— Такую бы погоду вчерашней ночью! — сокрушенно крутил головой триерарх Конон, чутко прислушиваясь к каждому звуку. — Тогда б я сидел не здесь, а у себя в каюте, за кувшином доброго вина!
— А мне что пираты, что шторм — все страшно… — пробормотал Писикрат, с ужасом глядя на качающиеся стены. Он ухватил триерарха за локоть и залепетал: — Ты много плавал, только ты можешь понять меня… Скажи — это опасно? Мы… не утонем?!
Конон с усмешкой взглянул на бедного купца и похлопал ладонью по деревянной обшивке:
— Успокойся! Такие стволы можно найти разве что в священной роще Артемиды!
— Деревья из священной рощи! — в ужасе вскричал Писикрат и запричитал: — Это же святотатство! Великая богиня–охотница покарает нас за это! Умереть в этом грязном,
вонючем трюме — какая беда… какая беда!..
— Не вижу никакой беды! — уверенно возразил триерарх. — Это прекрасное судно выдержит и не такой шторм! А деревья, что пошли на его борта, скорее всего, повалила молния или буря. А уж потом жрецы продали их на какую–нибудь верфь.
Купец благодарно взглянул на Конона.
— Правда?! Ты уверен в этом?
— Ничуть не меньше, чем в том, что завтра вечером я буду пировать у тебя дома! — засмеялся триерарх и хлопнул ладонью купца по плечу: — И мы за кубком славного винца еще посмеемся над твоими сегодняшними страхами!
— Конечно, конечно! — зачастил купец. — Завтра вечером я непременно жду тебя в своем…
Крышка трюма скрипнула, приоткрываясь, и он, не договорив, быстро втянул голову в плечи.
— Эй, вы! — раздался сверху голос часового. — Не задохнулись еще от вашей дохлятины?
— Надо вынести умерших! — подняв голову, крикнул Аристарх.
— Так выносите! — разрешил пират. — Да поживее!
— Поверь! — вдруг услышал Эвбулид шепот Дорофея, отстранившего от себя дочь. — Другого такого случая подняться на палубу нам не представится! Всего одно мгновение — и ты будешь свободна от позора, стыда, страшных мук…
— Но отец! — давясь рыданиями, возражала девушка. — Мне страшно!
— Значит, ты хочешь, чтобы они все надругались над тобой, а потом сделали рабыней какого–нибудь мерзкого старика, и он…
— Отец, не продолжай! — воскликнула девушка и едва слышно добавила: — Я… согласна!
— Послушай! — успокаивающе кивнув ей, тронул Эвбулида за плечо Дорофей. — Помоги нам вынести на палубу одного из этих несчастных. Вдвоем нам не справиться…
— Тебе? На палубу? — изумился Эвбулид. — С ней?!
— Так надо… — в голосе Дорофея послышалась тоска.
Сколоты в углу зашевелились, поднялись. Эвбулид, опасаясь нового нападения, кинулся, опережая Лада, к лежащему у самых ступенек мертвецу, схватил его за ноги и заторопил Дорофея…
— Ну! Чего же вы?
Оказавшись наверху, он вдохнул полную грудь свежего воздуха, повернулся к часовому:
— Куда его?
Пират равнодушно скользнул глазами по мертвому пленнику, за которого нельзя уже было получить даже обола, и, не глядя, кивнул в сторону волн. Неожиданно глаза его оживились, острый язык облизнул прикрытые бородой губы: часовой увидел поднявшуюся из трюма девушку.
— Ай, какая красавица! Стой здесь! — приказал он ей. — Сейчас я познакомлю тебя со своими друзьями! Мы будем пить вино, и нам будет очень весело! Это будет лучше любого выкупа!
Часовой быстрыми шагами направился к капитанскому помосту, у которого пираты, обнявшись, тянули заунывную песню. Подойдя к ним, он начал что–то объяснять, показывая на стоящую у трюма девушку. Несколько пиратов тут же вскочили со своих мест.
— Но Посейдон будет гневаться за нарушение слова! — донесся до трюма голос Аспиона.
— Разве Посейдон не мужчина? — закричали в ответ пираты. — Он поймет нас! И простит, Аспион!
— Скорее! — заторопил Эвбулида Дорофей.
Вдвоем они подтащили тело к борту, раскачали его и бросили вниз. Мелькнула и тут же скрылась в волнах голова, блеснули кисти рук…
— Вот и все! — выдохнул Дорофей и окликнул дочь: — Ниса!
Девушка мгновение помедлила, но тут же рванулась к отцу. Тот крепко взял ее за руку, — Эвбулиду показалось, что девушка вскрикнула от боли, — и… шагнула вперед, в кипящее море. Волны вздыбились над их головами, обдав палубу холодными брызгами.
Широко раскрытыми глазами Эвбулид глядел на опустевший край палубы.
Вдали мелькнула белая рука, а может, то сверкнул гребень волны или взыграла опьяненная штормом рыба. И все… Вокруг снова катились пустынные волны. Высокие, темные, они ударялись о «Горгону», изгибались, обрушивая на Эвбулида столбы воды и, раскачивая судно, продолжали свой неукротимый бег.
Отчаянно ругаясь, пираты бросились к бортам.
Пользуясь тем, что на них никто не обращает внимания, сколоты положили тело умершего гребца на палубу и подкрались к возвратившемуся часовому. Не ожидавший нападения, он не успел ничего понять, как его меч и кинжал оказались в руках у пленников…
Короткий замах… Сдавленный крик… Свист блеснувшей полоски металла…
Эвбулиду показалось, что все это происходит с кем–то другим: мимо него по палубе пробежало квадратное, безголовое тело в ярких персидских одеждах. Сделав несколько шагов, оно рухнуло на доски и забилось в судорогах.
С глухим стуком что–то упало на палубу, покатилось, ткнулось в носок Эвбулиду. Он глянул под ноги и отпрянул, увидев залитую кровью бороду… изумленно приоткрытый рот… вытаращенные глаза…
Крик ужаса и гнева пронесся над толпой пиратов. Доставая на бегу оружие, они бросились к пленникам, едва успевшим изготовиться для отражения нападения.
Встав по краям, Дивий и Драга — один с мечом, другой с кинжалом — умело отразили первые удары нападавших. Лад ловко подставлял мечам и пикам мертвое тело гребца, орудуя им, как щитом. Свободной рукой он пытался сам выхватить у противников оружие.
— Так, так, Дивий! — подбадривал он товарищей. — Рази их, Драга!
— Не сробеем, Лад! — с силой били те по мечам, махайрам, пикам…
Упал, получив страшную рану в грудь, один пират… Взвизгнул и пополз на коленях назад другой, зажимая лицо руками, сквозь которые лилась кровь…
В третьего, раненного Драгой мечом в шею, Лад с силой бросил труп и, подхватив выпавший короткий испанский меч, с радостным воплем вонзил его в грудь пирата по самую рукоять.
Увидев оружие в руках Лада, Дивий с Драгой теперь уже сами готовы были броситься на врагов.
— Фраата убили! — пронеслось по палубе.
— Сейчас начнется настоящая сеча! — предупредил властным голосом Лад товарищей.
И не ошибся.
Следуя громким командам Аспиона, следившего за схваткой с капитанского помоста, пираты стали действовать осторожно. Теперь они не лезли напролом, где их ждала смерть от острых выпадов сколотов.