Но Валенсия взяла его под руку, отвела от группы своих бывших учениц, шумно знакомящихся с прибывшими кубинками, и сказала негромко:
– Помнишь, ты обещал мне сделать все, что я попрошу? Вот тебе одиннадцать кубинских красавиц, которых я научила делать все, что умею. Плюс они имеют степень магистра предпринимательства и управления. Ты должен хотя бы трех из них устроить на работу в Белый дом и за это получишь право первой ночи с любой.
– Но я хочу тебя… – попробовал протестовать полковник.
– Меня ты получишь, когда устроишь их на работу. Выбери трех прямо сейчас, пока мои бывшие ученицы не забрали их в Госдеп и Конгресс. Кроме вон той, Марии Риес, это моя сестра.
– А старая леди? – поинтересовался Браун.
– Ты хочешь донну Алондру? – удивилась Валенсия.
Он улыбнулся:
– Ну, она еще вполне…
– О, если бы ее взяли в Белый дом! – сказала Валенсия. – Она бы одна решила все проблемы этой страны. Но она сегодня улетает в Майами.
Такой прекрасной погоды в июле старожилы Нью-Йорка не видели давно. Обычно в июле город раскаляется до ста градусов по Фаренгейту, и от каменных глыб небоскребов Манхэттена пышет жаром, как от мартеновских печей. Асфальт плавится под ногами, а рычащие в каждом окне кондиционеры роняют на вас свои горячие слюни конденсата.
Но в 2014 году июль смилостивился над ньюйоркцами, днем было 69–71 градус по Фаренгейту, а по ночам и того меньше. Валенсия спала без кондиционера и с окнами, распахнутыми на Гудзон. Это заряжало энергией на весь день…
Теперь, после выпуска кубинской группы и удачного устройства всех ее майамских подопечных в правительственные офисы Вашингтона (на это даже с помощью Брауна и бывших учениц Валенсии там ушла целая неделя!), можно было расслабиться, вернуться к прежнему распорядку занятий в «The Little School of Intimacy» с понедельника по пятницу и в последний раз отправиться в Принстон попрощаться с профессоршей Синди Кролл (похоже, она снова беременна) и перевести Марию с ее вещами из Принстона в Нью-Йорк.
В субботу 26 июля Валенсия выехала из Нью-Йорка чуть позже одиннадцати, проехала по бруклинскому туннелю на бруклинский Белт-парквей, свернула на третьем выезде на мост Верразано и привычно покатила на своей «птичке», как она называла свою «Ауди Q5», на запад, в Нью-Джерси. В кабине играла легкая музыка, солнце золотыми блестками слюдило Гудзон, полный субботних яхт с разноцветными парусами, в открытое окно приятно дул теплый морской ветер, и вообще жизнь все-таки удалась! Нет, ей-богу, что еще нужно для счастья? Школа работает, Мария ее обожает, и Браун, кажется, уже переключился на одну из тех трех юных кубинок, которых он устроил в Белый дом стажерками в Департамент здоровья, Департамент строительства и городского развития и даже в офис руководителя администрации Белого дома! Как по-вашему, сколько времени нужно красивой юной кубинке, чтобы соблазнить любого мужчину вне зависимости от его должности и возраста? Вот просто представьте себе на минуту, что юная кубинка с фигурой Моники Левински и деловой папкой в руках идет по коридору восточного крыла Белого дома, а навстречу ей совершенно случайно идет президент Соединенных Штатов или, на худой конец, государственный секретарь. Если они мужчины, то сколько секунд им нужно, чтобы увидеть ее легкую походку от бедра, стройные ноги, манящий разрез строгой деловой юбки и высокую грудь в открытой на две верхние пуговички белой блузке? И подумайте, сколько раз нужно было Монике Левински попасть на глаза Биллу Клинтону, чтобы…
Сворачивая с моста Верразано на пересекающую Стейтен-Айленд 278-ю дорогу, Валенсия улыбнулась, живо представив себе эту сценку «случайной» встречи хозяина Белого дома с новой стажеркой, принятой на работу по рекомендации полковника Гомера Брауна и уже им так хорошо проверенной, что он стал все реже звонить Валенсии. И не то чтобы ей, Валенсии, было уж очень противно периодически спать с этим Гомером Брауном, но все-таки лучше быть свободной и заниматься сексом только с тем, с кем ты сама хочешь. А мужчины… Нет, с тех пор, как она рассталась со Стэнли Бронштейном…
