Огородник вытер вымытые туфли носовым платком, небрежно выбросил его в корзину для мусора и, не попрощавшись, покинул туалетную комнату…
В глубоком раздумье Н-ский подошел к раковине. Подошел просто так, без всякой задней мысли, раздумывая лишь над тем, что в последнее время у него почему-то перестали складываться отношения со Стахановцем…
Посмотрел в зеркало на свой гульфик Так и есть, молния разошлась и из ширинки выглядывали черные сатиновые трусы. Объяснение ехидно-насмешливым взглядам секретарш было найдено. Взгляд Н-ского упал на дно раковины, где минутой назад Огородник мыл башмаки. К краю раковины прилипла какая-то грязь и кусок кленового листа!
Голова контрразведчика сработала, как компьютер:
«Стоп, а при чем же здесь пыль?! Ты же, Александр Дмитриевич, пытался убедить меня, что смываешь пыль, но никак не налипшие на подошву листья и грязь! Откуда же они у тебя на подошвах?! И не в этом ли объяснение твоей раздражительности, более того, неприязни ко мне, когда я вдруг застал тебя за смыванием… Чего? Уж не следов ли?.. Но следов чего?!»
В сильном возбуждении, не отдавая себе отчета, зачем он это делает, полковник схватил обрывок кленового листа и грязь, оставшиеся в раковине, и, забыв о расстегнутой ширинке, бросился к себе в кабинет…
«Так, спокойно, спокойно! — приказал себе полковник — Надо сейчас же, не торопясь, без спешки, постараться во всем разобраться…». Рука сама собой потянулась к папке с надписью «Колумб».
Н-ский вновь внимательно прочел все сообщения агентов, сигнализировавших об отлучках Стахановца в рабочее время.
Да, действительно, Огородник покидал здание МИД на Смоленской площади, как правило, в обеденный перерыв…
Ну и что? Он — холостяк, у него могли быть кратковременные свидания со своими знакомыми-женщина-ми, дело, как говорится, молодое. В конце концов он мог отлучиться, чтобы съездить в химчистку, магазин, да мало ли куда еще…
Насторожило одно сообщение, подписанное агентом Лаура.
Однажды в сентябре прошлого года Огородник, как обычно задержавшись после обеденного перерыва, предстал перед сотрудниками управления общих международных проблем в брюках, манжеты которых были замызганы грязью, при том, что на дворе во всей красе цвело «бабье лето». Выглядел он так же, как сегодня, сильно возбужденным, даже агрессивным…
«Так, — подытожил Н-ский, — с этой лирикой пора кончать! — и решительно начал выписывать даты всех отлучек Огородника с работы, начиная с сентября 1976 года. — Пусть ребята из Второго главка разберутся, имеет ли отношение Огородник к утечке информации из управления международных проблем МИД СССР и референтуры министра к противнику…
Мое дело маленькое — дать фактуру, а вы уж там сами анализируйте, взвешивайте, делайте выводы, кто шпион, а кто… Стахановец!».
Результаты проведенных аналитических, а затем и биохимических исследований, сделанных на основании первичных данных, поступивших от полковника Н-ского, поставили «на уши» руководство Второго главного управления КГБ (контрразведка Союза).
Все отлучки Огородника с рабочего места по времени совпадали с так называемым «графиком повышенной разведактивности» кадровых сотрудников резидентуры ЦРУ в Москве. Это — когда американские разведчики, как тараканы, разбегаются во все стороны — разъезжаются на своих скоростных авто врассыпную в разные концы столицы, чтобы «растащить», отвлечь кагэбэшную «наружку» от одного места, — того, где будет произведена закладка тайника для особо ценного агента….
Сотрудники Второго главка давно подозревали, что тайники для своего агента американцы закладывают в лесопарковой зоне столицы. Поэтому кленовый лист и остатки почвы, изъятые Н-ским из умывальника, пришлись как нельзя кстати. Биохимическим анализом было подтверждено, что добытые лист и грязь являются частью флоры Сокольнического парка…
За Огородником было установлено круглосуточное наблюдение, все его передвижения по Москве снимались на видеокамеру.
Тотальный контроль за Огородником осложнялся тем, что он, будучи долгое время секретным агентом органов госбезопасности СССР, был осведомлен (разумеется, в определенной мере!) о методах работы КГБ.
Но умный человек (а то, что дело приходится иметь именно с таким противником, ни у кого не вызывало сомнений!) умеет читать между строк и слышать в недосказанном окончательный вердикт, превращая намек в непреложную истину…
Фиксировалось все: в какое время суток и как он запарковал машину у своего дома или у здания МИД на Смоленской площади, то есть ставит ли он свою «Волгу» радиатором к проезжей части или, наоборот, к тротуару; закрывает ли окна машины; в каком положении находятся стеклоочистители и так далее, ибо во всем этом мог присутствовать скрытый знак для его заокеанских операторов.
Через некоторое время была зафиксирована постановка объектом условных знаков на фонарных столбах на Кутузовском проспекте, что явно говорило о готовности Колумба изъять или заложить тайник..
Чтобы получить дополнительные данные о возможно проводимой Огородником шпионской деятельности, на его квартире провели негласный обыск Результаты превзошли самые смелые ожидания: там обнаружили такую шпионскую экипировку, которой позавидовал бы Джеймс Бонд!
Стало ясно, что Огородник — тот самый «крот» в Министерстве иностранных дел, за которым безуспешно охотилась контрразведка Союза последние два года…
Результаты скрытого наблюдения за Колумбом, знание его привычек и особенностей поведения во внеслужебной обстановке дали свои плоды.
Уже после того, как Огородник был задержан и неожиданно (?!) скончался в Лефортове, его роль с успехом продолжал выполнять оперработник КГБ, загримированный под изменника.
Это понадобилось дли того, чтобы взять с поличным связника шпиона, который должен был бы передать ему очередную порцию инструкций и прочих материалов, которые могли бы явиться на суде неопровержимой базой вещественных доказательств противоправной деятельности Огородника.
И сотрудники резидентуры ЦРУ проглотили наживку, заготовленную Комитетом госбезопасности СССР…
Черный пояс по каратэ у женщины в белом
Вечером 15 июля 1977 года кадровая сотрудница ЦРУ Марта Петерсон, действовавшая под прикрытием вице-консула посольства США в Москве, отправилась закладывать тайник, предназначавшийся для Тритона.
Припарковав служебную автомашину у кинотеатра «Россия», она торопливо вошла в зал. Шел фильм «Красное и черное», последний сеанс уже начался. «Наружка» вела наблюдение издалека, так как на разведчице было белое, с крупными цветами, платье.
«Женщина в белом» уселась в кресло у запасного выхода и минут десять делала вид, что следит за происходящим на экране. Убедившись, что вокруг все спокойно, Петерсон натянула поверх платья черные брюки и такого же цвета пиджак, наглухо застегнулась и распустила собранные в пучок волосы.