— Выбор есть всегда, — отрезал Алексей и замолчал, обведя строгим взглядом умолкнувшего гнома, отступившего в сторону оборотня и лежащую возле его ног молодую девушку в бесформенном балахоне.
Ему срочно надо было хоть немного упорядочить тот хаос в голове, в который превратился окружающий мир, с тех пор как он сделал шаг в сторону от цитадели, коей представлялся ему сейчас «ауди». От цитадели, олицетворяющей всю его прошлую спокойную и понятную жизнь (каковую он когда-то считал, наоборот, крайне напряженной и беспокойной — о святая наивность…). И хотелось Алексею сейчас только одного — найти путь назад, в свой привычным мир, прочь из этого, где что-то может быть «большей виной, чем напасть на невиновных».
— Выбор есть всегда, — согласился Оторок. — Но иногда это выбор между тупиком и единственно верным путем. Путей всегда множество. И почти все они твои. И почти все они правильные. Но какой из них ты выберешь? Стоит сделать шаг — и выбранный путь станет твоей правдой. Но покуда этот шаг не сделан, ты в силах выбрать иной путь и иную правду. Мы в лабиринте, все коридоры которого ведут куда-то к истине…
— Блин, вот только проповеди мне не хватало! — не выдержав напряжения всего этого длинного и с ума сводящего дня, выругался Алексей. Но тут же взял себя в руки и, сделав глубокий вдох, покосился на лежащее у его ног тело. — Все, закончили дискуссию. Я уже нашел путь, немного отличный от того, которым идешь ты. Ты сам сказал, что у тебя нет ни амулетов, ни колдуна для открытия портала. — Он сжал кулаки и чуть согнул руки в локтях, стараясь проделать это незаметно. — А у меня есть… — Алексей примерился, как будет лучше отбить атаку, если гном надумает зарубить лежащую на земле девушку. Гнома он сейчас опасался больше, чем оборотня. — Вот она. Тем более что ей доступны заклинания, недоступные мужчинам. Я сохраню ей жизнь и дам свободу, а она откроет мне портал назад.
— Она обманет, господин, — сказал Оторок совершенно спокойно, не делая даже попытки физически воспротивиться Алексею. Более того, в глазах его мелькнул страх. — Прошу, не делай этого.
Алексей замер, вглядываясь в гнома. Странно… он мог поклясться, что Оторок боится вовсе не за себя. Ибо этот страх в глазах был именно таким, какой возникает у взрослых при виде бегущего к дороге малыша.
— Зачем ей обманывать? — продолжал Алексей, всматриваясь в лицо Оторока. — Ее выгода от этой сделки очевидна. А вот твой интерес мне непонятен. Или ты все же знаешь, кто она?
— Я твой слуга, господин, такой же как и Зур, — покачал головой гном. — Я не ищу выгоды для себя. Я лишь вновь могу повторить, что воинство твое осталось верным своему господину. И мы тоже крошечная часть твоего воинства. Многие не смирились с поражением, господин. Ждут, чтобы ты вновь возвысился и занял достойное тебя место. Они уповают на твое возвращение.
— Так расскажи мне! — воскликнул Алексей, который почему-то вдруг поверил, что за шорами его памяти ждут своего часа совсем иные события в ином, сказочном мире.
— Я не могу, господин, — тяжело вздохнул гном. — Это ведь не амнезия от удара палицей. Это твой крест. Ты должен выбраться сам.
Алексей хотел было вновь в сердцах сказать «черт!», но почему-то удержал себя и вместо этого витиевато выматерился.
— Пути ты не знаешь. И что же мы будем делать? — сдался Алексей. — Кажется, ты говорил про лабиринт без тупиков? А мир этот? Здесь просто лес. Без жителей, без городов, без чего-либо вообще. И это не тупик?
— Да, господин. — Оторок позволил себе ухмыльнуться. — Ты помнишь вращающиеся барабаны дверей в супермаркетах твоего последнего мира? В жизни часто бывает так же. Ты стоишь на одном месте, но это не тупик. Просто ты ждешь, когда появится дверь, через которую ты пойдешь дальше.
Костер весело трещал, щедро даря тепло и обманчивое ощущение уюта и защищенности. Алексей сидел возле заботливо перенесенной к костру и укрытой теплым шерстяным одеялом девушки, которая все еще не пришла в себя. Не то чтобы он не доверял гному, хотя оставить пленницу наедине ни с ним, ни с оборотнем не решился бы. Скорее Алексей чувствовал жгучие угрызения совести из-за того, что, сам не понимая причины, стал участником вероломного нападения. И не просто нападения — убийства спутников этой девушки, которая могла вовсе и не быть такой опасной колдуньей, как пугал его гном. В конце концов, именно они напали первыми, а девушка со спутниками всего лишь защищались… Поэтому Алексей неотрывно смотрел на ее прекрасное лицо с восточными чарующими чертами и мысленно разговаривал с ней, рассказывая о себе и прося прощения.
— Ужин готов, господин! — подал голос Оторок.
— Я не голоден. Спасибо, — сказал Алексей, отрывая взор от пленницы.
Он скользнул взглядом по начавшей скрываться в сумраке поляне и вдруг заметил исчезновение тел погибших в недавнем бою противников. Вскочив, он осмотрелся внимательнее, но ничего указывающего на трупы или свежее захоронение не обнаружил.
— Оторок! Вы похоронили погибших? — спросил Алексей, подскакивая к гному. — Они ведь совсем недавно были вон там…
Жуткая картина — пожирающий трупы оборотень и гном, жарящий на костре вырезку из убитых недавно путников, — неожиданно предстала перед его взором. И взгляд Алексея при этом был таким, что гном испуганно отшатнулся, поднимая руки с двумя длинными прутьями с насаженными на них кусками сыра, солонины и какими-то листьями.
— Что ты, господин! — обиженно заговорил Оторок, как видно поняв, ЧТО пришло в голову господину. — Совсем, видать, ничего, кроме своего последнего мира, не помнишь. Лучше уж сгинуть в бесплодных рудниках, чем попасть в такой мир. Зур по округе рыщет. Охраняет. А эти… Здесь не бывает гниющих трупов, воронов, выклевывающих у павших на полях сражения глаза… Здесь все иное… Другое.
— Где они?
— Тьфу ты! — в сердцах сплюнул гном, ставя прутья на воткнутые у костра рогатки. — Они в другом мире… Я не смогу объяснить… В этом лесу, умерев, ты вернешься в какой-то иной мир. Не знаю, в какой, но совсем в другой. Будет больно… И свое предназначение ты в этот раз не выполнишь. Но твое тело не останется гнить тут, среди деревьев, а твоя душа начнет свой новый путь. Когда это произойдет, не заметишь. Лежал убиенный тут, а в следующий миг уже нет тебя. Но самого этого мига никогда не углядишь — то отвлечешься чем-то, то моргнешь просто…
— Ты тоже умирал? — спросил Алексей, размышляя о том, стоит ли и этот рассказ гнома принять на веру.
— Так — да, — ответил гном, совсем успокаиваясь. — И не раз.
— А почему там по-другому? — спросил Алексей, нисколько не сомневаясь, что гном поймет, про какое «там» он спросил.
— Там многое кажется иным, — пояснил Оторок, передернув плечами то ли от воспоминаний о «наезде» Алексея, то ли от знания на своем опыте того, как здесь умирают. — Только там ты, родившись, не помнишь ничего и, умерев, не можешь вернуться вновь тем же, кем был, и к тем, с кем был.
— И вновь ты не сумеешь объяснить этот свой бред? — спросил без особой надежды Алексей.