Валенсия уже ехала на юг по Первой дороге, когда в районе Бич-Вуд-парк, случайно глянув в зеркальце заднего обзора, она обратила внимание на серый «Форд», который, как ей показалось, она видела еще на Верразано-бридж. Странно, подумала она, неужели это тот же «Форд»? Она чуть прижала педаль газа, «птичка» легко сдвинула стрелку спидометра с семидесяти миль на девяносто, но и «Форд» прибавил скорость. Что за ерунда? Полиция? Впрочем, именно такими невзрачными «Фордами» и «Плимутами» пользуются полицейские, а когда вы разгоняетесь максимально, включают сирену и пожалуйста – штраф три сотни баксов! Валенсия резко сбросила ногу с педали газа, «Ауди Q5» сбавила скорость до семидесяти, потом до пятидесяти, но и «Форд» потерял скорость и шел за ней, как и раньше, на расстоянии пятисот футов. Валенсию прошиб холодный пот. Если в прошлый раз, в Калифорнии, то были испанцы, нанятые Марией Риес для ее поиска, то здесь об испанцах не может быть и речи. Господи, неужели ФБР? Но зачем ФБР так открыто преследовать ее? Если им нужно выследить чьи-то контакты и связи, они умеют это делать так, что их жертва и годами не заметит слежки. Как та же Анна Чапман или хьюстонская группа Фищенко. Сейчас мы проверим. Валенсия перевела свою «птичку» в правый ряд и, пропуская весь поток машин, сбавила скорость до тридцати миль в час. Но и «Форд», не обгоняя ее, сделал то же самое. Значит, это не ФБР, успокоила себя Валенсия. Это Стэнли Бронштейн или Санг До Нгуен, или они оба вместе. Конечно, это не машина Стэнли, у Стэнли спортивный «Порше», и, значит, это машина той сучки Санг. Жаль, что в зеркале заднего обзора Валенсии на таком расстоянии не видно, сколько там пассажиров и кто за рулем. Но если это не ФБР и не полиция, а какая-то Санг…
Валенсия до упора выжала педаль газа. «Птичка» сначала обиженно взвыла двигателем, но затем легко проглотила обиду и так лихо и даже радостно рванула вперед, что машины, летевшие было мимо Валенсии в левом ряду, тут же изумленно оказались сзади. Стрелка спидометра взлетела за сотню, и Валенсия торжествующе глянула в зеркало заднего обзора. Однако серый «Форд» никуда не делся, а летел за ней все на том же расстоянии в пятьсот футов. «Но ведь у меня “Ауди”, давай, “птичка”! – сказала себе Валенсия и дожала педаль так, что ее машина оторвалась все-таки от «Форда». – Хотя, если ты не окончательно сошла с ума, лететь со скоростью 120 миль в час можно только несколько секунд». Валенсия снова убрала ногу с педали газа, улыбнулась какому-то водителю, который демонстративно покрутил пальцем у виска, и успокоила себя: остынь, из-за какой-то вьетнамской сучки не стоит рисковать автомобильными правами. К тому же – вот уже и поворот в Принстон на Александр-роуд. Сейчас мы посмотрим, что сделает этот «Форд»… Хотя нет, она не поведет их в Принстон, дудки вам! У нее есть свой метод, опробованный…
Миновав выход на Александр-роуд, Валенсия пролетела по Первой дороге дальше на юг, миновала следующий выход на Мидоу-роуд и, не включая правый поворотник, вдруг резко вылетела с шоссе на узкую боковую дорожку – Эммонс-Драйв. Но и серый «Форд», взвизгнув тормозами и едва не завалившись на бок, успел-таки свернуть за ней. Что ж, значит, это не показалось, значит, ее преследуют. Но кто? Сейчас проверим. Валенсия вспомнила давнюю выучку и взяла себя в руки. Здесь, в окрестностях Принстона, она, как когда-то во Фримонте, на своей территории и знает каждый поворот и каждый клочок земли. Буквально через двадцать секунд – резкий поворот налево и в крутом вираже выходим на огромную парковку перед «Whole’Food Market», в котором она с Марией бывала каждый уик-энд. По субботам здесь столько машин, что приходится несколько минут ездить по рядам в поисках свободного места. А чтобы два свободных парковочных места были рядом – такого не бывает никогда, и, значит, если она поставит свою машину первой и уйдет в магазин, этой Санг – или кто там в этом «Форде»? нанятые этой сучкой бандиты? – придется еще поискать другое место для парковки.