* * *
В гостиной коттеджа Салли, подняв взгляд на своих слушателей, сказала сконфуженно:
– Не знаю, может быть, я слишком путано все это рассказываю.
– Ничуть, – мрачно ответил Фен. – Кое-что, наоборот, становится ясным, как стеклышко.
– Мерзавец! – сказал Уилкс с неожиданной вспышкой негодования. Кадоган вкратце описал ему ситуацию, в то время как мистер Хоскинс упражнялся в своих уловках.
– Что вы сделали с письмом? – спросил Фен.
– Боюсь, я сожгла его, – беспомощно ответила Салли, – я не думала, что это так важно, понимаете?
– Эх, – сказал Фен, – ну, ничего не попишешь… Видите ли, мне бы хотелось немного уточнить даты. Это пятое октября… Одну минуту. – Он вышел в прихожую, откуда доносился его разговор по телефону, и через некоторое время вернулся. – Так я и думал! – сказал он. – Я попросил кое-кого в «Оксфорд мейл» просмотреть их старые подшивки. Вчера исполнилось шесть месяцев с того дня, как мисс Снейт покинула сию юдоль скорбей, то есть с четвертого апреля этого года.
– Значит, права мисс Тарди истекали в прошлую полночь! – вмешался Кадоган.
– Да, в прошлую полночь. Любопытно, что объявление мистера Россетера, которое должно было бы выйти сегодня, вышло позавчера. Не так ли? – Салли кивнула. – Собственно, на два дня раньше. Продолжайте, Салли. Мы ведь еще не добрались до самого главного, не правда ли? Хотите еще сигарету?
– Не сейчас, спасибо, – нахмурившись, ответила Салли. – Нет, самое худшее еще впереди. Я встретила поезд, как видите, и нашла мисс Тарди в полном порядке и объяснила ей, что я от мистера Россетера, и для нее, похоже, в этом не было ничего неожиданного, так что все шло как надо. Мы взяли такси и поехали по Иффли-роуд. Кстати, поезд опоздал на десять минут, и, само собой, к этому времени уже порядком стемнело. