Киллер уверен, что в доме только они трое. Если солдатик, которого привезут ребята, будет изредка, оставаясь невидимым для стороннего наблюдателя, двигать куклу, через прицел и занавеску покажется, что одна из будущих жертв находится в очень выгодной для выстрела позиции. Придется тогда Мишке стекла в окне менять. Ничего, не обеднеет. Лишь бы засада получилась.
Телефон так и не ожил. И ведь Наташкин мобильник не разрядился, он смотрел на индикатор, да и зарядное устройство вместе с трубкой передал. Странно, Наталья Даниловна, что же это вам мешает любимому мужу позвонить?
За окном послышалось приглушенное рычание мотора, Миронов повернул кресло спинкой к двери и пошел открывать.
– О, да у нас гости! – воскликнул Мишка, входя. – Кто это пожаловал?
– Да так, дама знакомая заглянула, – равнодушно ответил Евгений.
– Когда же ты успел знакомых тут завести? – не поверил Штефырца, заглядывая в «лицо» чучелу. – Здравствуйте, ма… Тьфу ты, черт! Предупреждать надо, командир!
Евгению было не до смеха, очень уж мрачное настроение, а вот Леня вдоволь похохотал, узнав, как опростоволосился приятель.
– Да ты, командир, настоящий таксидермист! – похвалил он.
– Балда! – отреагировал осмеянный Мишка. – Это же не чучело, а пугало огородное. Так что командир не то, что ты сказал, а простой дачник-огородник. Ой, командир! – поняв, что ляпнул лишнее, начал извиняться он. – Прости! Не хотел ничего обидного сказать, само с языка сорвалось!
– Я вам дам чучельников-огородников! Совсем распустились, никакого уважения к моим сединам!
– Он больше не будет, – вступился за болтуна Шишов. – Ты же знаешь, какое трепло наш Мишка.
– Вы солдата привезли? – все еще ворчливо спросил Миронов. Он не мог обижаться на этих парней, но на место их ставить было просто необходимо.
– А как же! – воскликнул Штефырца, довольный, что удалось не очень разозлить командира. – Сейчас доставим, он пока на заднем сиденье лежит, чтобы со стороны не видно было.
Действительно, через минуту Леня ввел в холл бойца в камуфляжной форме.
– Мишка машину отгонит в гараж и прибежит, – доложил он. – Знакомься.
Солдат встал по стойке «смирно» и отрапортовал:
– Рядовой Петров!
– А имя?
– Женя… Евгений!
– Тезка! – восхитился Миронов. – Ладно, будешь у нас Женей-маленьким.
Рядовой Петров воспринял это заявление спокойно. А вот Шишов деланно возмутился:
– Да не такой уж он и маленький!
Тезка и вправду, в отличие от множества современных российских солдат, был высок и широк в плечах.
– Сколько отслужил? – спросил Евгений, жестом предлагая бойцу садиться.
– Десять месяцев.
– Ну, по нынешним временам почти дембель! А родом откуда?
– Со Ставрополя.
– Вдвойне земляк! И не соврал, если бы сказал «из Ставрополя» я бы тебе, пожалуй, не поверил. А там где живешь?
– На Северо-Западе.
– Так ты еще и почти сосед! Совсем хорошо. Мишка, подумай насчет обеда. Парня накормить надо, знаю я армейские харчи. Да и нам не мешает перекусить. Женя, ты в курсе, зачем тебя привезли?
– Нет, сказали, на месте все объяснят.
– Это правильно. Ну, слушай…
Миронов кратко обрисовал сложившуюся ситуацию, не вдаваясь, впрочем, в подробности. Мол, появился какой-то человек, которому очень нужно убить кого-нибудь из тех троих, что сейчас обитают в этом доме. Причина неизвестна, но уже было несколько покушений. Теперь потенциальные жертвы хотят перейти от обороны к нападению. А для этого снайпера нужно отвлечь. Вот он, рядовой Петров, и будет отвлекать, пока взрослые дяди пойдут на охоту за убийцей. Ничего сложного ему делать не предстоит. И уж ни в коем случае не придется лезть под пули, пусть не боится.
– Да я и не боюсь как-то, – пожал плечами Петров. – Если нужно…
– Ничего от тебя не нужно сверх того, что я скажу! – оборвал его Миронов. – Ты, Женя, будешь лежать на полу и время от времени тревожить вот эту конструкцию.
Он указал на кресло с прикрепленным к нему чучелом.
– Как будто сидящий человек шевелится. И все! Раздастся выстрел – резко дернешь кресло в сторону, как будто пуля мимо прошла. И только через минуту медленно завалишь манекен на бок. Все, на этом твоя миссия будет считаться законченной. Продолжай лежать и мечтать о доме. Остальное мы берем на себя. Никакой инициативы. А то молодой, горячий, захочется поучаствовать в охоте. Не надо. Здесь собрались матерые волкодавы, мы и без тебя справимся. Все понял?
– Да, – кивнул рядовой.
Был он немногословен и спокоен, как будто каждый день ему приходилось выполнять столь дурацкие поручения.
– Тебе сколько лет? – спросил Миронов.
– Двадцать первый.
– Школу закончил?
– Да, одиннадцать классов.
– А почему в институт не пошел?
– Я поступал в иняз, но баллов не хватило.
– После армии будешь еще пробовать?
– Обязательно!
И в этот момент наконец-то телефон в кармане Миронова воспроизвел несколько первых тактов «Турецкого марша». Извинившись и доставая на ходу трубку, Евгений выскочил в коридор. Он многое хотел сказать жене, и не нужно было этого слушать соратникам.
Однако первые же слова Наташки изменили его намерения.
– Слушай и не перебивай. За нами постоянно следят. Я кое-как ухитрилась остаться одна и то на пару минут. Сейчас эта жаба начнет в дверь стучать!
Говорила она негромко, почти шепотом, словно опасалась, что ее подслушивают.
– Какая еще жаба? – опешил Миронов.
– Не перебивай, я сказала! Мы в безопасности, но под контролем. Военные не хотят, чтобы кто-то знал, что здесь происходит. Пока мы делаем вид, что ничего не замечаем, нам ничего не угрожает, работайте там спокойно. Когда время придет, тогда нас и вытащите. Решайте свои проблемы, только побыстрее, мы уже по вам соскучились! Все, уже стучат! Мы вас любим, целуем, пока…
И связь прервалась.
Вот это номер! Выходит, не зря у него были опасения насчет закрытой базы. Плохо дело, второй фронт сейчас очень некстати.
– Мишка, Леня, идите сюда! Посоветоваться надо. А воин пусть там посидит. Телевизор ему включите, что ли.
Он пересказал содержание разговора, не преминув упомянуть о том, что жена почти шептала в трубку, и о какой-то «жабе». Помрачнели оба товарища. По разным, впрочем, поводам. Штефырца, понятно, обеспокоился за жену, а Шишов по неясным мотивам. Может быть, из-за того, что доверял руководству базы, а оно, похоже, вело какую-то свою игру.