Все, надо забыть его. Счастье, конечно, есть, но оно не бывает долгим. И время моего счастья с Дэном уже прошло. Пусть он и не стал моим парнем по-настоящему, но он стал тем, кого я никогда не забуду. Пусть даже если он и сволочь.
Да и я сама такая же. Долгое время едва ли не проклинала Князеву, а на самом деле это она должна была ненавидеть меня. Из-за Димки. Я ревновала Ольгу к Дэну, а на самом деле, на самом деле все было наоборот – если судить объективно. Она ревновала меня к Чащину, но старалась не показывать этого. Она даже решила подружиться со мной, чтобы отвлечь внимание Никиты, чтобы в его глазах измениться и оттолкнуть хотя бы таким образом. А Димка… Как она умудрилась в него влюбиться?! Она, конечно, двуличная идиотка, но, кажется, правда неравнодушна к Чащину. Потому что она ради него сломала свою гордость. Согласна была довольствоваться подачками его внимания и редкими встречами, только чтобы просто быть рядом с ним.
Если я люблю Дениса, то я должна делать то же самое? Я должна плюнуть на все и позвонить или приехать к нему? Сказать, что для того, чтобы быть рядом с ним, я готова на все?
Кажется, пока что я не могу. Нет, дело было не в гордости, а в смелости. У Оли хватило смелости сказать обо всем Диме и согласиться на все его условия. А я боюсь этого делать.
Чтобы не погрязнуть в пучине своих мыслей, я решила, что себя надо как-то развлечь и не давать себе возможности думать о Дэне. Я, наконец, покинула свою комнату, позвонила подружкам и позвала их к себе, рассказать им все, поделиться, пожаловаться, и мне сделалось как-то легче. Марина и Лида были не то чтобы в культурном шоке, но я смогла их очень удивить. А вот когда они решили меня пожалеть, я твердо заявила, что этого делать не нужно. Иначе я точно не выдержу. И звонить Смерчу не надо. Если захочет – сам объявиться и во всем признается.
Я не давала себе свободного времени для мыслей. Потому что все они, кажется, навеки, были посвящены только Денису.
С девчонками мы съездили в бассейн и в кино. На следующий день я устроила с мамой и приехавшим к нам дедом кулинарную войну и вместе с ними готовила вкусности. На удивление родителей, чуть позже я устроила едва ли не генеральную уборку – сначала у себя в комнате, а потом и во всей квартире. Правда, маме моя чересчур бешеная деятельность не понравилась, потому что кое-где я кое-что разбила, кое-что поломала, кое-что испачкала, попереставляла некоторые вещи так, что их долго не могли найти, однако активная дочь, слушающая на громкости славный рок и подпевающая любимым певцам, нравилась ей гораздо больше, нежели дочь, уткнувшаяся в подушку, и она, решив направить мою энергию в нужное русло, хитростью заманила меня на балкон, чтобы я до кучи убралась.
А еще я занималась физическими упражнениями или просто била грушу брата, пересмотрела кучу фильмов и прочла несколько внушительных книг. Спать ночью зачастую я не могла – видимо из-за стресса, и чтобы забить голову посторонними мыслями, погружалась в чарующие миры фэнтези или в миры кино. Правда, о любви смотреть фильмы я не могла, поэтому с садистским упорством скачивала триллеры, мистику и ужастики.
С Настей и ее свидетельницей объездила кучу мест – подготовка к приближающейся свадьбе шла полным ходом. И эта предсвадебная суматоха заряжала меня энергией. Правда, нет-нет, но в голове все же появлялся червячок сомнения – а все ли я делаю правильно? Или… что-то упускаю?
Вечером, перед девичником Насти, на который я тоже собралась идти, несмотря на то что папа почему-то был против того, чтобы я уходила надолго из дома, ко мне подошел Федька, загадочный, как фокусник. Без стука ввалился ко мне в комнату, поставил на паузу фильм и уселся рядом на диван.
– Эй! Ты чего? Включи немедленно! – рассердилась тут же я.
– Подожди. Мелкий демон, ты мне вообще благодарна?
– В смысле? – не поняла я.
– Кто тебя от матери покрывал, когда ты со своим Дэнчиком шлялась всюду по ночам в дождь?
– Не шлялась я нигде, – отозвалась я тут же. Воспоминание о Смерче ножом коснулось сердца и еще, кажется, легких – дышать стало труднее.
– Это ты маме рассказывай, – явно не поверил мне наглый брат. – Короче, ты у меня в долгу. И пока не сделаешь, что я скажу, будешь моим рабом.
– Началось… И чего это я должна сделать? – с подозрением взглянула я на Федьку. – Ходить и поклоняться тебе? Орать: «Аве, Федорка! Федора идет, уступите ему дорогу! Дорогу Императору!»?
– Нет, – заржал он, – но было бы неплохо. Ты пойдешь на девичник к Насте? Пойдешь, – сам себе ответил старший брат.
– И что?
– Кое-что там сделаешь.
Я картинно закатила глаза:
– Да что же? Буду следить за Настей, чтобы она стриптизера не заказала? Или чтобы как Наташа Ростова с Анатолем Курагиным не сбежала от Болконского?
– Нет. Подложишь кое-что, – покачал головой он.
– Тараканов им в коктейли? Нет. Федя, перестань. Не буду я Насте праздник портить.
– Ты и не будешь портить. Ты поменяешь кольца, – выдал братик.
Я, как мультяшка, покосилась сначала влево, потом вправо и, искривив губы в хихикающей усмешке, покачала головой. Мол, тебе надо, сам и меняй, а я еще с ума не сошла.
– Хватит рожи корчить, Машка. Вот, смотри, – и брат осторожно вытащил из кармана небольшую коробочку, обитую нежно-сапфировым бархатом. Открыл ее со внезапно появившейся улыбкой и протянул мне. В коробочке лежало, сверкая под косыми лучами солнечного света, красивое элегантное, благородное и одновременно очень нежное женское колечко. Россыпь камней искрилась всеми цветами радуги.
Я тут же его натянула к нему руку, схватила и напялила на средний палец. Камни на нем завораживали – были похожи на маленькие звезды.
– Ух ты, какое красивое!
– Ох, и балбеска же ты. Оно же обручальное. Его на безымянный палец надевают, – наставительно сказал Федька. – Только сама не надевай на безымянный. Это Настино кольцо, а тебе еще в невесты рано. Малышня.
Я пропустила оскорбление своего явно взрослого уже достоинства мимо ушей.
– Но у Насти же есть кольцо! Вы же вместе покупали, одинаковые, – удивилась я, проводя пальцем по прохладному белому золоту. Как я уже говорила, Настина сумасшедшая мама, тетя Лина, хотела справить отменную свадьбу и против воли молодоженов, особенно моего старшего брата, оплачивала большую часть расходов. Кольца Федька, не смотря на упорные уговоры этой шебутной и крайне щедрой женщины, категорически решил покупать сам и на свои деньги.
– Это не то, – поморщился брат. – Нам пришлось купить те кольца, а Настасья на самом деле хотела это.
– А почему ты сразу это не купил? – не поняла я.
– Дорогое оно сильно было, – признался брат и назвал мне цену.
– Ни фига себе! – воскликнула я, едва услышав ее. – За что столько денег?!
– Лучшие друзья вообще дорого стоят, – откинулся на спинку дивана довольный моей реакцией Федор.