся номер, он, скорее всего, не ответит. Однако Ноа удивил ее.
– Да, – мягко отозвался он. – Все в порядке?
– Это я у тебя хотела спросить, – сказала девушка.
Он ничего не ответил.
– Ноа? Что бы там ни творилось, ты к этому еще не готов. Уноси оттуда свою задницу и возвращайся.
Он тихо рассмеялся:
– Что за суматоха, Мэдди?
– Я не Шейн и не Броуди, – ответила она. – Проще говоря, у меня нет пениса, следовательно, я могу говорить то, что думаю. Ты еще не пришел в форму, чтобы справиться с новой напастью.
– С какой напастью?
– Если бы я знала, черт возьми.
Снова молчание.
– Ноа!
– Мне пора, Мэдди. Увидимся в понедельник.
– Ноа!
Молчание.
– Не отключай телефон…
Поздно! Секретарша подняла голову и обнаружила, что Броуди стоит в открытых дверях офиса.
– Ты прав, – согласилась она. – Что-то неладно.
Он не двинул и мускулом, но Мэдди заметила, как напряглось его огромное, сильное тело. Они просто смотрели друг на друга, и, по крайней мере, на целую долгую минуту они были едины – в тревоге за Ноа.
Они не избавились от «хвоста»: фары черного внедорожника так и маячили в зеркале заднего вида.
Погоня продолжалась.
Бейли вцепилась в «торпеду», а Ноа вел серебристый джип по горной дороге с видом человека, который знает, что делает.
Однако он не знал. Откуда ему было знать?
Ведь она так и не сказала ему, в чем дело. Господи, она никогда себе не простит, если с Ноа что-то случится. С другой стороны, если с ним случится что-то плохое, тогда и сама Бейли – труп.
Как они сумели так быстро обнаружить? И как от них оторваться?
Дорога сужалась, слева скала уходила отвесно вниз, а затем шел поворот вправо, такой крутой, что сердце обрывалось. Бейли закрыла глаза.