14 января 1980 г. исключением не стало. В 12.32 вашингтонского времени в приемной посольства раздался звонок:
— Я… э-э… из… словом, из федеральный правительство Соединенных Штатов, — по-русски произнес неизвестный.
— Не лучше ли вам, члену федерального правительства, зайти к нам на огонек? — поддержал, как ему казалось, шутку дежурный.
— О’кей, зайду завтра э-э… вечер, когда будет темно…
Но уже в 9.00 следующего дня этот человек позвонил вновь и сказал, что прибудет через минуту. Сомнения в его психическом здоровье отпали, как только он, представившись сотрудником АНБ, потребовал встречи с офицером безопасности посольства.
* * *
Тогда установить визитера американским контрразведчикам не удалось. Позже директор ФБР Уильям Г. Уэбстер скажет: «Мои ребята видели его со спины, когда он входил в здание, но как он вышел — осталось загадкой. Не исключаю, что его вывезли в багажнике посольского автомобиля».
Магнитофонная запись телефонных звонков и рапорты американских контрразведчиков оказались на архивных полках, и дело застопорилось. Продолжение оно получит в августе 1985 г. с появлением в США Виталия Юрченко…
«КОКОН» НА СТРАТЕГИЧЕСКОМ КАБЕЛЕ
Одной из самых секретных разведывательных программ ЦРУ начала 1970-х было использование подводных лодок. Они систематически проникали в наши территориальные воды, едва не вторгаясь в расположение военно-морских баз.
Венцом своих разведывательных изысков ЦРУ считало сверхсекретный проект «Ivy Bells» — съем информации с наших подводных кабельных линий связи. Американцы исходили из того, что мы, уверовав в неуязвимость подводных кабелей, либо будем применять простейшие шифры, либо вести переговоры открытым текстом. Для перехвата переговоров как раз и использовались субмарины. Минусом являлось то, что они были вынуждены длительное время неподвижно стоять над кабелем. Это, конечно, грозило расшифровкой операции. Необходимо было заменить субмарины стационарным аппаратом, способным работать в автономном режиме и «сливать» накопленную информацию приходящей на «явку» подводной лодке. В итоге такой аппарат по заданию ЦРУ был создан специалистами АНБ.
Аппарат, получивший название «КОКОН», воплотил в себе последние достижения радиоэлектронных технологий и был способен «снимать» информацию с кабеля без вскрытия его внешних оболочек. «КОКОН» представлял собой сигарообразный контейнер, в хвостовой части которого располагался миниатюрный атомный реактор, служивший источником питания для бортовой радиоэлектронной системы.
С конца 1960-х ЦРУ проявляло повышенный интерес к сведениям о результатах запусков наших межконтинентальных баллистических ракет, которые поражали цели на камчатском полигоне, а также к базе атомных подводных лодок, расположенной также на Камчатке.
В августе 1972 г., действуя со специально оборудованной подводной лодки, глубоководные водолазы ВМС США установили «КОКОН» на стратегическом кабеле, проложенном по дну Охотского моря от Камчатки до главного штаба Дальневосточного военного округа (ДВО).
В течение следующих восьми лет американские субмарины регулярно с интервалом в 6–8 недель снимали записанные кассеты и устанавливали новые, на которых регистрировались все переговоры между базой на Камчатке и военно-морским начальством во Владивостоке.
ОПЕРАЦИЯ ПРИКРЫТИЯ
В последней декаде апреля 1980-го, когда закончились зимние штормы в Охотском море, американские разведывательные спутники зафиксировали скопление советских судов вблизи
Камчатского полуострова. Сначала в ЦРУ этому не придали значения, полагая, что речь идет о рыболовецких судах, ведущих промысел. Но когда американская подводная лодка через неделю прибыла в этот район для замены пленок, выяснилось, что «КОКОН» исчез!
* * *
1980 г. Командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал Владимир Сидоров дал интервью, которое было опубликовано в газете «Дальневосточная правда» накануне празднования 35-й годовщины Победы СССР в Великой Отечественной войне. В частности, адмирал сказал:
«21 апреля мне позвонили с Камчатки и сообщили, что из-за недисциплинированности рыбаков (район, где пролегает кабель, в навигационных картах обозначен как запретный для промысла рыбы) полуостров лишен связи с материком. Попросили прислать специалистов, чтобы найти обрыв и восстановить связь. Я дал указание перебросить в район предполагаемого обрыва кабельное судно «Тавда». Ночью оперативный дежурный главного штаба ДВО доложил мне, что во время поиска обрыва на кабеле был обнаружен и носовым краном «Тавды» поднят огромный контейнер неизвестного предназначения. Вес контейнера — 7 тонн, длина— 5 метров. Когда опускали контейнер на палубу; заметили, что его хвостовая часть почему-то нагревается. Как выяснилось позже, нагревание происходило из-за установленного там малогабаритного ядерного реактора.
Но самое удивительное было в другом. При более тщательном обследовании обнаружили, что на металлическом корпусе контейнера выбито «Privacy of US Goverment» (Собственность правительства США). Заявляю со всей ответственностью: это — не халатность или беспечность. Это — наглость и уверенность американцев в собственной безнаказанности, а, может быть, даже вызов нам, славянам!
В Магаданскую гавань судно по погодным условиям зайти не могло, поэтому контейнер доставили на камчатский военный аэродром. Там его освидетельствовали эксперты из КГБ и специалисты флота. Все пришли к выводу, что он взрывоопасен. Кто-то предложил, от греха подальше, вывезти контейнер за пределы аэродрома и взорвать. Однако после дополнительных консультаций с Центром решили не взрывать его, а отправить самолетом в Москву. Так и поступили. А контейнер на время транспортировки обложили свинцовыми пластинами, чтобы воспрепятствовать распространению радиации…»
…Через три дня публикация в «Дальневосточной правде» стала предметом обсуждения на совещании руководства Центрального разведывательного управления. Приглашенный на совещание глава АНБ вице-адмирал Бобби Рэй Инмэн категорически отрицал случайность как причину обнаружения «КОКОНА». Заявил: «Русские точно знали, где и что искать. Обстоятельства обнаружения «КОКОНА» рыбаками, как и интервью адмирала — суть акты одного спектакля, имя которому операция прикрытия. С ее помощью КГБ шифрует истинный источник информации!»
«РЫЖЕБОРОДЫЙ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ»
В октябре 1979 г. Пелтон не прошел плановую аттестацию, так как рутинный тест на полиграфе показал, что он соврал, отвечая на вопрос об употреблении наркотиков. Дело, возможно, и замяли бы, — как-никак он проработал в Агентстве 14 лет, — если бы не его натянутые отношения с непосредственным начальством. Его понизили в должности и лишили допуска к секретной информации. В результате его месячное жалованье сократилось вдвое. К Рождеству у него скопилось столько долгов, что он вынужден был объявить себя банкротом. Спустя три недели Пелтон переступил порог советского посольства в Вашингтоне и выразил готовность поделиться известной ему совершенно секретной информацией. За оказание необычной услуги Рональд просил у заместителя резидента Черкашина каких-то $35 тысяч. Сделка состоялась.