Каждой нации престижно праздновать такое событие, которое выделило бы ее среди других, обозначило ее место в истории. Конечно, если такое событие у нее есть. Смысл этого в том, что каждый такой праздник определяет вклад нации в человеческую цивилизацию, не дает утратить ту великую роль, которую сыграли ее предки и тем обеспечили уважение своим потомкам.
Когда США празднуют День независимости, то не потому, что вопрос отделения от Великобритании для них по-прежнему актуален. Скорее наоборот, они теперь самые близкие союзники. Но тот толчок, который дала американская революция развитию цивилизации, обосновав и реализовав право народа на восстание против своего правительства, американцы не дают никому забыть, и правильно поступают.
Во Франции идеалы Великой французской революции давно не в фаворе у тех, кто страной руководит. Однако именно этот праздник является там главным, ибо он разделил не только историю Франции, но и всей западной цивилизации на периоды до и после этой революции. И страна до сих пор считаются великой державой не в последнюю очередь в силу этого обстоятельства.
Помимо того, что Великая Октябрьская социалистическая революция сыграла в истории человечества никак не меньшую роль, чем Великая французская, она также выдвинула Россию — Советский Союз на самое значительное место, которое ей когда-либо приходилось занимать в мире. Уже по одной этой причине 7 ноября есть и остается самым великим днем в русской истории, с каких бы идеологических позиций ни воспринимать социализм и коммунизм. И стирать это в человеческой памяти — не в российских национальных интересах.
Если глава государства сознательно этим пренебрегает, для России он враг, если не понимает — дурак. Пусть каждый выберет, что считать более справедливым. Кстати, Ельцин, несмотря на всю свою антикоммунистическую риторику, не захотел отождествлять себя с таким выбором.
Из всего вышесказанного следует, что американскому правительству трудно иметь претензии к российскому по существу. На стратегические интересы США и то, и другое работают добросовестно. Конечно, эти интересы у США расходятся с российскими. И с течением времени это все более бросается в глаза даже несведущему человеку.
А поскольку в России нельзя еще пока непосредственно опираться на американские штыки, как, к примеру, это делают «независимые» правительства Ирака или Афганистана, а до них Южного Вьетнама и Южной Кореи, а до них латиноамериканские «банановые республики», то приходится считаться с настроением туземного населения. А оно почему-то разлюбило Соединенные Штаты вдрызг. Настолько, что еще казалось бы двадцать лет назад «Голосу Америки» — официальному рупору правительства США, многие внимали, продираясь через глушилки, как гласу Божию, а теперь он вещает свободно — так его слушать никого не заставишь. А уж тем более верить тому, что он говорит.
Короче, стать в России кем-то вроде афганского президента Карзая пока нельзя — опираться будет не на кого.
Поэтому политику США приходится иногда поругивать. Очень аккуратно и на публику. Не изменяя, впрочем, основному политическому курсу, о котором шла речь выше.
Поэтому по большому счету Белый дом на Кремль не в обиде. Даже порой подыгрывает, изображая наморщенный лоб от очередного политического финта кремлевского коллеги. Понимает его трудности. Для них, прагматиков, существенно ведь не то, что Путин говорит, а то, что он делает, и к чему это ведет. А на результат американским коллегам грех жаловаться: не то, чтобы идеальный, но, в общем, в нужном направлении. И пока оно соблюдается, пикировка Путина со своими заокеанскими партнерами носит характер перебранки между милыми, которые, как гласит народная поговорка, бранятся — только тешатся.
И потому разоблачать им российские выборы как аферу от начала до конца — совершенно не с руки.
Все то, о чем я говорил в предыдущей части, как предаются экономические, военно-стратегические и идеологические интересы России, естественно, не может бесконечно оказываться засекреченным. Рано или поздно об этом все узнают. Как говорил Авраам Линкольн: «Можно многих обманывать некоторое время, можно нескольких обманывать всегда, но нельзя все время обманывать всех». Поэтому понятно, что рано или поздно все то, что творится и со стратегической безопасностью, и с экономическим ограблением, и с идеологией России выйдет наружу и станет очевидным.
Именно поэтому СМИ полностью подмяты под государственный контроль кремлевской верхушки. Потому что даже малейшее обсуждение этого вопроса является для нее страшным, им нечего по этому поводу сказать. Именно поэтому Кремль так боится даже мельчайших демонстраций. Ведь действительно анекдот: когда «Другая Россия» — оппозиционная организация, а не какая- то подконтрольная Кремлю сила собирает на Пушкинской площади сотню человек, со всей Москвы сгоняют чуть ли не 2 тысячи омоновцев. Как и в других городах. И все ради того, чтобы не дай Бог эта демонстрация не разрослась, как снежный ком.
Это особенно анекдотично, если вспомнить, как та же кремлевская администрация организовывала в центре Москвы манифестации своих пионеров. Я имею в виду всяких «Наших», «Местных», «Идущих вместе» и прочую «Молодую гвардию». Собиралось несколько тысяч человек, обряженных в одинаковую униформу, с флажками, плакатами, под охраной милиции. Если общественная поддержка режима действительно такова, то чего ему бояться нескольких сотен оппозиционеров без униформы и флажков, которые собираются в центре Москвы?
Оказывается, эти несколько сотен демонстрантов для них гораздо страшнее, чем многотысячные, якобы народные, манифестации в их поддержку. Потому что те, кто их организует, прекрасно знают, что это липа. Так же, как они знают, что липой являются рейтинги Единой России и прочих кремлевских движений, которые якобы легко набирают себе голоса на выборах в Государственную Думу и в местные парламенты. Потому что если бы такая степень народной поддержки была реальной, то с какой стати было бы бояться несколько групп оппозиционеров, которые, кстати, собираются на демонстрации в полном соответствии с российской Конституцией, которую эта же власть якобы и соблюдает?
Чего тогда стоит рейтинг Путина — 80%? Согласно которому каждые 4 из 5 россиян настолько его любят и поддерживают, что готовы на все, лишь бы он оставался у власти. Это такая же фальшивка, как и рейтинги Единой России. Потому что понятно, что если бы степень народной поддержки была такова, не было бы смысла собирать ОМОН для того, чтобы удержать демонстрантов-оппозиционеров. При таком раскладе большинство народа попросту бы не пошло за этими оппозиционерами. А власть боится именно того, что большинство за ними пойдет. Потому что реальный рейтинг Путина, когда в интернет пробивались данные о конфиденциальных замерах общественного мнения, сделанными ФАПСИ, никогда не превышал 26%. Все остальное — чистой воды липа.
Эта ситуация дает ответ на главный вопрос: почему власть при тех объемах наворованного, при всем том, что она уже сделала для своих западных спонсоров и хозяев, прежде всего — для американского руководства, — почему она просто не может уйти с наворованным? Сколько еще нужно миллиардов долларов человеку для того чтобы прожить свою жизнь? Состояние того же Лужкова оценивается примерно в 50 миллиардов долларов (что означает, что у Путина их должно быть еще больше, потому что на него работает вся Россия). Сколько нужно средств для того чтобы прожить остаток жизни? Казалось бы, проще всего дождаться конца президентского срока, тихо уйти в сторону и доживать, прожирать свои миллиарды где-нибудь на экзотических островах.