– Здесь я мог бы стать капитаном корабля к сорока пяти годам, – предупредил Клозе.
– Мы что-нибудь придумаем, – улыбнулся Асад.
– Ребята, я вам не слишком мешаю? – спросил Юлий.
– Ты нам совсем не мешаешь, – сказал Клозе. – Кстати, а что ты здесь делаешь?
– Это мой номер.
– Правда?
– Ага.
– У него несчастная любовь, – объяснил Клозе Асаду.
– Что ты испытываешь к этой женщине? – спросил Асад.
– А зачем тебе это знать?
– Чтобы понять, стоит ли ее искать.
– Влечение, – сказал Юлий. – Нет, «влечение» – неправильное слово. Страсть. Я испытываю к ней страсть.
– Страсти проходят, – заметил Клозе. Он был почти серьезен.
– Но иногда они перерождаются во что-то большее, – сказал Асад. – Итак, она красива, ее зовут Изабелла, фамилии ты не знаешь, она не любит военных, но знает, что означают пилотские татуировки. Это немного, учитывая, что на Эдеме находится не меньше тридцати миллионов человек. Я постараюсь что-нибудь сделать. Ты все еще хочешь услышать о крейсере?
– О каком крейсере? – тупо спросил Юлий. Асад перешел на новую тему слишком быстро, а все мысли Юлия по-прежнему были заняты Изабеллой.
– О линейном крейсере класса «деструктор», который вы утопили в болоте.
– А, об этом крейсере.
– Тебе интересно?
– Очень.
– «Стремительный», переименованный в «Адмирала Нельсона», по-прежнему принадлежит бигарцам, как я и предполагал.
– Что это за название для планеты – «Бигар»? – поинтересовался Клозе. – Что оно означает?
– То ведомо только Аллаху и самим бигарцам, – сказал Асад. – «Золотая стрела», бывший крейсер «Решительный», проданный Ольховскому, был полностью разоружен и переделан в прогулочную яхту.
– Дорогое удовольствие, – заметил Клозе. – Обычная прогулочная яхта обошлась бы ему куда дешевле.
– У богатых свои причуды, – сказал Асад.
– Где эта «Золотая стрела»? – спросил Юлий. – Если с нее сняли оружие, то потом запросто могли поставить обратно.
– По официальным данным, «Золотая стрела» сейчас в открытом космосе, совершает круиз по Солнечной системе.
– Прямо сейчас?
– Да.
– Сведения достоверные?
– Вчера передавали в новостях, – сказал Асад. – Этот Ольховский у вас – большая шишка. Настоящий денежный мешок.
– Не завидуй, – сказал Юлий.
– Значит, это был не ваш крейсер, – сказал Клозе Асаду.
– Верно, это был не наш крейсер, – сказал Асад.
– Разведка лажанулась, – сказал Клозе.
– Или ее кто-то дезинформировал.
– Ты что-то об этом знаешь? – насторожился Юлий.
– Нет, – сказал Асад. – Это называется предположением. Догадкой. Одним из вариантов.
– С тех пор, как я увидел этот крейсер, я не сомневался, что он не хорезмский, – сказал Юлий. – Опять же, главный калибр…
– Но чей тогда это был крейсер? – спросил Клозе.
– То, что я тебе скажу, – военная тайна, – сказал Юлий. – Кстати, Асад, тебя это тоже касается.
– Ну, – сказал Клозе.
– Это был наш крейсер, – сказал Юлий.
– Что значат слова «это был наш крейсер»? – спросил Клозе.
Они сидели в открытом кафе на набережной, смотрели на море и заставляли Юлия хоть что-нибудь съесть. Юлий вяло ковырял вилкой в каком-то салате из морских продуктов и громогласно требовал коньяка. Ему столь же громогласно отказывали. Официанты уже начинали коситься на их столик.
– Подумай сам, – сказал Асад. – Где можно взять имперский линейный крейсер с полным боевым оснащением? Ответ очевидный. Только в Империи.
– Но это же глупо, – сказал Клозе. – С чего бы имперскому крейсеру воевать на стороне повстанцев?
– Это политика, – мудро сказал Юлий. – Когда мы узнаем причину, она окажется банальной и гнусной.
– Тебя не спрашивали, – сказал Клозе. – Ешь.
– Изверги. Инквизиторы. Извращенцы.
– Ты знаешь еще много ругательств на «и»?
– Идиоты. Имбецилы. Ишаки. Игуанодонты[5] . Ироды. Иблисы. Иглобрюхие[6] . Игуаны. Иезуиты. Извозчики. Изгои. Изюбри. Имдугуды[7] . Индусы. Индейцы.
– Потрясающий словарный запас, – сказал Клозе. – Некоторых слов даже я не знаю. Кто такие изюбри?
– Это такие олени, – сказал Асад.
– Выходит, он обозвал нас оленями?
– Ага. А также рыбами и динозаврами.
– Гений современной словесности, – сказал Клозе.
– Дай коньяк, – сказал Юлий.
– Жри, – сказал Клозе.
– Есть еще один интересный момент, и, если бы наш общий знакомый не был так поглощен сердечными проблемами, он непременно и сам обратил бы на него внимание, – сказал Асад. – На Эдеме действительно нет уличной преступности, а те считаные подростковые банды, которые все-таки есть, вооружаются кустарным способом. Вибронож – запрещенное на Эдеме оружие, как для продажи, так и для ввоза. Простым хулиганам негде добыть себе такое.
– Они были не подростки, – сказал Юлий.
– Хулиганы не нападают на набережной, – сказал Асад. – Потому что набережная хорошо освещена и патрулируется полисменами. Они выбирают для нападений темные закоулки.
– Значит, это были не просто хулиганы? – уточнил Клозе.
– Если бы вы прожили на Эдеме хотя бы месяц, вы были бы уверены, что это так. Сложите два и два, господа. Днем Юлий встречается со мной, а вечером на него нападают. Кто-то очень не хочет, чтобы он продолжал интересоваться этим крейсером.
– Глупо было бы спрашивать у тебя, кто именно, – сказал Клозе.
– Совершенно верно, – сказал Асад. – Это было бы глупо.
– Выходит, за нами следили?
– Не исключено.
– Я ненавижу армию, – сказал Юлий.
– Может, это и не армия, – сказал Клозе.
– А свиньи умеют дышать вакуумом, – сказал Юлий. – Все гнусности, которые творятся на территории Империи, исходят от армии. Хотя бы самые крупные из них.
– По-моему, ты перегибаешь палку, – сказал Клозе.
– Он точно ее перегибает.
– Он всегда ее перегибает.
– Когда-нибудь он сломает ее к иблисовой матери.