На лицах половины присутствующих появилось понимание, а один, сидящий совсем рядом с секретарем, вдруг схватил брошенный им листок и, хлопнув по нему ладонью, воскликнул:
— Ну точно — это же Ахмед.
По-видимому, это утверждение наконец заставило секретаря поверить в произошедшее. Он быстро сгреб листы и передал тому, кто узнал Ахмеда:
— Проверьте всех по своим каналам. Я хочу знать о них и об их передвижениях за последние полгода все, вплоть до того, какие они посещали туалеты. — Он повернулся к другому: — Свяжитесь с официальным Грозным. Это дело СЛИШКОМ серьезное, чтобы мы могли позволить им становиться в позу и изображать из себя независимость…
Иван сделал знак Костику, и они тихо вышли из кабинета.
Два часа спустя дверь номера, который им выделили, тихо отворилась, и на пороге появился секретарь. Он окинул взглядом их двоих, стол, разложенную на столе горячую картошку, купленную у торговки на рынке, селедку, лучок, полбуханки черного, початую бутылку привезенной из Москвы «кристалловской» водки, два на четверть налитых стакана и вежливо спросил:
— Не помешаю?
Иван подвинул табурет:
— Прошу.
А Костик быстро извлек из тумбочки новый стакан и, поставив его на стол, налил ровно четверть. Секретарь секунду недоуменно пялился на возникший перед ним стакан с водкой, усмехнулся и присел на табурет. Они молча чокнулись, залпом выпили, закусили. Секретарь, прожевав кусок селедки, посмотрел на Ивана:
— Я прошу прощения.
— Не за что.
— Нет, есть. — Он снова усмехнулся. — За недоверие. Если вы даже больше ничего не сделаете, и то к настоящему моменту от вас пока больше пользы, чем от всех остальных. Не исключая и меня. — Он чуть помолчал. — Но, мужики… — Он осекся, а потом заговорил глухим, надтреснутым голосом: — Я не знаю, где эти боеголовки. Возможно, уже подъезжают к Свердловску, Ростову или Москве. Тут многого не надо, засунул в вагон с металлоломом или в стандартный морской контейнер, прицепил взрыватель с радиоконтуром, вывел наверх скрытую антенну и дождался, пока вагон дотянут до Москвы-Сортировочной. На любой линии… — Голос его сорвался, и он уронил голову на ладони. Целую минуту в номере стояла напряженная тишина, потом секретарь Совета Безопасности поднял голову и твердо сказал: — Вы должны мне помочь найти их.
Иван с Костиком переглянулись.
— По-моему, мы здесь именно для этого, — откликнулся Иван.
Костик перетянул волосы шнурком и потопал пимами. Дородный полковник в каракулевом треухе с опущенными ушами, укутанный в тулуп, окинул их недоверчивым взглядом. Если бы его руки не были заботливо спрятаны в толстые меховые рукавицы-шубинки, он бы точно, несмотря на обилие вокруг высоких чинов, улучил момент и покрутил пальцем у виска. Ну не сумасшедшие ли? На улице минус тридцать два, а они в легких шерстяных брюках с начесом, пимах и меховых куртках, не стесняющих движений. Даже без головных уборов. Нет, менингит им обеспечен. Но за время своей безупречной службы полковник сумел твердо усвоить одно правило: «Не суй нос в дела вышестоящих и не задевай их любимчиков». И поскольку неукоснительное соблюдение этого правила гораздо больше способствовало его продвижению по службе, чем любые успехи его однокашников, а стоящие перед ним двое ненормальных к настоящему моменту явно пребывали в любимчиках ОЧЕНЬ вышестоящих лиц, полковник выкинул из головы все эти здравые мысли и, повинуясь жесту старшего из этой странной парочки, протянул ему широкие охотничьи лыжи, подбитые оленьим мехом:
— Вот, лучшее, что нашли. Старший перехватил лыжу, осмотрел изгиб, провел рукой по меху и сказал:
— Пойдет, спасибо.
Полковник расплылся в довольной улыбке. С лыжами он перенервничал. А ну как не понравятся? А нынче ситуация такая, что из-за подобной ерунды и звездочки лишиться недолго.
Иван воткнул пимы в крепления, проверил скольжение. За спиной послышался голос секретаря:
— Может, все-таки лучше на машине? Ведь они-то на машине их увезли.
Ему ответил Костик:
— Не лучше. На машине у нас ничего не получится. Слишком много сбивающих факторов.
Все это было уже не раз обсуждено. Они отказались последовательно от помощи «ИЛ-78», советского варианта «АВАКСа», от вертолета, от машины, приданного взвода вэвэшников из местной конвойной дивизии — настоящих зубров таежного розыска. На счету каждого было уже по доброму десятку пойманных «бегунков» из числа зеков и дезертиров. Так что предложение секретаря носило скорее риторический, чем практический характер. А с риторикой пора было кончать. Иван кивнул Костику, бросил на секретаря ободряющий взгляд и, развернувшись, каким-то стремительно-текучим, звериным движением поднырнул под разлапистую еловую ветку и будто растворился в бело-черном, с мазками зеленого, лесном калейдоскопе. Секретарь моргнул, повертел головой, но оба уже исчезли, быстро и бесшумно.
Отбежав на полкилометра, Иван спустился в небольшой распадок, затормозил и перевел дух. Костик лихо скатился со склона, щегольски, с разворотом, затормозил, что на этих охотничьих лыжах шириной в две ладони выглядело скорее нелепо, и, опершись на палки, спросил:
— Ну что, как пойдем?
— Лесом. Каждые десять километров будем выбегать к дороге и проверять След. Если на очередном выбеге След исчезнет, вернемся и прочешем.
Костик согласно кивнул. В общем-то, можно было двигаться и на машине, учуять След из салона не так уж сложно, но вокруг будет СЛИШКОМ много посторонних глаз. Они постояли еще пару минут, настраиваясь на здешнюю, не больно знакомую таежную суть. И одновременно оттолкнулись палками.
Через шесть часов они выскочили на широкий наезженный зимник, протянувшийся прямой как стрела укатанной гладью почти на два километра, и почувствовали, что где-то здесь След заканчивается. Снизив скорость, они добежали до поворота, где обнаружили десять пустых бочек из-под горючего. Костик подкатил к бочкам. Понюхал, потом лизнул.
— Авиационка, но не керосин, — констатировал он.
Иван вздохнул:
— Ладно, вызывай кавалерию, самолеты мы отслеживать не умеем.
Костик бросил взгляд в небо. Там выписывал круги его сокол.
— Как знать? — молвил он. — Дня бы на полтора пораньше… — И скинул со спины портативную рацию.
— А добьет? — поинтересовался Иван.
Костик широко улыбнулся:
— Волк, я на срочной такой машинкой добил от Аляски до Петропавловска. А здесь — тьфу, неполные две сотни километров по прямой.
Вертолеты прилетели через полтора часа. Секретарь выпрыгнул из салона, глянул недоверчиво, но сдержался. Иван понимал его удивление. Средняя скорость передвижения в тайге, даже по набитой лыжне, не превышает десяти километров в час, а они шли по целине. И оказаться ТАК далеко от Кмони никак не могли. Однако когда директор ФСБ убеждал его по телефону принять помощь от этих двух странных людей, он был загадочно сдержан. Да и сам секретарь уже имел возможность убедиться, что эти двое имеют иные представления о том, что возможно, а что нет.