Наконец братья уселись.
– Как поездка в Германию?
– Отлично. Заключил чертовски выгодную сделку.
– Замечательно, – сказал Джейк и добавил, обращаясь к Калебу: – Он красив, как мы. Да еще и скромен. Ну что за милашка?
– Как на личном фронте дела? – спросил Калеб. – Все в порядке?
Трэвис взглянул на него:
– Ты о чем это?
Калеб вопросительно поднял бровь.
– Это значит, – сказал он медленно, как для ребенка, – как на личном фронте дела?
– Все нормально.
Джейк рассмеялся:
– Эй, это не вопрос с подвохом. Просто наши дамы очень интересуются.
Трэвис тяжело вздохнул:
– Хорошо. Извините. Думаю, я все еще немного не в себе.
– Никого на примете?
– Нет, – спокойно ответил Трэвис. – Но знаете, что я думаю о подобных расспросах? – Он выпрямился и нахмурился. – Я думаю…
– Что я думаю, – лениво перебил его Калеб, – так это то, что нам пора бы с ужином разобраться: к нам вон официантка идет.
Их заказы были одинаковыми. Бифштексы, печеная картошка с маслом, томатный соус с чесноком.
– И еще побольше жареных луковых колец, – сказал Трэвис.
– Разумеется, – сказал Джейк. – Как мы могли забыть о пользе овощей?
Две кружки пива и эль для Трэвиса.
Официантка принесла все, кроме горячего, почти сразу же, прихватив и тарелку с кешью.
И они ели, пили и говорили о том, о чем обычно говорят парни.
Трэвис наконец почувствовал себя расслабленным.
Почему он так разозлился из-за одного глупого вопроса? В этом не было смысла.
Но разговоры помогли.
Будничная ерунда. Бейсбол, футбол, хоккей. Джейк почти закончил отделку дома, и его ранчо присоединится к «Эль Суэно». Калеб и его жена искали землю под строительство собственного дома.
Наконец принесли бифштексы. Они заказали еще пива. И только Трэвис почувствовал себя совсем хорошо, как его братья переглянулись и отложили ножи и вилки, а Калеб спросил:
– Тебя что-то беспокоит, Трэвис?
Трэвис натянуто улыбнулся:
– Ничего. В отличие от тебя, Калеб.
– Эй, – мягко произнес Калеб, – ты поаккуратнее. Я ведь на допросах собаку съел.
Трэвис рассмеялся так, как и должен был. Он хотел сделать вид, что не понимает, о чем речь, изобразив невинную гримасу. Увы… Нельзя провести детство с двумя парнями, видящими тебя насквозь, а потом спокойно врать им прямо в лицо. Кроме того, до этого момента он не понимал, как много для него значила ночь прошлой пятницы. Точнее, его реакция на ту ночь.
Но все же он не собирался рассказывать обо всем в подробностях.
Так что Трэвис пожал плечами, отложил нож и вилку, вытер губы салфеткой и сказал:
– Я встретил женщину.
– Он встретил женщину, – сказал Калеб Джейку.
– Ого! Потрясающе… Наш брат, успешный инвестиционный менеджер, встретил женщину. Как ловко он уклоняется от ответов!
– Я ни от чего не уклоняюсь, – коротко бросил Трэвис. – Это просто женщина. Ничего особенного. И я не какой-то инвестиционный менеджер. Я директор финансовой фирмы. И почему вы вообще говорите обо мне так, будто меня здесь нет?
– Потому что последний раз, когда мой брат не хотел говорить о женщине, с которой встречался, он был по уши влюблен в Сьюзи Франклин.
Трэвис откинулся на спинку стула, сложив руки на груди:
– Да это еще в школе было. А я был, как ты выражаешься, «влюблен» не более чем сейчас.
– Он слишком много возражает, – сказал Джейк.
– Я не возражаю. Нечему тут возражать.
Трэвис хотел сказать это особенно безразлично, но, едва взглянув на братьев, понял – не сработало. Он тяжело вздохнул и склонился над столом:
– Слушайте, ничего особенного не произошло. Я занимался своими делами в одном баре на окраине…
– Что ты делал в баре на окраине?
– Вообще-то это ваша вина. Виноваты вы оба. Это был вечер пятницы, вы тогда не приехали, и…
И он рассказал им все. Почти все. Ладно, он рассказал им совсем немного. И наконец, дошел до части, когда у него начались проблемы.
– И вот, дверь открылась, и эта женщина вошла внутрь. Она была, кхм, она была очень красивой…
– Ты хотел сказать, она была сексуальной?
Трэвис стиснул зубы:
– Да, можно и так сказать.
– И?..
– И я понял – мне по силам убедить этих слюнявых недоумков: именно ее я и ждал. А после попросту уйти.
– Слюнявых недоумков? – с насмешкой переспросил Калеб.
– А что я говорил? Трэвис у нас вообще бесподобен по части произнесения речей, – сказал Джейк с той же насмешкой.
– Вы собираетесь слушать меня или нет?
– Мы внимательно слушаем. Продолжай. Горячая штучка зашла в бар, виляя…
– Ничем она не виляла! – неожиданно для себя почти выкрикнул Трэвис. – И она была… Она хорошо выглядела. Она не была горячей или сексуальной. Не так, как вы себе это представляете…
Трэвис задумчиво замолчал, а братья смотрели на него так, будто он сошел с ума.
Наконец он прокашлялся и попытался взять себя в руки.
– Так что, как бы, я… ну, я подошел к ней. И сказал: мол, у меня проблема, попросил ее помочь. А потом, ну… потом я применил свое обаяние, и она согласилась.
– Применил обаяние?.. – переспросил Калеб.
– Что ты имеешь в виду? Ты говорил с ней, пока она не впала в кому от скуки?.. – добавил Джейк.
Трэвис сидел тихо целую минуту, потом вздохнул.
– Я поцеловал ее, – произнес он очень низким, тихим голосом, надеясь: если станет говорить о Женевьеве, то перестанет о ней думать.
Калеб удивленно смотрел на него:
– И она не возражала?
– Ну да!
– Вот как, – осклабился Джейкоб. – Не просто горячая штучка. Горячая штучка в поисках одноразовых приключений.
Трэвис хмуро взглянул на него:
– Я уже говорил: неправильно ее так называть!
Джейк примирительно поднял руки:
– Ладно. Извини. Леди в поисках одноразовых…
– Она просто зашла не туда. Вот и все. – Трэвис уже едва скрывал раздражение.
– А, так ты подошел к ней не для того, чтобы выбраться в целости и сохранности, а для того, чтобы защитить ее?
– Да. Нет. Черт! – Трэвис вцепился в полупустую кружку эля. – Слушайте, давайте забудем об этом, ладно? Я попал в идиотскую ситуацию… Вот и все.