Байкеры подобрались поближе к новенькой. Та неподвижно сидела на мотоцикле. Синие джинсы, тяжелые замшевые мотоботы и черный топик. Между топиком и джинсами белела самая прекрасная женская кожа в городе. На боку, у талии, виднелась причудливая татуировка — тигрица с оскаленной пастью раздвигает траву и готовится прыгнуть.
Новенькая была высока, из-под шлема выбивались длинные русые волосы. Она молчала. Кто-то попытался заговорить, она не ответила. Ее уважительно сторонились.
Откуда им знать, что Ольга просто обмерла от страха!
К счастью, тут ей на глаза попалась Эмма. В компании уже знакомых Ольге байкеров, таскавшихся за дочерью, она приблизилась к «Харлею», держа под мышкой блестящий шлем. «Ювекс», — автоматически отметила про себя Ольга, — послушалась дочь маму».
Эмма восхищенно рассматривала «Харлей». Байкеры вокруг нее одобрительно кивали. И тут Ольга сняла шлем.
По смотровой пронесся дружный вздох. Да-а, ничего не скажешь! Каков байк — такова и хозяйка!
Бедная Эмма! Ее поразила молния? Или ее контузило упавшей луной? Не все ли равно! Фактом остается то, что у нее подкосились ноги, и она уронила новый шлем на асфальт.
— Эмка! — подхватывая ее, заорал самый длинный байкер с большим серебряным крестом на волосатом пузе. — Ты че, в натуре? Перекаталась?
Эмма молча вытянула дрожащую руку:
— Ма… ма…
— Какая еще мама? Тебе водички принести? Ты скажи, я мигом!
Эмма пришла в себя. Голос крови дал себя знать.
— Моя мама. Пустите.
Встреча родственников прошла бурно.
Эмма зарыдала от обилия нахлынувших чувств. Мама на смотровой, под ней «Харлей», на боку татуировки… Черт его знает что!
Примерно так Эмма и выразилась вслух, сквозь всхлипывания.
— Разве я учила тебя так выражаться? — сурово спросила Ольга в тишине. — Или я тебе не мать?
Что тут началось! Дружный рев растроганных семейной сценой байкеров сотряс воздух. И закончилось вполне благополучно. Ольга катала Эмму, дочь катала маму, байкеры орали и прыгали. Затем съездили на Рублевское водохранилище, искупались при луне. На прощанье Ольга получила личное рукопожатие байкерского лидера Пророка, позволившего себе улыбнуться разок по такому случаю.
Сергей неотступно следовал за Ольгой. Она отвезла счастливую и изнемогавшую от впечатлений дочь домой. Та мысленно репетировала рассказ школьным подружкам о своей потрясающей, необыкновенной, неподражаемой маме. Ольга поцеловала ее перед сном, что давно и категорически было запрещено дочерью. Но та слишком устала, чтобы сопротивляться, и мгновенно уснула. Ольга уехала загнать «Харлей» в гараж и осталась у Сергея до утра.
А окрестные палатки на смотровой продали все запасы пива и два раза отряжали машины на оптовый склад.
С остатками «продукта» Ольга поступила старым русским способом.
Следующей ночью она и Эмма вынесли коробки на лестницу.
К утру коробки исчезли.