— Может быть, — сказал Иван. — Ну ладно. Значит, так, дальнейшие проработки прекрати. Из этих шести процентов возьмешь столько, сколько само в руки упадет. С сегодняшнего дня начинай потихоньку готовить почву в исполкоме. Наших ребят пока не трогай. Когда Богородцев выкинет свой козырь, очень многие в исполкоме полетят. Вот тогда и придут наши.

— А мы позволим ему выкинуть?

Этот парень не знал, что на их противнике отблеск знака Триглава.

— Да, — твердо сказал Иван, — но у нас должен быть козырь покрупнее. Иначе он побьет всех. Хотя его проигрыш будет ему стоить гораздо меньше, чем нам.

— О'кей, шеф, понял, бу сде. А теперь позвольте еще раз насладиться вашим шикарным кофе и полюбоваться на ножки Ниночки.

— Вот шалопай, — улыбаясь, ругнулся Иван, но кофе все-таки заказал.

Вскоре Костик удалился. Иван снова подошел к окну и глянул вниз. Вечерело, над городом плыл колокольный звон. Иван посмотрел на сокола, набиравшего высоту, и улыбнулся. Чем закончится эта схватка, не знал никто. Даже Вещий, когда Иван задавал ему этот вопрос, хмурился и уходил от ответа. Что ж, пока все идет хорошо, и он уж постарается, чтобы так и продолжалось. Однако он знал, что где-то в подмосковных лесах вспыхивали яркими огоньками четыре красноватых волчьих глаза. Серая Смерть вел свою охоту.

3

Серая Смерть стоял на краю поляны и смотрел. Два джипа «гранд чероки», красный и фиолетовый, ритмично покачивались. Еще две «влюбленные» парочки расположились прямо на расстеленных на земле одеялах, отодвинув в сторону остатки пикника. Девицы реагировали бурно, извиваясь и взвизгивая от удовольствия. А может, просто притворялись. Мужики любят, когда их дурят подобным образом. Младший брат глухо зарычал. Этот молодой волк был просто неистов. С тех пор как Серая Смерть нашел себе младшего, его зверь опять обрел способность показываться окружающим. Но в этот раз такой необходимости не было. Во всяком случае, сейчас. Поляна почти одновременно огласилась криками и стонами. Серая Смерть улыбнулся, сегодня ему захотелось быть милосердным. Что ж, кто мог ему помешать? Но время милосердия кончилось.

Он шагнул на поляну и не торопясь направился к машинам. Его заметили, когда он сделал шесть шагов, он посчитал.

— Эй ты, козел, а ну вали отсюда.

Серая Смерть продолжал идти.

— Ты, я тебе говорю. — Один из парней слез с высокой блондинистой девицы с длинными ногами. — Ты че, глухой?

Серая Смерть остановился.

— Ну, козел… — Парень решительно двинулся вперед.

Серая Смерть почувствовал, как зверь внутри завибрировал от радости, но он запрятал его достаточно глубоко, чтобы парень ничего не заметил.

— Не понимаешь по-хорошему… — Парень замахнулся и попытался врезать ему, но Серая Смерть захватил кулак и резко вывернул руку.

Послышался хруст лучезапястного сустава, и парень дико закричал. Зверь внутри бился в экстазе, наслаждаясь чужой болью. Из салона красного джипа выскочил парень с пистолетом в руке. Зверь высунул свою оскаленную морду сквозь зрачки. Парень почувствовал, как руку сначала свела судорога, а потом пальцы сами собой разжались. Девицы на поляне, всхлипывая, истерично кутались в одеяла. Первый из нападавших, подвывая, валялся в ногах и держался за сломанную кисть. Серая Смерть вдруг потерял интерес к предстоящей схватке. Все было заранее известно и невообразимо скучно. Он равнодушно шагнул вперед, раздавил лежащему на земле гортань и двинулся к остальным.

Три секунды — и мужчины судорожно дергались на земле, будто их тела стремились удержать уже покинувшую их жизнь. Девицы, вереща, попытались разбежаться. Но двоим он сам разорвал горло, а о тех, кто рванул в лес, позаботился младший брат. Серая Смерть с некоторым интересом послушал, как лес дважды огласился отчаянным женским визгом, быстро перешедшим в предсмертный хрип, наконец все стихло. Он тоскливо оглядел поляну и зашагал в лес. Все как всегда. Ни борьбы, ни упоения. Одна смерть, серая смерть. Тьфу.

Он вышел из леса у самого дома хозяина. «Акула» сидел у порога и ждал его. Серая Смерть любил, чтоб его ждали.

— Как была охота?

— Дерьмо. — Серая Смерть зло сплюнул. — Очень похоже, что у нынешних мужиков яйца на языке. Когда орут — выглядят круто, а как дойдет до дела… Дерьмо.

«Акула» даже не улыбнулся. Этот ненормальный уложил уже порядка полусотни человек. Хозяин как-то говорил, что ментовка на ушах стоит. Слава богу, что этот придурок обладает способностью по лесам двигаться со скоростью машины. Так что убийства происходят далеко отсюда, а менты ищут убийцу с машиной. Все это было одуряюще противно, но, как говорится, искусство требует жертв.

— Я хочу знать, когда вы дадите мне возможность заняться Собором. Я уже устал от этого дерьма.

— Терпение, друг мой, осталось совсем немного. — «Акула» не смог скрыть снисхождения к этому полоумному, за что немедленно поплатился.

Серая Смерть одним прыжком преодолел отделявшее их расстояние и схватил его за грудки. В его зрачках радостно бесновался зверь.

— Ты убеждаешь меня в том, что я ошибся, оставив тебя в живых.

«Акула» оцепенел. Когда ужас слегка ослаб, он шевельнул онемевшими губами:

— Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь, мы твои друзья.

Серая Смерть подержал его на весу, но все-таки опустил. Ему еще нужны были эти люди.

— Передай своему хозяину. Я больше не хочу ждать. — С этими словами он вошел в дом.

«Акула» еще некоторое время полежал на траве, приходя в себя, затем поднялся и медленно пошел наверх. Зайдя в кабинет, он достал литровую бутылку «Абсолюта», налил полстакана и залпом выпил. Утерев губы, он бросил взгляд на бутылку, подумал: «Так и алкоголиком недолго стать» — и налил еще. Подобные мысли его давно не останавливали.

Вечером приехал хозяин. Он вышел из машины в сопровождении личного врача, «акула» поразился, насколько он сдал. Хозяина последнее время часто мучали боли в желудке. «Акула» считал, что ему следует срочно лечь в клинику. Но хозяин жил в столь бешеном темпе, что часто не хватало времени даже сделать укол.

— Ну, как дела?

«Акула» тяжело вздохнул.

— Потерпи, осталось недолго, — усмехнулся хозяин.

— Знаю, только этот сумасшедший с каждым днем становится все опаснее.

— Когда мы еще только собирались к нему обратиться, мы уже знали, что с ним будет тяжело разговаривать.

«Акула» отметил это «мы», но ничего не сказал. Они прошли в дом. Сейчас хозяин не часто выбирался из разного рода столиц. Ему уже пришлось снять в нескольких городах одинаковые номера в «Хилтонах» и обставить их по собственному вкусу. Это влетало в копеечку, но создавало некое подобие дома. Тем более что он любил города. За ужином, сервированным на открытой террасе, хозяин спросил: