А что тут было думать, особенно при таких обстоятельствах?! Поэтому я, конечно, сразу согласился. А он тогда вручил мне маленький стеклянный пузырек на тоненьком кожаном ремешке и подробнейшим образом объяснил, что это за вещь и как ею пользоваться. А еще он сказал:
– Вне всякого сомнения, колдовство в нашей стране не одобряется законом. Однако когда дело доходит до того, что нужно наказать кое-кого за гнусное святотатство, то тут, я думаю, Великий Винн не только будет к тебе снисходителен, но даже щедро поддержит тебя. Да и все мы вскоре будем именовать тебя не иначе как с прибавлением «наипочтенный». Да-да! Наипочтенный Лайм! Ступай и ни в чем не сомневайся.
Однако я, признаться, очень сомневался, потому что Аудолф уже не раз оказывал мне крайне неблагоприятные услуги. А тут еще, как только я вернулся в землянку, Акси сразу догадался, что я собираюсь во время поединка с ярлом применить колдовство и поэтому – конечно же, иносказательно – сначала пригрозил, что я в таком случае окончательно потеряю честь! Но мало этого – Акси еще начал ссылаться на Аудолфа и намекать, что у него с ним есть некая тайная договоренность. Почувствовав, что дело здесь неладное, я согласился отложить поединок и вместе с Акси вышел из землянки, чтобы послать человека за советом к Аудолфу. Как только мы остались вдвоем, Акси напрямую заявил:
– Я не хотел тебя при всех позорить, Лайм, но теперь, когда мы остались одни, я скажу: ты ведь получил от Старого Болтуна…
Ну, одним словом, он тогда безошибочно сказал, что именно и с какой целью я получил от Аудолфа. Но это еще полбеды! Он же тогда еще вот что добавил:
– А не думаешь ли ты, почти наипочтенный Лайм, что Айгаслав ни в чем не виноват, так как поведал нам чистую правду? В таком случае ты, прикончив его, в своей потусторонней жизни осудишь себя на вечное прозябание в плену у подземцев!
– Но, – сказал я запальчиво, – не может того быть, чтобы и вправду наш Чертог был таким, каким описал его ярл!
– Ха! – засмеялся Акси. – Очень даже может! Хотя бы потому, что Винн не один, а триедин, и, значит, и Чертогов тоже три! До сегодняшнего дня мы знали только про один из них, теперь ярл рассказал нам про второй. А есть еще и третий! И что творится там, в третьем Чертоге, это еще и вовсе никому не известно. Так что советую тебе не торопиться, а дождаться, пока Аудолф во всеуслышание не позволит тебе сразиться с Айгаславом. Вот тогда вся ответственность ляжет на Аудолфа. А иначе тебя опять – и очень жестоко – подставят. Ну, что на это скажешь?
И я согласился: пусть все будет по закону, пусть Аудолф, если он так уверен в своей правоте, даст мне при всех добро! И мы послали к нему человека. Ответа ждали чуть ли не три полных дня. И все это время Акси не уставал напоминать:
– Чертогов три, Аудолфу это прекрасно известно, и поэтому он не посмеет во всеуслышание поддерживать тебя.
И что вы думаете? Акси оказался прав! Старый Болтун сделал вид, будто впервые слышит о моем намерении сразиться с ярлом и, конечно же, строжайше запретил мне это делать. Мало того, Аудолф потребовал, чтобы я немедленно к нему явился, чтобы – я это прекрасно понимал – собственноручно расправиться со мной так, как он хотел, чтобы я расправился с ярлом.
Но я отказался идти к Аудолфу. И это было вовсе не оттого, что я боялся смерти. Нет, куда больше меня страшило то, что он, перед тем как убить меня, обвинит меня в том, что я еще и вор, который будто бы похитил у него…
Но это пока совсем неважно, что именно! Да и не это сейчас главное. А главное то, что я, наперекор воле Аудолфа, остался в Счастливом Фьорде.
А ярл уже собрался уходить к себе на родину. С ним уходила и моя дружина, и я не смел никому из них перечить, потому что я снова был унижен, опозорен и оговорен. А с приходом в Счастливый Фьорд Аудолфа меня и вовсе ожидало очень и очень большое бесчестье!
И тогда я на глазах у Акси, который знал все, поклялся Айгаславу, что никогда и ни при каких обстоятельствах не применю против него имеющееся у меня колдовство, пусть только он возьмет меня с собой и увезет куда попало, а уже после мы сойдемся с ним в честном поединке! Ярл изъявил свое согласие – и я поднялся к нему на корабль.
Когда же мы выходили из фьорда и встретились с кораблями Аудолфа, я знал, на что рассчитывал Старый Болтун: что я всё же не выдержу и напущу на ярла его колдовство – и тогда бы Аудолф и его люди без всякого труда расправились с ним. Но я и бровью не повел, сидел, как ни в чем ни бывало, о пузырьке словно забыл. И тогда Аудолф проклял меня, прокричав: «Ну как не пожалеть того, кто носит свою смерть за пазухой!» Ха! Ну и что из этого? Я воин, а не женщина, и поэтому давно привык к тому, что смерть всегда или сидит или ходит рядом со мной. Ярл приказал грести, и я, как и все прочие, взялся за весло. У нас было чуть больше сорока мечей, но тем не менее их корабли трусливо расступились перед нами – и мы беспрепятственно вышли в открытое море.
В море все было хорошо – нам постоянно дул попутный ветер и, кроме того, мы имели много встреч с другими кораблями, которые всякий раз приносили нам славу и много добычи. Акси молчал про колдовство. Но зато Сьюгред догадалась, что к чему, и постоянно косилась на меня. Однако, и тут надо отдать ей должное, она и не думала настраивать ярла против меня.
А ярл был настоящим ярлом! Он и рубился хорошо, а уж стрелял просто отменно: еще за пятьдесят гребков до схода с противником – и это, добавлю, при сильной болтанке, – он уже запросто перебивал им бейфут, то есть веревку, крепящую парус, и тогда этот парус падал на наших врагов и накрывал их с головой. Еще раз говорю: ярл Айгаслав был славный воин! Он также был щедр на пиру. И справедлив при дележе. Поэтому я с каждым днем все больше и больше тяготился тем, что как только мы сойдем на берег, я буду должен, как и обещал, скрестить с ним мечи. А меч – это не лук, так что, скорей всего, верх будет мой.
Но верха не было ни мне и ни ему. И повод для этого нашелся очень достойный. А был он вот какой – когда мы прибыли Йонсвик, то сразу узнали, что ярл теперь никто, так как его бывшие подданные уже давно присягнули другому, обманному ярлу. Как только я услышал это, то сразу обрадовался и с легким сердцем заявил, что я забираю свое обещание обратно и теперь сражусь с Айгаславом только после того, как он восстановит свою верховную власть над своими мятежными подданными. А чтобы он не подумал, будто я виляю или ловчу, то, сказал я, отныне я буду прилагать все свои силы для того, чтобы он как можно скорее вернулся к себе победителем. Айгаслав, как мне показалось, остался доволен моими словами, и во время дальнейшего нашего плавания – уже по реке – он был со мной всегда приветлив.
Но зато Сьюгред меня очень крепко не любила, даже, может, просто ненавидела. Она же всегда от меня отворачивалась и никогда первой со мной не заговаривала. А потом она однажды не выдержала и тогда сказала мне вот что:
– Я знаю, ты затеял черное дело против моего любимого супруга. Так знай же и ты: если ты и в самом деле на это решишься, тогда Великий Винн найдет тебя и здесь, и под землей, и где угодно!