– Я не нуждаюсь в вашем одобрении. Я люблю эту женщину и женюсь на ней.
Акима Ивановича покоробила резкость его тона, но он не подал виду.
Процедура знакомства и торжественной регистрации брака стала настоящим испытанием для всех четверых. Елена так разволновалась, что порывалась сбежать. Рид нервничал, не выпускал ее руку из своей и постоянно что-то шептал ей на ухо, успокаивал, извинялся за поведение матери и отца.
– Дожили… – Аким Иванович побледнел и насупился. – Собственный сын стыдится нас. Не удосужился заблаговременно познакомить со своей избранницей.
– А ты больше читай ему нотаций, – не сдержалась жена. – В конце концов, он выбрал женщину для себя, а не для тебя.
При взгляде на супруга, ей стало не по себе: тот сначала побелел, затем побагровел. Не ровен час, удар хватит. Это все ущемленное самолюбие взыграло, гордость юдинская! Как Спиридон посмел без отцовской воли жену взять? Ведь это не просто женщина для постели, это мать будущего наследника, продолжателя рода!
Только теперь Жанна Михайловна одобрила скрытность сына. Идти наперекор отцу было бы куда труднее, чем избежать его вмешательства. Попыхтит, побушует и смирится, – примет невестку. Куда деваться-то? Спиридон упрямый, в него уродился. Уж если что решил, не уступит.
В первые минуты атмосфера в зале для брачных церемоний была наэлектризована так, что сверкали разряды молний. Назревала гроза, которая так и не разразилась. Аким Иванович постепенно остыл, сдался. Елена перестала дергаться, у Рида отлегло от сердца, а Жанна Михайловна пробовала на вкус роль свекрови.
– Тебе она нравится? – буркнул муж.
– Я вижу, что наш мальчик от нее без ума.
– Мальчик! – фыркнул Юдин-старший. – Все твое воспитание! Вырастила змееныша…
«Объявляю вас мужем и женой!» – прозвучало под сводами зала. Кто-то открыл шампанское, зазвенели бокалы… Новоиспеченный свекор чокнулся с молодоженами и странным образом успокоился.
– После драки кулаками не машут, – сказал он супруге.
Жанна Михайловна была ослеплена. Она не ожидала увидеть такую неприветливую, импульсивную красавицу. Невестка была слишком хороша, и это пугало. Как они с Ридом познакомились? Где? Почему встречались тайком? Мальчик никогда ничего не скрывал от родителей, а тут вдруг решился на такой шаг…
«Я сама подстрекала его, – признала госпожа Юдина. – Значит, я тоже виновата. Лучше мне помалкивать!»
Ее снедало любопытство, присущее каждой женщине. Где родственники этой Елены Прекрасной? Где подруги? Она хоть москвичка? Неужто столичная прописка и деньги подогрели ее любовь к Спиридону? Нет, он парень хоть куда, за него любая замуж выйдет без всякого расчета.
Однако Елена была невесела, держалась скованно, улыбалась натянуто, принужденно, и это бередило материнское сердце. Как будто невесту насильно под венец повели! Зато Рид так и сияет, так и светится…
– Она что, без роду без племени? – вторил мыслям жены Аким Иванович. – Что-то не видать никого…
– Потом расспросим. Сейчас не время.
– Поздно уже! Она теперь вошла в нашу семью, у нее и фамилия наша – Юдина.
Все подробности того памятного дня пронеслись перед внутренним взором Рида. Первая брачная ночь прошла сумбурно, скомканно. Он щадил Елену – едва дотрагивался, дышать на нее боялся, а она вдруг оттолкнула его, истерически разрыдалась. Раз за разом пришлось преодолевать ее сопротивление, ласками растапливать ее лед.
– Зачем ты женился на мне? Я же говорила, пожалеешь…
– Мой грех! Мне и замаливать…
– Лучше бы ты меня убил тогда…
– Молчи…
Он закрывал ей рот поцелуями, легкими, как лепестки цветка.
– Я и так мертвая… – шептала Елена. – А мертвые не могут любить…
– Значит, я тоже умру… Прямо сейчас…
Она пугалась, приподнявшись, вглядывалась в его лицо и с облегчением вздыхала:
– Ты живой, я по глазам вижу…
Она уснула, когда солнце поднялось над морем и со двора раздался шум воды – Антон поливал из шланга траву и цветники. Юдин же так и не сомкнул глаз, обдумывая ночное происшествие. Накануне вечером ему звонил отец, сетовал, что пока не удается вырваться в Крым.
– Но я непременно приеду, сын. С этой чертовщиной пора кончать.
Спрашивал, как идут дела на купленном объекте под Форосом. Между слов сквозило невысказанное беспокойство.
– Как там твоя жена? – наконец выдавил Аким Иванович. – Есть сдвиги?
Состояние невестки застыло на уровне хрупкого равновесия, между возбужденным сознанием и подавленной бессознательностью. Через неделю после женитьбы Спиридон признался отцу, при каких обстоятельствах он встретил Елену. Тот пришел в ужас.
– Почему ты сразу не рассказал мне все? Я бы подключил свои связи…
– Я полюбил ее. С первого взгляда… Я хотел, чтобы между нами не было никого и ничего. Только я и она. Это судьба, папа.
– Ты уверен, что она будет молчать?
– Мне все равно…
* * *
Храпова разбудил звонок телефона.
– Да? – сонно пробормотал он. – А, это ты?.. Какого дьявола в такую рань?.. Что?.. Не телефонный разговор?.. Ну, знаешь!.. Никуда сегодня не собираюсь… Хочешь встретиться?.. Что за спешка?.. Ладно, черт с тобой… Ладно, сказал! Приеду… на наше место…
Он поднялся и раздвинул шторы. В лицо ударило солнце. Оказывается, давно рассвело. Лохматый пес развалился в тени возле будки, откинув лапы. Храпов ему позавидовал.
– Даже на отдыхе поспать не дадут…
Он поплелся в ванную, включил прохладный душ. Сон отказывался уходить из разморенного тела. Вчера Василий Степанович перебрал спиртного, и это не замедлило сказаться. Года берут свое…
Наскоро перекусив бутербродами, он спустился по лестнице. На первом этаже спала приходящая домработница. Она допоздна провозилась с уборкой, а в таких случаях ей позволялось оставаться в доме до утра.
– Тимофеевна! Я уезжаю… Дождешься меня?
Женщина смутилась, торопливо провела рукой по растрепанным волосам. Хозяин всегда входил без стука – бесцеремонный, как ее покойный муж. Тот тоже признавал исключительно свое право. Она привыкла, потому и держалась. Другая прислуга убегала от Храпова уже через пару дней.
– У соседей вчерась собака какая-то выла… – доложила она. – Не к добру!
– У них нет собаки.
– Может, взяли? Только щенок скулит, а то вой стоял. Я ворочалась, ворочалась, еле уснула. Вы слыхали?
Он покачал головой. Спал мертвецки, какой там вой?
– Я когда выпью, хоть из пушки стреляй…
Храпов вышел во двор, а женщина быстро вскочила, натянула халат и прильнула к окну, посмотрела, как хозяин завел машину, открыл ворота и выехал. Пес стоял, помахивая хвостом, потом зевнул и снова лег. Было жарко и пыльно. Воробьи дрались за крошки вокруг собачьей миски.