Деревья и не думают расступаться, на опушке мы оказались неожиданно даже для Фицроя, впереди долина, покрытая низко лежащим туманом, стебли высокой травы выглядывают из него, как из серой жидкой грязи.
Фицрой сказал мрачно:
– Долина Извечного Зла… За нее раньше бушевали войны, потом ее объявили ничейной и даже проклятой землей. Селиться там нельзя, слишком много крови впиталось в землю. Все вырастает уродливое и ядовитое, даже овцы начинают вести себя… в общем, могут и покусать. Мясо их ядовито, начинаются болезни.
Я рассмотрел вдали выцветшую палатку, мелькнули и пропали в тумане человеческие фигуры.
– А что делают все те люди?
– Ищут.
– Что?
Он усмехнулся.
– Самое важное, самое ценное!..
Я сказал ядовито:
– Какой-то особенный меч?
Он просиял.
– В точку! Я всегда считал тебя умным. Ну, если не умным, то быстро соображающим. Один из чародеев спрятал там Меч Власти, что дает неизмеримое могущество.
Я поинтересовался без особого интереса:
– А как же тот чародей, у которого был Меч Власти, решил расстаться с таким могуществом?
Он ответил беспечно:
– Дурак, наверное. Кто бы в здравом уме так поступил? Я бы ни в жизнь. Слышал, этот меч мешал достичь чего-то еще более высокого, но это вообще ерунда. Что может быть выше власти?.. Видишь вот ту гору?
– Вижу. Что там, огры?
Он пожал плечами.
– Не проверял еще. Но от нее прямая дорога на Санпринг. К вечеру будем в столице.
– И у Рундельштотта, – сказал я нарочито, чтобы он не начал насчет королевы. – Рундельштотт спасет, Рундельштотт научит, он умеет и знает все…
Вдали из-за деревьев выглянули крыши с красной черепицей, а потом и сами домики: аккуратные, чистенькие, выстроенные вдоль дороги ровненько, как по шнурку.
Не село, настоящий город, но никакой крепостной стены, даже деревянного частокола.
Фицрой перехватил мой оценивающий взгляд.
– Благополучие?
– Королева рулит, – пробормотал я. – Народ чувствует себя в безопасности. Не знаю, хорошо это или не совсем.
– И я не знаю, – признался он. – Живется им так хорошо, но если голодные соседи нагрянут, то стены не помешали бы.
– Кстати, – сказал я. – Насколько здесь развито воздухоплавание?
Он посмотрел в удивлении.
– Воздухоплавание?.. Что это? А-а, на ящерах?..
– Нет, – ответил я, – на монгах. Хотя да, ты не здешний, откуда тебе такое знать…
Он откинулся в седле, на меня посмотрел с неподдельной обидой.
– Чтоб я да не знал?.. Это с какой стороны браться за плуг, еще не присмотрелся, а про всякое такое… Это воздушные шары?
– Они, – ответил я с неловкостью и надеждой. – Что знаешь?
Он пожал плечами.
– Известны давно, но пользуются ими редко. Здесь во всем королевстве две штуки. Делать их сложно, управлять трудно, да и то в полное безветрие. Если восхочется летать, то освой благородное искусство управления ящерами. Сюда они почти не залетают, но в королевстве Опалосса ими пользуются.
– Ух ты, – сказал я пораженно, – это как раз то, что я как бы мечтал…
– Это только в королевстве Опалосса, – напомнил он. – Там в горах живут эти драконы. Там же и горные люди, гурцы называются. А ты случаем не гурц?
Я потрогал себя за щеку.
– Вроде бы не. А что, похож?
– Да кто тебя знает, – сказал он с подчеркнутой опаской. – Говорят, ты не только Улучшатель, но и вообще непонятно что. А что колдун, это я и сам вижу.
– Я еще и вязать умею, – похвастался я. – Нет, спицами не пробовал… Да и крючком не приходилось. Но все-таки вязке обучен. Нет, никто не учил, я талантливый самоучка.
Он звучно расхохотался, но вдруг посерьезнел.
– Думаешь, королева поможет?
– Она же королева, – возразил я. – Должна. Это же забота о подданных? Конечно же, не станет, это понятно, она же королева… Спасение погибающих в руках самих погибающих.
– А не в ногах?
Я покачал головой.
– Если бы в ногах, зайцы были бы бессмертными. Эх, как они стояли на коленях и вопили: «Спаси нас!» Не зайцы, а мои крестьяне, хотя тоже зайцы, ты прав, хоть и неправ… Кто бы подумал, что это мои крестьяне и что отвечаю за их жизни я! Давно бы уехал и забыл про тот замок и те земли. Но получилось, я для них последняя надежда! Хотя вроде бы на фиг они мне?.. Мне бы хотелось, чтобы кто-то за них заступился! Но раз дураков нет, то придется мне, иначе их вообще измордуют.
– Если не королева, – спросил он с интересом, – то как?
– Буду учиться у Рундельштотта, – напомнил я. – Выпрошу что-то из его чародейских штучек. Ему ни к чему, он в высокой башне во дворце самой королевы, а мне все сгодится.
– Настырный, – сказал он. – Только такие и добиваются.
– Чего?
– А всего, – ответил он хладнокровно. – Высота взлета зависит от настырности. Чем выше, тем труднее.
Я сказал сердито:
– Не люблю трудности. Ненавижу!.. Я сибарит.
Он окинул меня оценивающим взглядом.
– Твои мышцы сами наросли?
– Это другое дело, – ответил я недовольно. – С ними можно ходить и хвастаться, сибаритствуя. Они не для драк, а для… престижа.
– Для, – повторил он озадаченно, – для… чего? Неужто для колдовства?
– Для чародейства, – отрезал я сердито. – Чарования, очаровывания! Я очаровашка такая вот, понял?.. Ладно, не бери в голову. Вон там домики… это что?
– Столица, – ответил он. – Предместье. Столица подраскинулась… Мы подъедем к другим воротам. От них к дворцу чуточку ближе.
Нарядные домики мчались навстречу быстро и вприпрыжку, но когда мы въехали на улицу, пошли по обе стороны медленно и важно, чтобы наши кони не стоптали жителей.
Я с вялым интересом посматривал на дома и саму улицу, задерживаться здесь не собираюсь, прикрою от беды своих несчастных, которых, оказывается, только я и должен защищать, а дальше гори здесь все ясным огнем.
Фицрой даже не посматривает по сторонам, чего ради, уже весь город облазил и всех женщин перещупал, как хозяйка щупает кур, чтобы определить, когда снесут яйцо.
Я поинтересовался:
– Вон тот дом – постоялый?
Он кивнул.
– Да. Но мы там не остановимся.
Я подумал, сказал нерешительно: