Следующей вошла Лисса. Трэвис понял – она прилетела из Калифорнии ночным авиарейсом. Наверняка она не спала, чтобы прибыть как можно скорее, но ее обворожительная улыбка и крепкие объятия были так нужны Трэвису!
Пару часов спустя двери снова открылись.
Трэвис медленно встал и вытянулся:
– Папа?..
Генерал Уайлд направился к сыну.
– Трэвис, – сказал старик.
Он протянул ему руку. Трэвис собирался ее пожать, когда отец прокашлялся и обнял его:
– Я прибыл так быстро, как мог.
Трэвис кивнул:
Я… Я…
– Я слышал, твоя Дженни замечательная девушка!
Трэвис пытался ответить, но так и не смог…
Утро стало днем. День стал вечером. Тьма сгущалась над городом. Свет горел в комнате ожидания.
Уайлды ходили кругами. Тихо переговаривались. Бросали взгляды на часы.
Лисса, Сэйдж и Эмма ушли и вернулись с пачками газет и журналов, так и оставшихся нетронутыми.
Джейми и Эддисон ушли и вернулись с сэндвичами, пирожными и прочей едой. Все также осталось нетронутым.
Пропал Джейк и вернулся с пиццей.
Пропал Калеб и вернулся с двумя упаковками пончиков.
– Ты должен поесть, – говорили они Трэвису, но он не мог. Не могли и они.
Кофе, однако, пользовался успехом. Его пили все.
Через какое-то время по негласному соглашению все перестали смотреть на часы. Какой в этом толк?
Операция шла так медленно либо потому, что все было хорошо, либо потому, что все было ужасно.
Иногда в дверях показывался кто-то в хирургическом халате.
Сперва все вскакивали на ноги, но скоро оказывалось – пришли им сказать: операция все продолжается.
– Как долго осталось? – спросил Трэвис.
Ответа он не получил.
Во второй раз он сменил вопрос:
– Моя жена в порядке?
Ему ответили – операция продолжается и доктор спустится сразу же, как она окончится.
День казался самым долгим в истории Вселенной. Четырнадцать беспокойных часов спустя нейрохирург вошел в комнату.
Он выглядел изнуренным, по выражению лица нельзя было ничего понять.
Уайлды, такие же измученные, как и он, вскочили на ноги. Не сговариваясь, обступили Трэвиса полукругом.
Трэвис раскрыл было рот, но сразу его закрыл.
Генерал заговорил первым:
– Как моя невестка?
– Она справилась, – ответил хирург, глядя на Трэвиса.
Колени Трэвиса подогнулись. Калеб и Джейк, стоявшие рядом, взяли его под локти.
– И?.. – выпалил Трэвис.
– Опухоль удалена. Целиком и полностью.
Трэвис кивнул.
– Как она… – Трэвис колебался. – Она в порядке? Она… Ее не…
– Состояние стабильно. Все признаки в норме. Но… – Это «но» заставило всех Уайлдов затаить дыхание. – Но мы не можем быть уверены, пока она не придет в сознание…
Трэвис кивнул. Казалось, это единственное, что он мог делать.
– Вы имеете в виду, когда пройдет анестезия?
– Она без сознания, Трэвис. Дело не в анестезии. Это реакция ее мозга на хирургическое вмешательство. – Доктор прокашлялся. – Нам остается только ждать. Я хотел бы чем-то помочь, но не могу.
Очередной кивок.
– Я понимаю.
На самом деле Трэвис не понимал, но какой смысл признаваться в этом?
Им остается просто ждать. Просто ждать…
– Я хочу быть с ней.
– Трэвис, вам лучше всего отправиться в отель, что-нибудь съесть, лечь спать. Мы позвоним, как только ваша жена…
– Я хочу быть с ней! – сказал Трэвис тоном не терпящим возражений.
Доктор лишь вздохнул:
– Она в реанимации. Мы дадим знать, когда ее переведут в палату. Тогда вы сможете ее увидеть.
Прошло еще два часа.
Трэвис велел всем родным поехать в отель и отдохнуть.
– Я позвоню, – сказал он. – Я обещаю.
– Не сейчас, – мягко возразила Джейми, и все остальные эхом отозвались ей.
* * *
Наконец появилась медсестра.
– Миссис Уайлд в своей палате, – сообщила она. – Мистер Уайлд, если вы хотите пойти со мной…
Трэвис медленно поднялся. Его братья обняли его. Отец ободряюще положил ладонь ему на плечо. Сестры и невестки поцеловали его.
– Я позвоню вам, – пообещал он и последовал за медсестрой.
Дженни спала.
Так казалось из-за спокойного выражения ее лица.
Но вокруг нее были трубки. Она была присоединена к целому ряду аппаратов. Голова плотно забинтована.
– Солнышко, – произнес он.
– Она вас не слышит, мистер Уайлд, – тактично заметила сестра.
Трэвис проигнорировал ее замечание. Он подвинул стул к кровати, взял ладонь своей жены в свою и сказал:
– Милая, это я. Я здесь. Я люблю тебя.
Зашел хирург.
Проверил аппараты, трубки. Аккуратно приподнял веки Дженни, посветил фонариком.
– Ну что? – спросил Трэвис.
– Ничего не изменилось. И это хорошо. Она справляется.
Трэвис кивнул, но знал – хорошего было мало. Он хотел, чтобы его жена пришла в себя, вернулась к нему.
– Вы, может быть, хотите поспать? – спросил хирург. – Видите тот зал? Вы можете попросить, и вам поставят…
– Я остаюсь со своей женой.
Доктор улыбнулся:
– Конечно.
* * *
Яркий свет. Рев полицейской сирены.
Трэвис вскочил.
Он провалился в сон, наклонившись вперед и положив голову на кровать. Из окна бил дневной свет, заполняя комнату. И где-то далеко завывала полицейская машина.
Дженни не двинулась.
Трэвис почувствовал, как вибрирует его телефон. Он проигнорировал его. Звонить прекратили. Затем начали снова.
Он нахмурился, бережно выпустил ее руку, поднялся, достал телефон из кармана и подошел к окну.
– Это я, Трэв. Как дела? – раздался голос Джейка.
Трэвис покачал головой, будто брат мог его видеть:
– Нет.
– Принести тебе что-нибудь? Что-нибудь из датской кухни? Пряников? – спросил Калеб.
– Нет. Просто ждите в отеле.
– Трэв, ты не должен быть один…