– Это текст Чарльза Боудена, который я заказал выгравировать на пластинке розового гранита для Франсуазы.
– «Я мечтаю о пении птиц, о запахе земли, размятой в пальцах, о зеленой сияющей листве растений, которые я заботливо поливаю. Мне хотелось бы купить клочок земли, где водились бы олени, кабаны и птицы, росли бы тополя и клены. Я выкопаю пруд, где поселятся утки, а по вечерам рыбы станут выпрыгивать из воды, ловя насекомых…» Этот пруд вы воспроизвели у входа в палатку. А пение птиц было на пластинке, которую вы принесли. Разве вы не спрашивали себя, когда «очнулись», откуда в таком месте взялся странный предмет: проигрыватель?
– Так в этом и состоит ваша работа? Скрупулезно разбирать все, что я мог сказать или сделать, ради того, чтобы найти связи там, где их нет? А саламандры в блокгаузе есть? А сталактиты? Я до сих пор чувствую запах сырого камня, слышу треск льда, музыку капель, падающих на землю. И ветер… Вы все это слышали там, в блокгаузе? Вы что, действительно думаете, что я мог сочинить подобную историю?
– Это вы-то сомневаетесь в силе воображения? Мальчик, воспитанный на Жюль Верне и Джеке Лондоне? Подумайте сейчас, сию минуту, о Фариде. О Фариде Бесфамильном. Он являл собой смешение частичек вашего прошлого. Он был и прелестным магрибским мальчишкой, с которым отец запрещал играть, и одновременно тем юношей, которого вы желали любить. Разве вы не прижимались к нему? Разве не ему отдавали свою любовь? Все это не более чем символы, Жонатан. Вглядитесь в Фарида, ведь в нем же вы сами, ваша личность. Ну, разве что глаза у него были странно голубые.
– Фарид действительно существовал.
– Ну, если верить вашему рассказу, то почему этот самый Макс не убил его сразу, использовав как носильщика? Почему оставил его в живых?
– Потому что у Фарида была своя роль в мести Макса. Он должен был открыть мне правду про разбойное нападение. И он должен был привести меня к фальшивому трупу мой дочери, украденному в киномастерской.
– В таком случае докажите, что Фарид существовал. Представьте доказательства. Как его фамилия? Где он жил на самом деле? У вас есть его адрес?
– Он говорил, что жил где-то на севере. Скитался из дома в дом. Что он… уже долгое время не виделся с родителями.
Я задумался. Несомненно, было какое-то доказательство его существования, и оно связано с насилием.
– Если он исчез, может, его искали?
– Бродяг и маргиналов редко кто ищет.
Психиатр наклонился ко мне. От него пахло кофе.
– Ищете, ищите, где прокол, Жонатан, все вымышленные персонажи обычно имеют свои «мелкие детали». Такова прокушенная и зашитая рука Мишеля, которая есть не что иное, как оживший эпизод с вашей раненой собакой, которую вы сами и зашивали. Не исключено, что какие-то детали покажутся вам разными, если вспомнить. Места действия будут еле уловимо отличаться друг от друга, какие-то предметы будут исчезать и появляться, причем непонятно, по какой причине. Думайте, думайте. И вы получите доказательства того, что этих персонажей не было на самом деле.
– Марек Хальтер…
– Ну и?..
– Фарид цитировал Марека Хальтера, когда мечтал об оладушках. Еще… Ему кто-то читал Джека Лондона, когда он был маленький… «Белый Клык»… А сам он читать не мог.
– Очень хорошо.
Я нахмурил брови:
– Он приходил ко мне четыре года назад, чтобы… чтобы избить до смерти мою собаку.
Психиатр убежденно качнул головой:
– Ну да, так оно и есть. Все эти связи… хорошо. Продолжайте.
Подняв глаза к небу, я начал улыбаться.
– Прекрасно сыгранная исповедь… Что-то вроде сына блудницы.
Я снова повернулся к психиатру, и мой взгляд потемнел и наполнился ненавистью.
– Фарид и Макс Бек провели вместе неделю, когда привозили и сгружали в подземелье все необходимое. Бек вполне мог с ним разговаривать о Джеке Лондоне и о Мареке Хальтере. И еще о куче всяких подробностей, которые Макс обо мне знал. Возможно, Фарид хотел показать мне, что он образованный человек, и выложил все, что раньше слышал от Макса… Все было предусмотрено в малейших деталях. В течение долгих лет. Макс создал персонаж по имени Мишель Маркиз, придумал легенду прошлого. Он куда-то дел термометр, но я этот термометр видел и им пользовался! И потом… эта история с серьгой… Чушь, выдумка, чтобы оправдать ношение маски. Чтобы посеять тревогу. Он со мной играл.
Пармантье смиренно покачал головой. Потом украдкой посмотрел в сторону стражей порядка и придвинулся поближе.
– Полиция будет основываться на том, что нашли здесь, в этом месте, Жонатан. На фактах. Обглоданный труп человека, убитого из револьвера с вашими отпечатками. Шкура, снятая с вашей собаки. Вся эта история со страховкой.
Сердце у меня заколотилось.
– Ну и?.. Что все это значит?
Психиатр встал и потер руки, потом кивнул двум полицейским, чтобы подошли. Я с трудом поднялся. Под ногтями застряла кора. Я выпрямился и встал в точности напротив него. Я запретил себе идти ко дну, как все того ждали. Я покорил Эверест, Килиманджаро и не желал становиться на колени перед кем попало. Я задержал дыхание и резко сказал:
– Итак, вы тоже мне не верите?
– Вопрос не в том, верить вам или нет. Психиатрическая экспертиза, которую я проведу вместе с другими коллегами, призвана решить, какова мера вашей ответственности в разыгравшейся драме.
Он отошел в сторону, и меня крепко схватили за руки. Я не сопротивлялся.
Я поднял голову с достоинством и мужеством.
Как каждый раз, когда шел на штурм вершины.
Человеческие особи имеют отвратительную манеру пренебрежительно описывать все, чего они не знают, или все, что выходит за рамки их привычного видения. Многие считали меня покорителем бесполезных вершин или сумасшедшим. Но я отказываюсь верить, что я сумасшедший.
Личные заметки Жонатана Тувье (1985)
Я потянулся: очень болела спина. Надо мной крошечное окошко, сквозь которое проникает полоска света. Мне страшно, я измотан, я даже спать боюсь. Меня доконали бесконечные допросы, когда мне то орут прямо в уши, то размахивают кулаками перед носом. Наверное, они считают, что силой и запугиванием заставят меня рассказать то, чего не было в действительности. Ошибаются ребята, меня так просто не возьмешь. Они понятия не имеют, сквозь какой ад я прошел. Но им надо, чтобы реальность была такой, как им хочется.
Тут резко распахнулась дверь и раздался звук, похожий на звук падающего льда. У себя в углу я весь подобрался, подтянул колени к груди и наморщил лицо. Замерев, я понял, на кого сейчас похож: такая реакция бывает у зверя, загнанного в угол клетки. Против света я увидел только темный силуэт и красную точку посредине: огонек сигареты. Передо мной стоял усатый полицейский, кошмар моей жизни. Он прислонился к стенке возле двери и с удовольствием затянулся.