В этот момент Джонатан Смит осознал, что произошло непоправимое. Впоследствии он узнал, что взрывом разорвало верховного судью, который вынес смертный приговор руководителям сопротивления. В этот день судья решил пообедать в кафе, находившемся по другую сторону здания. Четвертый террорист-смертник просто вышел через черный ход, подошел к столику судьи и с криком «Аллах Акбар!» вместе с судьей отправился к праотцам.
После этого случая разразился грандиозный скандал. Была проведена тщательнейшая проверка. Что самое скверное – террористы как будто знали о предстоящем плане в деталях и словно планировали операцию месте с сотрудниками МИ‑6. На каком именно уровне произошла утечка информации, выяснить так и не удалось – слишком много людей было вовлечено в операцию.
По большому счету, в срыве операции были виноваты специалисты из МИ‑6. Именно они просмотрели четвертого террориста-смертника, несмотря на все технические оснащения, которыми было забито здание. Разведчики слышали, о чем они говорят, о чем спорят, но так до конца и не осознали, что их просто водят за нос. Сам же Смит со своими людьми были всего лишь исполнителями акции, которым отдавали конечную команду. Но именно Джонатана выперли из полка, позабыв про пятнадцать лет безупречной службы.
Оставшись без работы, Смит сразу заскучал. Руки, будто бы ослабев, тосковали по оружию. Ему не хватало запаха пороховой гари, ежеминутного напряжения, раскатов взрывов, завывания снарядов, милым баловством выглядела даже обычная муштра. Теперь он любил все то, что ненавидел в Ираке и Сирии, осознавая, что он всего лишь небольшая часть грандиозной войны, ее крохотный винтик.
Некоторое время Джонатан Смит неприкаянно шатался по Лондону, не узнавая многие места, прежде привычные. Район, где он учился в школе, был застроен престижными домами, дворы его детства пообветшали, выглядели неказистыми. А на любимом для всей детворы месте, близ торговой улочки Бошам Плейс, где традиционно играли в футбол (небольшой пятачок, заросший сорной травой), стоял сейчас особняк какого-то буржуа. За прошедшие годы люди стали жить сытнее и, судя по количеству дорогих машин, даже богато. В проигрыше оставался только он, так и не сумев заработать на достойную жизнь. Чем он мог себя порадовать, так это бокалом пива в каком-нибудь захудалом баре. Но за последнее время его было выпито такое огромное количество, что оно уже просто не лезло в глотку, а строевая фигура понемногу стала терять привычную стройность. Душа, израненная былыми воспоминаниями, надрывалась от боли.
В какой-то момент Джонатан осознал, что без войны ему не обойтись. Она вошла в него сильнейшим наркотиком, будоражащим подкорку головного мозга, – хлебнул такой напиток разок, и уже никогда не отпустит. Война будет требовать еще большую дозу, пока, наконец, не сведет в могилу. Ему надо воевать – единственное ремесло, которое он умеет делать профессионально, и Смит решил записаться во французский легион, у которого всегда было много работы.
Накинув куртку, Джонатан спустился в ресторан, чтобы выпить виски. Подскочивший официант мгновенно исполнил заказ.
– Вы – мистер Смит? – подошел к нему администратор.
– В чем дело?
– Вам звонят, – протянул он трубку.
Интересно, кто бы это мог быть, и вообще, кому известно, что он находится в этой дыре?
– Слушаю, – сказал Джонатан.
– Мистер Смит? – спросил вкрадчивый голос с небольшой хрипотцой, явно принадлежавший немолодому человеку.
– Он самый, с кем имею честь общаться?
– Я бы хотел вам посочувствовать, господин Смит. Вы действовали в Сирии как настоящий профессионал, и ваше отстранение несправедливо. Если кто и виноват во всем случившемся, так это МИ‑6. Контрразведка террористов просто обвела их вокруг пальца, как каких-то молокососов.
– Откуда вы? Из разведки?
В трубке послышался сдавленный старческий смех. Собеседник оказался весьма жизнерадостным малым.
– Забавно… С чего вы взяли?
– Операция была сверхсекретной. О ней не все знали даже в МИ‑6.
– Я обладаю некоторыми возможностями, поэтому мне удалось познакомиться с вашим делом достаточно близко, и могу без всякого преувеличения сказать, что вы действовали в высшей степени профессионально.
Неведомый собеседник начинал раздражать Джонатана, он беспардонно ковырялся раскаленной кочергой в его ране, не успевшей затянуться коростой, принося неимоверные страдания. Следовало отключить телефон, чтобы поставить точку в разговоре, но мешало вдруг пробудившееся любопытство. Что же ему от него нужно?
Приложившись к бокалу виски, Смит произнес:
– Вы позвонили для того, чтобы выразить свое сожаление?
– Можно сказать, что и так.
– Я польщен.
– Но, помимо этого, я хотел бы предложить вам высокооплачиваемую работу.
– Работу? – Джонатан Смит был удивлен. Оказывается, на свете существуют люди, которым он интересен. – В настоящее время я не нуждаюсь в деньгах.
– Это вам только кажется. За неделю вы умудрились потратить тридцать тысяч фунтов стерлингов. То есть вы тратите где-то немногим больше четырех тысяч в день. А брюнетке, с которой вы позавчера пробыли целый вечер, подарили жемчужное ожерелье за две с половиной тысячи фунтов стерлингов. Возможно, она и стоит того, но, полагаю, это все-таки весьма расточительно с вашей стороны.
– Черт возьми! – невольно воскликнул Джонатан, вспомнив крепкую упругую брюнетку. Девушка стоила потраченных денег. Вот только он никак не думал, что его собственные сбережения могут интересовать кого-то еще. – Вы что, заглядываете в мой карман? – воскликнул он в возмущении.
– Совсем нет, чужие кошельки мне без надобности. Мне достаточно было полистать ваш банковский счет, а он у вас не безграничный. Еще месяца три подобной разгульной жизни, и ваш баланс будет в минусе.
– Как вам удалось заглянуть в мой счет?
– Надо просто уметь дружить с нужными людьми.
– Понимаю… Значит, вы все-таки работаете на спецслужбы. Они решили втянуть меня в очередное дерьмо. Хватит, я уже сыт ими по горло!
– Не спешите отключать телефон. Я говорю от своего имени и не представляю интересы каких бы то ни было разведок. Просто мне нужен человек вашего профиля.
– Вот как… Для чего именно?
– Для охраны некоторых объектов… Хотя придется заниматься не только охраной, но и некоторой щепетильной деятельностью, в которой вы весьма поднаторели.
– Вы предлагаете стать мне «мокрушником»? Я вас правильно понял?
– Совсем не обязательно. Мне нужен человек, который может убеждать. Насколько я понял из вашей биографии, у вас это прекрасно получается. Вы можете быть очень красноречивым, даже тогда, когда молчите. А потом, за ту работу, что вы делали, вам ведь весьма хорошо платили.
– Мне платило государство.