* * *
Успешное проведение «контртеррористической операции» в Чечне явилось только одним из причин огромной популярности Путина. В конце 1999 года аналитики с удовлетворением отмечали, что пессимистические прогнозы развития экономики России после августовского финансового краха 1998 года не оправдались. Полного развала не произошло. На социально-экономической ситуации в стране по-прежнему благотворно сказывался посткризисный эффект девальвации рубля. Особенно резкий скачок, связанный с ростом импортозаменяющей продукции, наблюдался в пищевой и легкой промышленности. Экономический рост вновь составил два процента.
Благоприятная конъюнктура на мировом нефтяном рынке для такой страны – экспортера нефти, как Россия, означала приток дополнительных денег в федеральный бюджет и образование в нем положительного остатка. Правительство смогло не только значительно снизить суммарную задолженность по зарплатам и пенсиям, но и серьезно увеличить военные расходы и обеспечить предприятия военно-промышленного корпуса новыми оборонными заказами. В последние месяцы 1999 года оно даже выделило дополнительные средства на модернизацию вооружения и боевой техники.
Объем зарубежных инвестиций опять достиг почти трех миллиардов долларов. На московских биржах вновь наблюдался стремительный взлет показателей деловой активности. К удивлению правительственных чиновников, повысилась собираемость налогов. Умеренная кредитно-денежная политика, сочетавшаяся с регулированием цен на продукцию естественных монополий и ограничением потребительского спроса, способствовала сохранению относительно низких темпов инфляции. Наметилась также тенденция к сокращению безработицы. Одним словом, у россиян были все основания для оптимизма. Многие даже полагали, что страна сможет обойтись без кредитов. Правда, оставалась неурегулированной проблема огромного внешнего долга, и Москва в очередной раз обратилась к Западу с предложением начать переговоры о его частичной реструктуризации.
В декабре уже почти никто не сомневался в победе новой прокремлевской организации, сформированной в рекордные сроки и практически без участия Путина. Вместе с тем премьер-министр в интервью журналистам государственного телеканала обмолвился, что собирается голосовать именно за «Единство». После этих слов был сразу же зафиксирован бурный рост рейтинга предвыборного блока, представлявшего собой, в сущности, фантом и созданного группой московских специалистов по политтехнологиям. Было совершенно очевидно, что от исхода выборов в Думу зависел ответ на вопрос, кто станет президентом России.
Ангажированные прокремлевские телеканалы, накаляя общественно-политическую атмосферу, одновременно ловко манипулировали массовым сознанием. Государственный телеканал, второй в стране по мощи и зоне охвата, постоянно показывал огромную карту России, крупным планом выделяя регионы, главы которых объявили себя сторонниками «Единства». Их число заметно возросло за счет маргинализованной части губернаторского корпуса. Те региональные руководители, которые чувствовали шаткость своих позиций, стремились как можно скорее заручиться поддержкой новой «партии власти». Точно так же вели себя лидеры одного из предвыборных альянсов либерального толка, опиравшегося на крайне незначительную часть электората. Возглавляемый Чубайсом, Кириенко, Немцовым и Хакамадой «Союз правых сил» внезапно объявил Путина кандидатом в президенты от демократического лагеря.
Поздним вечером 19 декабря произошла настоящая сенсация. Никто даже в мыслях не держал, что виртуальная прокремлевская партия сразу же получит такое количество голосов. Но умелое сочетание правильно выстроенной пропагандистской стратегии, активной работы в регионах и мощного финансового обеспечения сыграла свою роль. Кроме того, «Единство» прочно связывалось в сознании избирателей с фигурой самого популярного в тот период российского политика. В результате это общественно-политическое движение завоевало симпатии 23,3 % электората, то есть за него проголосовал чуть ли не каждый четвертый избиратель. Оно получило 72 депутатских мандата. КПРФ под руководством Зюганова опережала его всего лишь на один процент. В целом ряде северо-западных областей, а также во многих регионах Центральной России «Единство» получило относительное большинство голосов.
Потери коммунистов на декабрьских выборах 1999 года были настолько велики, что от пресловутого «красного пояса», в Черноземье и на юге страны, еще недавно заставлявшего дрожать Москву осталась только узкая полоска. Неожиданно выяснилось, что далеко не все «красные губернаторы» готовы полностью ориентироваться на руководство КПРФ. Только благодаря большому количеству кандидатов от компартии и ее союзников по НПСР, одержавших победу в одномандатных округах, коммунисты смогли получить 113 депутатских мест и остаться наиболее многочисленной фракцией нижней палаты. Однако общее соотношение сил в парламенте изменилось в пользу Кремля. Характерно, что в обновленную на две трети Думу не прошел ни один из представителей леворадикальных группировок, выступавших независимо от КПРФ.
Серьезное поражение потерпело также объединение «Отечество. – Вся Россия». Никто не ожидал такого оттока избирателей от предвыборного блока, еще в октябре считавшегося бесспорным лидером центристской оппозиции. Однако через два месяца его поддержало только 13,3 % избирателей. Правда, на прошедших одновременно выборах мэра Москвы Лужков одержал убедительную победу, получив 72 % голосов, но Кремль ясно дал ему понять: «Всяк сверчок знай свой шесток! Оставайся столичным градоначальником и не лезь выше! Иначе мы найдем возможность окончательно скомпрометировать тебя!».
После выборов Лужкова Примакову, в результате серьезных стратегических и тактических просчетов так и не сумевшему сохранить за собой выгодную позицию «отца нации», возвышающегося над политическими схватками, пришлось пережить еще одно унижение. Руководители входившего в «Отечество» «губернаторского блока» «Вся Россия» откровенно заявили, что, исходя из интересов возглавляемых ими регионов, они отказываются от дальнейшей поддержки Примакова. По их единодушному мнению, бывший премьер-министр не имел больше права претендовать на высший государственный пост, так как на выборах в Думу набрал только десять процентов голосов.
* * *
Окрыленная успехом кремлевская команда активно взялась за создание в Думе мощного пропрезидентского лобби, способного проводить нужную ей линию. «Союз правых сил», объединявший под своим крылом нескольких изрядно скомпрометировавших себя руководителей государства и правительства и, казалось, не имевший шанса преодолеть пятипроцентный барьер, неожиданно набрал более 8,5 % голосов и теперь выразил желание образовать комиссию с думской фракцией «Единства». Но оказалось, что найти общий язык с депутатами от «партии власти» крайне сложно. Многие депутаты, прошедшие от нее по федеральному списку в нижнюю палату, поражали своей безликостью. Кое-кто из парламентариев вообще представил о себе ложные сведения. Один достаточно известный бизнесмен настоял на включении в федеральную часть избирательного списка своего шофера, который теперь вместе с боссом заседал в Думе.
Главой фракции «Единства» и председателем ее политсовета был избран Борис Грызлов, совершенно никому не известный выходец из Санкт-Петербурга. Репортеры, заинтересовавшиеся биографией одного из ведущих представителей предвыборного блока, занимавшего теперь лидирующее положение в партийно-политической системе страны, к своему величайшему изумлению, не могли обнаружить следы его проживания в городе на Неве. Высказывались даже шуточные предположения, что этот высокий, статный человек– такой же фантом, как представляемое им движение. Наконец, одна журналистка догадалась позвонить непосредственно в управление ФСБ. «Да, мы знаем его, он работал с нами…» – нехотя сообщили ей в Большом доме. Тем временем выяснилось, что Грызлов 20 лет трудился в закрытом НИИ, занимавшемся разработкой космической техники.