– Я вам покажу, – после паузы ответила она.
Алекс недоуменно вскинул брови. Но Лариса не стала комментировать свои слова, молча указала ему на дверь ближайшего подъезда, приглашая его следовать за ней. Алекс так и сделал. Втроем (спортивный парень молчаливой тенью скользнул за ними) они вошли в подъезд старинного здания. Поднялись на третий этаж. Остановились у обшарпанной двустворчатой двери.
– Это моя квартира, – пояснила Лариса. – Но когда-то тут была коммуналка, и ваш отец часто в ней бывал…
– Правда? И кто же из его друзей здесь жил?
– Эллина Берг, – ответила Белозерова с какой-то особенной интонацией в голосе. – И она была не другом, а любимой женщиной Егора Данченко… – Лариса отперла замок и, толкнув широкую дверь, первой вошла в квартиру. – Вы не слышали о ней?
– Нет, – без промедления ответил Алекс. Это имя действительно ни о чем ему не говорило. – А что, должен был?
Лариса пожала плечами и повела Алекса по длинному коридору в глубь квартиры.
– Нам сюда, – сказала она, достигнув двери в одну из комнат. – Заходите… – Она обернулась к сопровождавшему их пареньку и с мягкой улыбкой сказала ему: – Спасибо, Слав, теперь можешь идти. Твое присутствие больше не требуется…
Тот не стал спорить. Чмокнув Ларису в щеку, он удалился. А Алекс тем временем вошел в комнату.
Первое, что бросилось ему в глаза, – это груда битого кирпича на полу.
– Ремонт затеяли? – поинтересовался он у хозяйки.
– Совершенно верно, – хмыкнула та. – Стала рушить кладку, чтобы добраться до каминной ниши, и вот что нашла…
Лариса взяла Алекса за руку и подвела к бреши в стене со словами:
– Смотрите!
Алекс заглянул в дыру и… От неожиданности он отшатнулся.
– Это скелет? – зачем-то спросил он. Хотя сам видел, что перед ним именно скелет.
– Куртку узнаете?
Вопрос показался ему идиотским, но Алекс все же бросил на останки пристальный взгляд и не поверил своим глазам. На скелете была куртка его отца. Точь-в-точь такая, в какой он ушел из дома в тот злополучный четверг…
– Это он, да? – хрипло спросил Алекс. Хотя уже сам понимал – он! Вон и коронки поблескивают на двух коренных…
– Похоже на то, – ответила Лариса. Она старалась говорить бесстрастно, но Алекс все же уловил в ее голосе сочувствие. Наверное, он не смог сдержать эмоций, и она прочла по его лицу, как ему больно. – Предполагаю, что вашего отца убили, взгляните на его череп…
Алекс забрался в дыру и тщательно исследовал останки отца.
– Да, вы правы, – констатировал он, выбираясь обратно в комнату. – Я тоже склоняюсь к мысли, что его убили. Рана очень глубокая, сомневаюсь, что она могла появиться, скажем, при падении или ударе о какой-нибудь предмет мебели…
– А теперь я покажу вам то, что при нем нашла, – сказала Лара и вытащила из стоявшей в комнате старой тумбочки кошелек, старый ключ, а затем из сумки древнюю газетную страницу. К ней прилагалась свеженькая компьютерная распечатка какого-то текста.
– Это перевод статьи, – пояснила Лариса. – С немецкого.
– Спасибо, не надо, я знаю язык, – сказал Алекс, впиваясь глазами в типографские столбцы.
Прочитав статью, Александр отложил ее и взял в руки кошелек. Он отлично его помнил, ведь именно из него отец доставал ему мелочь на мороженое.
– А что это за ключ? – спросила Лариса после того, как Алекс просмотрел содержимое кошелька и, задержавшись взглядом на своей детской фотографии, переключил внимание на последний предмет.
– Без понятия, – ответил он. – Я ни разу не видел, чтоб отец доставал подобный.
– А что о статье можете сказать?
– Да ничего особенного… – Алекс помолчал, подбирая слова. – Видите ли… Мой папа был довольно тщеславным человеком… Думаю, он просто вырезал заметку, в которой упоминалось его имя…
– А вам он ее когда-нибудь показывал?
– Не припомню…
– Значит, дело не в тщеславии, – уверенно заявила она. – Не исключаю, что ваш отец был причастен к похищению архивов.
– Вряд ли, – покачал головой Алекс. – Мой отец был обычным дипломатом. Он, конечно, сотрудничал с КГБ, но не…
– Александр, послушайте, – перебила его Лариса. – Я сейчас расскажу вам все, что мне удалось узнать о вашем отце, а потом мы вместе сделаем выводы… – Она вопросительно посмотрела на него блестящими карими глазами. – Хорошо?
Алекс кивнул, и Лариса начала рассказ.
– Можно я закурю? – спросил Алекс уже после того, как достал пачку «Мальборо».
– Конечно, курите, – позволила Лариса.
Вообще-то Алекс не страдал этой вредной привычкой, но, что называется, иногда баловался. Батя не приветствовал винопития и курения, и сыновья старались не огорчать его. Правда, Алекс, в отличие от Сереги, когда нервничал, брал сигарету, а по праздникам выпивал. Еще он любил кальян и кофе с коньяком. Сейчас же ему просто хотелось покурить…
– Почему вы молчите? – спросила Лариса после того, как Алекс сделал несколько жадных затяжек.
– Не знаю, что сказать, – выдохнул он вместе с дымом.
– Опишите то, что чувствуете… – Она испытующе на него посмотрела. – Или для вас это недопустимо? Показывать свои эмоции?
– Да нет, почему? – Алекс затушил сигарету. – Я не считаю это слабостью… – Он сел на пол напротив Ларисы. – А хотите, – спросил он вдруг, – я расскажу вам о себе?
– Хочу, – просто ответила она.
– Я никогда не знал своей матери. Отец рассказывал мне, что познакомился с ней случайно. Пересеклись где-то в гостях, понравились друг другу, переспали… Банальная история, короче… А девушка забеременела. Рожать ей было нельзя (какие-то серьезные противопоказания), но она решилась… Отец ее отговаривал, но Вера (так звали мою мать) стояла на своем. В итоге на свет появился я… А мать умерла. Не сразу, через несколько месяцев. Сначала я был при ней. Но когда она скончалась от почечной недостаточности, меня чуть не отправили в детский дом. Хорошо, что отец узнал обо всем и взял меня к себе…
– Получается, вы не знали своей матери?
– Нет, не знал. Я даже не видел ее фотографии. Сами понимаете, между родителями не было никаких отношений… – Он нащупал в кармане пачку сигарет и хотел закурить опять, но передумал. – Мы стали жить вдвоем с отцом (его мать, нянчившая меня в младенчестве, рано умерла). Не скажу, что это была идиллия, но… Нам было хорошо. Особенно мне, ведь я его боготворил! Папа казался мне небожителем, обласкавшим меня своей милостью. Единственное, что омрачало мою жизнь, – это частые отъезды отца. Когда он покидал родину, мне приходилось жить в интернате. Однако и с этим можно было мириться… Но вот однажды он пропал! Ушел из дома и не вернулся… Не буду рассказывать, как я это пережил. О месяцах, проведенных в детдоме, тоже. Скажу только, что меня усыновил замечательный человек, с которым я до сих пор чувствую просто-таки кармическую связь, но… – Алекс все ж таки сунул сигарету в рот. – Мой настоящий отец, Егор Данченко, остался для меня чем-то вроде кумира. Батю приемного я уважаю и люблю за его дела, а кровного папу обожаю слепо… Сейчас чувство это, естественно, притупилось, но когда-то… – Он машинально взял Лару за руку и ощутил умиротворяющее тепло, исходящее от ее ладони. – Знаете, Лариса, я никому этого не говорил… Не знаю, почему признаюсь именно вам… – Алекс сделал глубокий вдох. – Моя жизнь сложилась так, как сложилась, только из-за отца. Выбор свой жизненный я сделал с оглядкой на него.