– Могу я хотя бы здесь отдохнуть от телефонов?

– Не сердитесь на Макса, – вступилась за него Астра. – Это я настаивала на звонке, а потом… в общем, мы беспокоились, не случилось ли чего? К счастью, с вами все в порядке.

– Со мной всегда все в порядке, – отчеканила Нагорная.

Окна столовой светились зеленым, о стекла бились ночные мотыльки. Юдин подивился их нелепому стремлению проникнуть «туда, не знаю куда». Разве он не такой же? Понравится ли мотыльку то, что находится за стеклом?

– А мне? – спросил он у луны.

Показалось, или ее круглый яркий глаз на секунду дрогнул? Словно подмигнул…

Глава 26

Дискотека закончилась под утро. Игорь танцевал с задорной девчонкой с короткой стрижкой и черной от загара кожей. Он пошел ее провожать до пансионата по пустым улицам. Трамваи еще не ходили. Старые акации замерли в розовой предрассветной дымке. Пахло ночными цветами и морем.

– Мне завтра уезжать, – сказала она.

– Ты откуда?

– Из Питера…

Игорю остро захотелось отправиться на вокзал, купить билет до Санкт-Петербурга, сесть в поезд, в одно купе с этой жизнерадостной беззаботной девушкой, забыть Крым, скалы, курганы и дольмены, пить пиво, болтать о всякой ерунде, смеяться, закусывать вареными креветками и не думать о завтрашнем дне.

Смерть Андрея повергла его в шок, от которого он искал спасения всеми доступными способами – танцевал до упаду, пил молодое виноградное вино, напропалую ухаживал за девчонками. Дома сидеть было невмоготу. Отец ругался, ну и черт с ним… Сам зальет глаза и командует им и матерью, как рабовладелец. Надоело. Отчасти поэтому Игорь сошелся с Ушаковым, тот давно не держался на одном месте, проводил время то в горах, то в степи – жил на природе, ничем не связанный, кроме собственных прихотей, искал следы древних цивилизаций. Его называли бродягой. А что в этом плохого? Денег у него, правда, не водилось. И слава богу! Теперь Игорь окончательно убедился: от денег – все зло.

– Пригласи меня в гости, – с этими словами он поцеловал свою спутницу в щеку. – Хочу в Эрмитаж сходить, картины поглядеть, скульптуры.

– А че, поехали. У нас тоже есть море, только холодное. Балтика!

Конечно, никуда он не поедет, – так, обманывает себя призрачной свободой. Пока идет следствие, ему придется оставаться здесь. Вдруг кому-нибудь пригодятся его показания? Ментам он не верил и особо с ними не откровенничал. О чем спросили, ответил, а о чем не спрашивали, умолчал. Не будут они «землю рыть», чтобы поймать убийцу Андрея. Спустят дело на тормозах, сдадут в архив…

То, что Андрей не случайно оказался на той дороге и его не случайно сбили, а убили, не вызывало у Игоря сомнений. Но он своими догадками ни с кем не поделился, да они никого и не интересовали.

Тогда получается, что и Катя погибла вовсе не от руки маньяка. Брат и сестра могли оказаться жертвами одного и того же человека. Или такая у них несчастная доля. «Фатум!» – как любил повторять Андрей. Видно, он что-то предчувствовал…

– Эх, братан… погубили тебя проклятые деньги… – забывшись, пробормотал Игорь.

– О чем ты? – спросила девушка. Она остановилась у забора, обложенного песчаником. – Вот мы и пришли…

Парень неловко обнял ее, ткнулся носом в ее выгоревшие на солнце волосы. Мягкие и пахнут лимоном. Жаль расставаться!

– Тебя пустят?

– Конечно, здесь же не режимный объект.

– Ладно, бывай… Звони по мобилке…

– И ты звони…

Дежурные, ни к чему не обязывающие фразы. Она вздохнула, набрала цифры кодового замка. Щелчок, и калитка открылась.

Игорь побрел на автобусную остановку. На траве и листьях лежала роса. Продавщица в синем переднике мыла шваброй пыльную витрину круглосуточного мини-маркета. Редкие машины проносились мимо по вымытому шоссе. Курортные города просыпаются медленно и неохотно – жара располагает к безделью, к праздности и дреме.

Море сейчас спокойное, чистое и прозрачное, как слеза… по пустым пляжам бродят чайки, что-то выискивают в песке, шар солнца поднимается над водой, прокладывая малиновую дорожку…

Игорь дождался первого автобуса и через полчаса уже был дома, в поселке. Он быстро и тихо прошел в свою комнату, не раздеваясь, улегся на скрипучий диван. Как ему все опостылело! Замусоренный двор, куры, запах навоза, вечно крикливая мать, пьяный отец… Может, и прав был Андрей, когда решил рискнуть ради денег?

Он выругался и закрыл глаза. Кто-то на цыпочках прокрался по коридору, поскребся в дверь.

– Входи, мам!

– Тише ты, отца разбудишь, – прошептала она, бочком проскальзывая в комнату. – Орать станет! Он выпил вчера лишнего, набедокурил – цветок мой любимый перевернул, горшок разбил. Ох, господи! Ты-то где пропадал? Я извелась вся…

– На дискотеку ходил.

– Отец говорил, тебя люди какие-то разыскивали…

– Из полиции?

Мать мелко перекрестилась на образа, которые висели повсюду.

– Ты что, сынок? Почему из полиции?

– Да не бойся, ма, это насчет Андрея.

– Говорила же, не связывайся с ним! Не доведет он тебя до добра!

– Андрей погиб, под машину попал…

Мать закрыла рот ладошкой. Ее натруженные пальцы огрубели, искривились от тяжелой работы: стирка, два огорода, корова, мытье полов, побелка, покраска – все на ней.

– Боже мой, как же это? Сперва Катька, теперь он… Бедная Галина! Вот… – Она полезла в карман ситцевого платья, достала визитку. – Они тебе оставили, чтобы ты позвонил. Какой-то Карелин. Знаешь его?

– Карелин? Нет…

Игорь повертел в руках гладкий кусочек картона – ни фамилия, ни номер мобильного были ему не знакомы.

– Какие они с виду?

– Приличные. Отец, пока не напился вусмерть, успел рассказать, что на иномарке приезжали, одеты хорошо.

– Вот как?

Игорь задумался. Мысль бросить все, укатить в Санкт-Петербург и устроиться там на работу показалась ему еще более привлекательной.

* * *

Лохматый пес лаял, срываясь с цепи. Храпов, сунув руки в карманы, исподлобья смотрел на незваных гостей.

– Я будущую супругу привел, – объяснялся Матвей, стоя на дорожке, ведущей к дому. – Она горит нетерпением купить дом. Может, вы остудите ее пыл, Василий Степанович?

– Фу, Янычар! – прикрикнул на пса хозяин. – Замолчи!

Собака, носящая столь грозное имя, послушно перестала гавкать и улеглась возле будки.

Астра улыбнулась, протянула соседу Юдиных руку, словно для поцелуя. Вот он какой, режиссер «ужастиков», разыгрываемых на отдельно взятой вилле: насторожен, зол, готов к решительному отпору. В сущности, имеет полное право отказаться от разговора и даже выгнать назойливых посетителей с территории своих частных владений.