– Я просто в ужасе!
– Кто из нас больший глупец?
От звука его голоса у нее закружилась голова.
– Кто-то сказал, следует бояться своих желаний. – Она явно соблазняла его. Во всяком случае, ей нужно было атаковать первой. – Ты получишь все, и что же дальше?
Ее сердце стучало в груди, угрожая выпрыгнуть, потому что он снова улыбнулся. И в этой улыбке больше не было цинизма, лишь чистое желание. Это было единственное предупреждение.
Алессандро подхватил ее на руки и положил на плечо, словно она ничего не весила. Как рыцарь, присваивающий себе приглянувшуюся женщину на порабощенной земле. Она судорожно вдохнула, но его рука, большая, надежная рука, держала крепко. Его плечо, на котором лежал ее живот, было твердым и широким, прикосновение – горячим.
Элена увидела себя в отражении одного из зеркал – безвольно лежавшую на его плече, с волосами, разметавшимися в беспорядке, с раскрасневшимся лицом.
Она затаила дыхание. Страха Элена не испытывала, но не могла унять дрожь.
«Поддаться ему, – сказала она себе, – единственный способ сохранить то, что еще возможно сохранить».
Алессандро опустил ее на середину кровати. Лишь краем глаза Элена смогла увидеть обстановку – светлые стены, темное дерево, окна в форме арок. Затем ее взгляд остановился на мужчине. Некоторое время он стоял у постели, смотря на нее. Элена не могла бы сказать, о чем он думал.
Сама она дрожала и сгорала от желания.
Больше он не спрашивал ни о чем. Не уговаривал, не давал обещаний. Он просто взял ее…
«Это именно то, чего ты хотела», – напомнила себе Элена.
Прошло чуть больше недели. Она нежилась не в роскошной ванне в доме, а в дворовом душе – так можно было ощущать морскую свежесть ветерка и лучи солнца на коже. Подставив лицо под тугую струю воды, Элена размышляла над своей победой.
Ее изысканный, опасный плен…
Не осталось ни единой части тела, которую Алессандро не присвоил бы себе. Он не упустил ни миллиметра ее кожи, которую исследовал пальцами, ртом и своим дьявольским языком. Он брал ее с такой страстью, которая граничила с отчаянием. И Элена понимала его, потому что испытывала те же чувства, тот же всепоглощающий голод. Им обоим было невозможно насытиться друг другом.
И не важно, сколько раз он делал это и как часто она выкрикивала его имя. Как долго он держал ее в своих руках, пока она впадала в беспамятство. Голод всегда поджидал их.
А Элену заставлял цепенеть при мысли – она больше никогда не сможет оставить этого человека. Ей казалось, даже его голос оставит на ней следы до конца жизни…
Но Элена и возвращала все сполна. И кому было дело до того, что она сама бросалась в это пламя?
Она уложила его на лопатки на том же самом обеденном столе, забралась на него сверху. Использовала свой рот и руки для того, чтобы он застонал от наслаждения. Она знала, что именно приводило его в трепет, отчего он закатывал глаза и терял контроль над собой и что вызывало его смех, когда они исследовали друг друга в темноте. Она дразнила его, изматывала – затем засыпала, обвившись вокруг него, прижимаясь к широкой груди, убаюканная его спокойным дыханием.
«Успех именно таков, – говорила себе сейчас Элена. – Тебе следует гордиться собой».
Но вместо этого она представляла, как они танцевали в бальном зале, вспоминала об эмоциях, возникших между ними. Даже теперь, даже сейчас это воспоминание озаряло душу.
Что могло быть между ними когда-то… То, кем они могли бы стать когда-то…
Она не должна была позволять мечтать о подобном, потому что это принесет лишь боль. Не должна представлять, как бы все могло быть…
Если бы его поцелуи значили больше, если бы он улыбался ей, когда она прижималась к нему и шептала его имя…
«Вернись из своих фантазий, – призывал внутренний голос, и Элена почувствовала боль во всем теле. – Ты здесь, чтобы быть его девкой и никем больше».
Боль прошла, и она почувствовала себя снова в порядке.
Выключив воду, Элена потянулась за полотенцем.
Алессандро стоял в дверном проеме душевой, скрестив руки на обнаженной груди. У нее перехватило дыхание – как же он прекрасен…
– И как долго ты здесь? – Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы голос звучал спокойно.
Со временем ей наверняка станет легче. Она научится притворяться.
– Не очень долго.
– Разве ты не собирался на пробежку?
– Да, – он улыбался. – Я уже закончил.
– Видимо, я пробыла в душе дольше обычного, – пробормотала Элена.
– Как думаешь, ты действительно беременна? – как-то вечером спросил Алессандро.
Лучи солнца проливались в комнату сквозь широкие окна, наполняя постель, на которой они были вдвоем, теплым светом. Он провел пальцами по ее животу, его голос был серьезен. Это было уже слишком. В его глазах она прочитала томление…
Элена оседлала его, изогнулась, заставив войти еще глубже… Секс был лучше эмоций, легче.
Он выдохнул, прикрыл глаза.
– Мы совсем скоро узнаем об этом, – ответила она, не прекращая двигаться, напоминая, кто они друг другу и зачем здесь. – И потом сможем прекратить притворяться, будто между нами есть что-то большее, чем секс.
Он подтянул ее лицо к себе за подбородок и прошептал ей что-то в самые губы. Лишь много позже, когда они отдыхали, насытившись друг другом, она смогла понять, что это было.
«Будь ты проклята!»
* * *
Элена приближалась к нему, на ходу закутываясь в большое мягкое полотенце. Алессандро посторонился, чтобы пропустить ее. Она прошествовала к его огромной кровати, занимавшей почти весь угол.
Теперь ничто не было тем, чем представлялось прежде. Сам Алессандро был не тем, кем ей казался. Она никак не могла взять в толк – Алессандро и Никколо не имели ничего общего! Теперь Элена просто ждала, пока огонь между ними не обратится в дымку на горизонте…
И было вот еще что: Алессандро не пытался скрываться за положительным имиджем. Не пытался притворяться лучшим человеком. Он был суров, тверд, требователен, но умел слушать и слышать. Он заботился о ней так, как это не делал никто другой прежде. Он мог взять расческу из ее рук и ласкать ее волосы, заставляя дрожать от чего-то большего, чем возбуждение. А когда они встречались глазами в отражении зеркала, его охватывала страсть, и он брал ее у ближайшей стены…
«Он не похож на Никколо. Он хуже его, – без устали напоминала она себе. – Ты просто не можешь видеть всего, но это никуда не пропадает. Это должно быть здесь!»
Если Алессандро не был похож на Ника, у нее нет оснований не доверять ему. Элена действительно чувствовала себя с ним в безопасности. Это чувство захватывало ее. Она уже слишком долго скрывалась и не могла остановиться – очень многое поставлено на карту. Особенно если брать в расчет то, как ускорялось биение ее сердца при одном его взгляде…