Они проговорили до утра. А утром Сашка ушел по первой росе. В эту весну ему предстояло стать воином.

С этими приятными воспоминаниями Иван уснул.

Пробуждение было резким. Волк вынырнул из сна со вздыбленным загривком. Внутри клокотала животная ярость. Конрад, опустившись на четвереньки и глухо рыча, осматривал лес поверх ограды. Светало. Напряжение медленно отпускало.

— Тяжелый сон, — облизав сухие губы, промолвил Конрад.

— В этот раз Триглав хочет заняться всеми, — заявил Иван.

— Но я не увидел смерти.

— А я не уверен.

Иван направился к воротам. Сыч уже стоял там. Войдя внутрь, он подошел к идолу и, прижавшись к сухому, звонкому дереву, коснулся пальцами глаз Перуна. Прислушался к чему-то. Нахмурился. И повернулся к воинам:

— Смутный сон, братья. Укрепите сердца. Тяжелый путь вам предстоит.

— Многое непонятно, мудрейший…

Сыч молча ждал.

— Я опять видел ЕГО. Но мне показалось, что он не враг. — Иван вопросительно смотрел на Сыча. — Но я видел брата, что идет против братьев, и он был первым среди врагов.

Сыч тяжело вздохнул:

— Сядьте, воины. — Он опустился рядом с ними. — Вы знаете, что были не первыми среди тех, кто проходил посвящение по пророчеству.

Воины молчали.

— Тот, кого вы видели, был перед вами, но он не смог…

Иван припомнил, как сам остановился на грани в том особняке на окраине Москвы.

— Ты прав, он не сумел удержаться, — помрачнел Сыч. — Он стал зверем. Он убил всех своих братьев, он хочет убить и всех вас, и если, — голос Сыча дрогнул, — если Триглав смог простереть над ним свою руку…

Иван похолодел. Перунов брат под рукой Триглава!!!

— Не это страшно. — Сыч покачал головой. — Он не сможет победить. Но, погибая, он даст шанс Триглаву уничтожить Собор. И я не знаю, сможем ли мы его остановить.

Воины молчали, убитые страхом и горечью, звучавшей в голосе могущественного волхва.

— Ладно, пошли, пора собираться, — поднялся Иван.

Конрад бросил растерянный взгляд на Сыча. Но тот сидел, привалившись спиной к Перуну, и не шевелился. Над переносицей волхва пролегла горькая складка. Конрад подошел к Ивану, молча ждущему в воротах.

— Мудрейший, — негромко позвал Иван, Сыч поднял глаза. — Бог не выдаст, свинья не съест. Это наш путь, стоит ли бояться каждой колдобины? — И он шагнул за ворота.

В тот раз они впервые вышли из Завороженного леса без помощи волхва.

3

Сегодняшняя встреча не обещала никаких неожиданностей. Все члены исполкома Федерации национальных единоборств прекрасно представляли себе, кто есть кто за этим столом. И хотя Константин Алексеевич скромно сидел в уголке, в то время как остальные важно внимали речам и рисовали чертиков в фирменных блокнотах, каждый из присутствующих ясно себе представлял, что их функции — только проштамповать уже сформулированные и согласованные решения. Когда заседание закончилось и члены исполкома уже начали покидать стильный конференц-зал, перед носом Порфирия Исаковича Рудого, заместителя председателя Федерации и руководителя секции «Собора Перуна», возник «акула»:

— Хозяин просит вас подняться к нему.

Порфирий Исакович бросил беспокойный взгляд в сторону лифта, в котором только что скрылся Константин Алексеевич, затем оглядел свое отражение в зеркальной стене, пригладил рукой волосы, перехваченные надо лбом витым кожаным шнурком, и двинулся к лифту.

Константин Алексеевич стоял у огромного, во всю стену, окна из тонированного стекла и курил. Когда Порфирий Исакович, постучав в дверь, приотворил ее и в меру подобострастным голосом спросил разрешения войти, хозяин, не оборачиваясь, указал на легкое офисное кресло из хромированных стальных трубок и кожзаменителя. Порфирий Исакович скромно присел на краешек. На несколько минут в кабинете воцарилась тишина, которая с каждым мгновением становилась все более тягостной. Хозяин сделал еще несколько затяжек, закашлялся и бросил окурок «Данхилл» в литую каслинскую пепельницу из черного чугуна.

— Порфирий, как ты думаешь, почему я еще не прикрыл вашу лавочку?

Порфирий Исакович дернулся и, уже понимая, что это бесполезно, попытался сыграть дурачка:

— То есть, я не понял, наши ребята имеют верхнюю строчку в игровом рейтинге по результатам двухсот схваток. Я не понимаю…

— Порфирий! — Хозяин неодобрительно покачал головой. — Неужели ты был настолько глуп, что думал, будто я не узнаю о подпольных боях?

Порфирий Исакович нервно сглотнул слюну. Черт возьми, да он последние полгода только и ждал, когда все всплывет. Но машина была запущена, и вырваться или устраниться он не мог. Слишком крутые люди влезли в этот бизнес. Хозяин разглядывал Порфирия как хладнокровный исследователь гусеницу, которую он только что раздавил между предметными стеклами.

— Я… Э… — Порфирий Исакович смолк, лихорадочно припоминая хоть какое-нибудь оправдание. Не сомневаясь, что подобный разговор состоится, он придумал несколько версий, но сейчас все они рухнули куда-то глубоко, туда, куда удрало от страха его сердечко. И ни до одной из них он не смог дотянуться.

— Что у тебя есть в оправдание?

Порфирий сидел съежившись, как мидия на сковородке, и тупо молчал. Хозяин налил стакан воды из сифона и протянул ему. Порфирий начал судорожно глотать. Но когда он отнял стакан от губ и поднял глаза, в него вновь уперся холодно-равнодушный взгляд хозяина.

— Если ты считаешь, что я вызвал тебя для того, чтобы лицезреть твою испуганную рожу, то рискуешь СМЕРТЕЛЬНО ошибиться.

От тона, которым это было сказано, Порфирия продрал мороз, но в то же время он почувствовал и некоторое облегчение. Похоже, он еще зачем-то нужен хозяину и тот собирается поговорить. А это значит, что он еще не труп. Уже более спокойно допив последний глоток, он поставил стакан на стол, рука почти совсем не дрожала. Хозяин молча ждал. Тут в мозгу Порфирия всплыла первая версия.

— Э, я считал, что стоит попробовать отработать некоторые приемы вне, так сказать, правил. Все-таки мы начинаем с абсолютного нуля, и, даже если сделать скидки на обычные для летописей преувеличения, сама концепция…

— Ты меня не понял. — Голос прозвучал спокойно и холодно. Порфирий Исакович запнулся и почувствовал, что его вновь прошиб пот. — Мне не нужны твои оправдания. Ты виноват и заслуживаешь наказания. А если ты жаждешь его облегчить, то просто поднатужь тот самодовольный чугунный чайник, что пока еще держится на твоих плечах, и найди что-нибудь, что может меня заинтересовать.

Мысли Порфирия Исаковича метались, как муха между рамами. Видимо, это ясно читалось по его лицу, потому что хозяин вновь смилостивился и пояснил:

— Я знаю о шестидесяти трех подпольных бойцовских клубах в России, Узбекистане, Азербайджане, Мексике, США, Гонконге, Албании, Нидерландах, Таиланде, Малайзии и, если не ошибаюсь, Сингапуре. Я знаю о долях Сипатого, Хромца, Паоло Стэнджоре, Ю Хи, знаю о Роботе Зулу и даже о том, что вы не смогли приручить Серую Смерть. Мне продолжать?