Хороший, да, ты хороший, сделали вид в отделении ФСБ, продолжавшем заниматься его разработкой. И Запорожский ничего не заподозрил, когда в 1999 г. посетил Россию, прибыв из Соединенных Штатов…
Визит был с дальним прицелом.
Во-первых, надо было убедить всех в своей незапятнанности: если б он был виновен в чем-то, то разве решился на поездку?
А во-вторых, ЦРУ затеяло с ФСБ многоходовую игру, где главная роль отводилась Запорожскому.
«Скиф» должен был выполнять роль наводчика на действующих и готовящихся к вступлению в должность и выезду за границу выпускников Академии СВР Для этого требовалось поддерживать старые связи, заводить новые знакомства. Из заокеанского далека это сделать было невозможно.
По заданию своих шефов из ЦРУ Запорожский и рискнул сделать такой пристрелочный визит в Россию летом 1999 г.
* * *
Все сложилось замечательно: бывшие коллеги его облобызали и отпустили обратно. А спустя два года, когда ФСБ собрала основательную доказательную базу о его работе в пользу ЦРУ, Запорожского пригласили в Москву. И повод нашелся подходящий — 30-летие образования одного из управлений СВР.
«Приезжай, Саша, — сказали ему бывшие соратники, — посидим за столом, выпьем, вспомним былое. А если проспонсируешь праздник, то честь тебе и хвала!»
Именно этот, тонко просчитанный контрразведкой призыв стать спонсором, и убедил окончательно «Скифа» в том, что он вне подозрений. Запорожский не стал мелочиться и деньги привез, причем, не только на праздник — у него был целый список сотрудников, которых он собирался премировать индивидуально. Для затравки, с дальним прицелом…
…В Шереметьево-2 Запорожский прилетел 9 ноября 2001 г. Из самолета вышел последним. И страшно оскорбился, когда на его «щедро дающих» руках защелкнулись наручники…
Следствие длилось 18 месяцев. Коллегия Военного суда приговорила Запорожского к 18 годам лишения свободы с отбытием наказания в колонии строгого режима. Трудно сказать, встретил бы «крот» свой 70-летний юбилей на нарах — ведь в тюрьме уголовники к шпионам относятся еще хуже, чем к педофилам и насильникам несовершеннолетних девочек. Однако на его удачу в июле 2010 г. он в числе других предателей был обменен на группу наших разведчиков-нелегалов, проваленных изменником отставным полковником СВР Потеевым.
ВАШИНГТОНСКАЯ РЕЗИДЕНТУРА
В начале 1980-х гг. резидентура КГБ в прямом смысле слова находилась под крышей посольства СССР в Вашингтоне, а ее глава руководил операциями с верхнего этажа каменного посольского особняка, который построила в начале века, хотя никогда там и не жила, г-жа Джордж М. Пульман, вдова магната, занимавшегося производством спальных вагонов для железных дорог. Это прямоугольное четырехэтажное здание было приобретено у нее под посольство последним царским правительством и по наследству перешло к советским дипломатам.
Все окна особняка были наглухо задраены. Фотография посольства в доме № 1125 на 16-й улице — всего в трех кварталах от Белого дома — неизменно появлялась в качестве иллюстрации к статьям в прессе о работе КГБ в Вашингтоне в частности, и в США вообще. Под снимком — дежурная подпись: «Шпионское гнездо».
Это весьма помогало направить мыслительный процесс американского налогоплательщика в нужное спецслужбам русло.
Для обывателя это было заколдованное место. На крыше небольшого посольского особняка, зажатого с двух сторон высокими зданиями, действительно устрашающе смотрелись многочисленные пауки антенн, в том числе и спутниковой связи.
Нередко сотрудникам посольства, как «чистым» дипломатам, так и «сидящим под корягой» — действующим под дипломатическим прикрытием разведчикам, доводилось слышать от вашингтонских аборигенов, что с соседних крыш американские контрразведчики — сотрудники ФБР — бомбардируют наше здание электромагнитными импульсами, чтобы прослушивать разговоры в помещениях и по стуку пишущих машинок считывать документы.
Кроме того, внутри здания работали наши собственные электронные системы защиты. К примеру, кабинет резидента, как и положено, представлял собой бронированную комнату (на оперативном арго «подлодку») в комнате обычной, вокруг которой действовало электромагнитное поле. Разумеется, с точки зрения здоровья, особенно мужской потенции, все это было далеко небезопасно.
На четвертом этаже, в четырех тесных комнатушках трудились около 40 офицеров резидентуры К]ГБ.
Каждый отдел — политическая разведка, внешняя контрразведка, научно-техническая, а также оперативно-техническая разведка — решал свои конкретные задачи.
На секретный этаж вел один вход, и его защищала прочная стальная дверь, имевшая цифровой код.
В помещение запрещалось входить в пиджаке или пальто. Эта мера безопасности была направлена против попыток возможных «кротов» тайком пронести миниатюрную фотокамеру.
Все кабинеты были экранированы, чтобы исключить прослушивание ведущихся внутри разговоров.
Что касается автомобилей, принадлежавших нашим дипломатам, как «чистым», так и «подснежникам», то их багажники взламывались с неизменной регулярностью. Хотя, справедливости ради, надо признать, что при этом ничего не похищалось. Сам по себе этот факт свидетельствовал, что взломщики были «ведомственными».
Массу неудобств для наших разведчиков создавала и планировка Вашингтона, который представляет собой прямоугольник, поделенный на квадраты. Машинам ФБР очень удобно следовать за наблюдаемым объектом по параллельным улицам…
…Объектом особого внимания местной контрразведки был престижный многоквартирный дом в богатом вашингтонском пригороде Чеви-Чейс, где проживали служащие советского посольства и сотрудники резидентуры.
Дом, он же жилой комплекс под названием «Айрин», был государством в государстве. Видеокамеры и швейцары денно и нощно несли охрану у входных дверей.
Репортеры бульварной газеты «Нэшнл инквайерер», да и респектабельной «Вашингтон пост», в поисках сенсационных документов неоднократно проверяли содержимое мусорных пакетов, которые выставлялись по утрам у «Айрин».
Идея покопаться в чужой помойке не была оригинальной, так как изучением советского мусора не гнушалась и американская контрразведка. С практической точки зрения делать это сотрудникам ФБР было очень удобно, так как советские дипломаты, журналисты и разведчики свои полиэтиленовые мешки выносили во двор, где стояли контейнеры, откуда их регулярно изымал спецгрузовичок, разумеется, состоявший на балансе ФБР…
В «Айрин» не сдавали квартиры жильцам с собаками, кошками и малолетними детьми. Жильцы были обязаны застелить % квартиры коврами, чтобы не беспокоить соседей с нижнего этажа. Все прегрешения жильцов фиксировались в отдельной карточке, которая хранилась в управлении домом вместе со второй связкой ключей.
Строгий порядок соблюдался и во многом другом. На Рождество, например, жильцам присылали список обслуживающего персонала дома с указанием счета, на который надо было перевести деньги в качестве вознаграждения.