После возвращения в Ленинград Путин с горечью убедился, что здесь складывается аналогичная ситуация. Город на Неве находился в состоянии экономического коллапса. Над Советским Союзом нависла реальная угроза голода; с Запада сплошным потоком шла гуманитарная помощь. Но, в отличие от ГДР, в Ленинграде к власти пришли демократические силы, способные, по крайней мере, пробудить в измученных, разуверившихся людях надежду на улучшение. У многих прогрессивно мыслящих ленинградцев она ассоциировалась с известным своими демократическими взглядами председателем Ленсовета Анатолием Собчаком. Вплоть до августовского путча рядом с ним часто можно было видеть молодого рыжеволосого человека, отвечавшего за проведение в городе экономической реформы. Его звали Анатолий Чубайс.
Задолго до отъезда из ГДР Путин позаботился об улучшении своих жилищных условий в Ленинграде. Он понимал, что им никак нельзя возвращаться в тесную родительскую квартиру. Однако раздельно жить им тоже было нельзя, поскольку его пожилые родители нуждались в уходе. Поэтому еще в 1987 году Путин попросил знакомых в Ленинградском управлении КГБ помочь ему. В конце концов Владимир и Мария Путины переехали в новую, гораздо более просторную трехкомнатную квартиру общей площадью 99 квадратных метров. Через три года туда вселился также Путин-младший с женой и дочерьми.
Многие соседи хорошо помнят день их приезда. Особенно сильное впечатление произвела на них купленная в Дрездене черная «Волга». Людмила Путина быстро прославилась в городе своим умением водить машину на предельно допустимой скорости. Самого Путина его соседи по дому № 42 на Среднеохтинском проспекте видели крайне редко. Иногда вечерами он выгуливал собаку. Порой их навещали друзья. Путин практически ни с кем не общался. Один из наиболее любопытных соседей выяснил, что Путин работает в КГБ, и во время совместного выгула собак попытался обсудить с ним что-то наболевшее. Однако Путин отвечал очень коротко и, как потом пожаловался сосед, довольно раздраженно. Вообще в первые месяцы после возвращения из ГДР Путин ходил с хмурым видом и заметно нервничал.
* * *
Человеку, долго находившемуся вдали от Ленинграда, а потом вернувшемуся в родной город в период перемен, было очень нелегко разобраться в его тогдашней бурной политической жизни. Люди словно пробудились от летаргического сна. Партии, движения и общественные организации росли как грибы после дождя. В 1991 году городу на Неве было возвращено его историческое название. Санкт-Петербург вновь стал окном в Европу. Российский рынок привлекал многих иностранных предпринимателей возможностью быстро разбогатеть. Путин до глубокой ночи засиживался в своем кабинете в Смольном. Над его письменным столом висел портрет императора Петра Великого, а в дальнем углу стоял небольшой бюст Ленина. В общем Путин был доволен своей новой должностью. Он мог свободно выезжать за рубеж и играл далеко не последнюю роль в разработке планов экономического и культурного возрождения бывшей столицы Российской империи.
В отличие от многих нуворишей из окружения Собчака, ничего не понимавших в экономике, Путин, действительно, хорошо разбирался в политических и экономических процессах как в самой России, так и за ее пределами. Для получения нужной информации ему достаточно было позвонить любому из своих многочисленных знакомых в управлении КГБ. Словно инфракрасный луч, Путин как бы высвечивал все новые возникавшие в его родном городе политические организации и коммерческие структуры. Он всегда точно знал, к кому из лиц, близких к Собчаку, тянутся нити и кто конкретно стоит за той или иной торгово-финансовой операцией. Путин хорошо разбирался в иерархии городского преступного мира, довольно легко разгадывал интриги, которые плело его родное КГБ с целью посадить как можно больше своих людей на все значительные должности в новых экономических структурах.
Один пример из жизни тех лет. Молодой боннский предприниматель Андрей Тварковски в годы перемен во всех сферах российской общественной жизни почти постоянно находился в Ленинграде. Его офис размещался на проспекте Стачек неподалеку от старой квартиры Путина. Здесь он нашел себе делового партнера и создал вместе с ним фирму «Совекс», занимавшуюся изготовлением на экспорт деревянных и хрустальных изделий. Сперва из-за рубежа непрерывно поступали деньги за пользовавшийся там неплохим спросом товар. Компаньоны даже решили расширить производство и увеличить персонал фирмы до 500 человек. Но тут началась эпоха полнейшего беззакония и почувствовавшая силу мафия просто вытеснила Тварковски с российского рынка. Сперва преступные авторитеты братья Васильевы потребовали от фирмы Тварковски 100 000 марок за «покровительство» и иномарку. Нужно сказать, что появившиеся во времена перестройки производственные и торгово-закупочные кооперативы также подвергались жестокому моральному и физическому давлению со стороны банд-рэкетиров. Через какое-то время выяснилось, что без контактов с мафией свободная экономическая деятельность невозможна. Частным предприятиям приходилось платить от десяти до тридцати процентов прибыли за «крышу», защищавшую их от «наездов» других организованных преступных группировок и «выбивавшую» долги.
Помимо уголовных элементов «крышей» занимались также коррумпированные сотрудники правоохранительных органов, в первую очередь, милиции и налоговой полиции. По данным министерства внутренних дел России, в середине 1998 года «дань» с различных коммерческих организаций взимали примерно 30 % сотрудников оперативных служб. С процветающих фирм, а затем и с банков требовали уже не регулярных отчислений, а включения своих людей в состав дирекций и правлений с последующим захватом торгового предприятия или финансового учреждения. Система «крыш» долгое время была неотъемлемым элементом хозяйственной жизни посткоммунистической России и выполняла роль связующего звена между легальной и теневой экономикой.
КГБ вело свою собственную игру. Когда отстраненному от дел Тварковски начали напрямую угрожать расправой, он решил обратиться за помощью в КГБ. Принявший его сотрудник был очень любезен и обещал всяческое содействие, но затем внезапно поддержал российского компаньона. Все обращения Тварковски в ленинградский и московский суды ни к чему не привели. Вывод, к которому они пришел, был таков: «С волками жить – по-волчьи выть».
* * *
Многие западные бизнесмены оказались более удачливыми, чем их немецкий коллега. Впрочем, возможно, они просто знали, к кому обращаться в Ленинграде. Например, тогдашний исполнительный директор Комитета по связям со странами Восточной Европы при Союзе Германских промышленников и предпринимателей Карл-Герман Флик во время своих многочисленных визитов в город на Неве предпочитал вести переговоры только с Путиным. Он быстро перешел с ним на «ты», пил с ним водку и пиво в ресторане на Жандарменмаркт и все свои проблемы решал исключительно через него, так как Путин относился к Германии с особой симпатией. В начале девяностых годов представители деловых кругов ФРГ решили, что для их санкт-петербургской резиденции лучше всего подходит очень удобно расположенное здание бывшего генерального консульства ГДР на Большом проспекте, находившееся в собственности Ленсовета. Германскому министерству иностранных дел после долгих и трудных переговоров удалось добиться продления договора на аренду дома № 10 по Большому проспекту. Российскую сторону на этой встрече представлял Владимир Путин.