И этот случай наступил…
Ждать всегда трудно. И особенно муторно, когда хочешь получить немедленные результаты. Следовало занять себя чем-нибудь в часы ожидания, и я отправился в телекомпанию, записал со Степой несколько синхронов и, заняв место в монтажной, стал потихоньку собирать свою передачу, посвященную убийству Аиды Крохиной и Макруи Киприани.
Монтировать передачу всегда непросто, процедура отнимает много времени. Именно тот самый случай, когда можно сказать, что «бес прячется в деталях». Этот процесс можно сравнить разве что со строительством дома: стены уже возведены, огорожена территория, отштукатурены и покрашены фасады, осталась всего-то какая-то мелочь – провести внутри проводку, выровнять полы, замазать все щели. Однако многочисленные мероприятия по благоустройству забирают времени куда больше, чем возведение этажей, в то время как кропотливая работа мало заметна внешне. Так что монтирование скорее технический, нежели творческий процесс, хотя без режиссерской смекалки здесь не обойтись. И времени он занимает уйму. Когда передача, без финальной части, была собрана, часы показывали без пяти восемь вечера.
– Ну что, все на сегодня? – спросил мастер монтажа Игорек Светочев и посмотрел на меня с надеждой.
– Все, – сказал я.
– Слава богу, – выдохнул Светочев и быстро засобирался домой.
Мне тоже было пора. Мы вышли из монтажной, на выходе из особняка попрощались, Светочев сел в свой потрепанный «хундай» и укатил, а я, по обыкновению, потопал пешочком, не торопясь и вдыхая свежий воздух. До Нового года оставалось всего-то несколько дней, но ощущения близкого праздника в моей душе не чувствовалось. Слишком напряженная выдалась неделя, а тут еще и ожидание звонка от специалиста, усталость, голод… В моей мятежной душе было все, кроме приподнятого настроения. Одно радовало – иду домой, а там хоть как-то восстановлюсь.
Дома я приготовил себе на растительном масле в самой глубокой сковородке жареный картофель вперемешку с овощами и куском молоденького порося. Блюдо получилось – мечта! Готовка меня всегда успокаивала, поскольку голова очищалась от лишних дум и выходило, что я не просто готовил, а еще и медитировал, отдыхая телом и душой. Навернув же картошечки с мясом и запив все это кружкой холодного молока, я впал уже в иную степень медитации, когда мыслей нет, но есть полный живот, теплое обволакивающее блаженство, состояние сытого покоя и неизбывное ощущение, что жизнь, в общем и целом, удалась.
В таком состоянии, с полузакрытыми, ничего не видящими глазами, я находился до того самого момента, когда раздался звонок по сотовому.
Я поднял трубку и услышал голос специалиста:
– Есть.
Туман в глазах мгновенно рассеялся. Я покосился на стол, вернее, на ножку стола, к которой был прикреплен «жучок», и конспиративно произнес:
– Рад за вас. Результат скиньте мне на мейл, пожалуйста.
На что специалист ответил еще короче (тот еще конспиратор!):
– Уже.
Ну, вот. Сработало! Сейчас я все увижу.
Я открыл свой ноутбук, зашел в Интернет и открыл почту. Потом нажал на ссылку и увидел снятую мной квартиру. Вернее, комнату-зал, где специалист установил камеру. Секунда-другая, дверь открывается, и в комнату осторожно входит мужчина. Ладони спрятаны в перчатки, в руках небольшой фонарик. Мужчина делает шаг и останавливается. Подсвечивая себе фонариком, он медленно оглядывает комнату, а когда поворачивает лицо к окну, я узнаю в мужчине Альберта Ивановича Киприани. Это меня отнюдь не удивляет, и я продолжаю наблюдать за его действиями. Вот Альберт Иванович делает еще шаг. По левую руку от него кровать, по правую – шкаф. Из внутреннего кармана короткого пальто Киприани достает холщовый мешочек. Он черный, и в темноте его почти не видно. Альберт Иванович смотрит какое-то время на кровать, потом поворачивается к шкафу и медленно распахивает дверцу. Вдруг его внимание привлекает тумбочка, на которой стоит телевизор. Киприани закрывает дверцу шкафа, подходит к тумбочке и выдвигает верхний ящик. Мне не видно, что там лежит, но, кажется, содержимое ящика Киприани не устраивает, он задвигает верхний ящик и выдвигает второй сверху. Затем поднимает стопку белья и засовывает под нее черный мешочек, о наличии которого я и догадывался. Продвинув мешочек в самый дальний угол ящика, задвигает его, оглядывает комнату, выключает фонарик и выходит. Все, кино закончилось. Впереди развязка триллера!
Расчеты оказались верными: Альберт Иванович подбросил-таки против Паши Кочета улику. Не ведая, что она не сработает. И, конечно, не предполагая, что она станет главной уликой против него самого…
А как майор юстиции Михеев узнает о хате, где скрывается подозреваемый в ограблениях и двух убийствах Паша Кочет? Наверняка ему будет сделан анонимный звонок от какого-нибудь доброжелателя. И позвонит ему Альберт Иванович Киприани с какого-нибудь «левого» телефона, определить местонахождение которого будет невозможно, и сообщит, что разыскиваемый полицией грабитель и убийца Кочет скрывается в доме под номером десять, строение четыре, квартира шестьдесят семь по улице Новый Арбат. После чего Михеев с бравыми ребятами из СОБРа нагрянет туда, Кочета не обнаружит, зато при обыске отыщется черный холщовый мешочек с драгоценностями, что были украдены из квартир Крохиных и Киприани. И эти драгоценности станут единственными и неопровержимыми уликами против Паши Кочеткова. Железными уликами…
Я закрыл ноутбук, и тут мне в голову закралась еще одна мысль. Нехорошая… А что, если владелец детективного агентства «Алиби» частный сыщик Альберт Киприани и старший следователь Главного следственного управления по городу Москве майор юстиции Михеев хорошо знакомы? Такое может быть?
Вполне.
А может быть такое, что затея Киприани с подбрасыванием в хату Кочета мешочка с драгоценностями известна майору Михееву? Ведь его с раскрытием убийств (особенно первого) крайне торопит начальство, а тут прямо в руки попадают настоящие улики, помогающие мгновенно превратить подозреваемого в обвиняемого…
Предположим, Михеев знает, что Альберт Киприани побывал на хате Кочета и подкинул разыскиваемому квартирному вору неопровержимые улики его причастности к обоим убийствам. Но этим самым Киприани явно подставляется Михееву, и майор юстиции может задаться вопросами: «А откуда у Киприани драгоценности, принадлежащие Аиде Крохиной и похищенные у нее в ночь убийства?» Плюс: «А почему у Альберта Ивановича на руках драгоценности его жены Макруи, которые унес грабитель и убийца?»
Да уж… Если следователь Михеев знает о подставе Кочета и истинном положении вещей, то этот майор очень нехороший человек и такими «оборотнями в погонах» должны заниматься уже ребята посерьезнее. Например, из собственной безопасности Главного следственного управления…
А ведь у меня есть в знакомцах один такой крутой. Плотный и широкоплечий. И зовут его подполковник Попенченко. Нет, это я его знал как подполковника Попенченко, старшего следователя Главного следственного управления Следственного комитета. А теперь он, как поведал мне однажды Володька Коробов, занимает должность и. о. руководителя отдела обеспечения собственной безопасности Главного следственного управления Следственного комитета РФ по городу Москве.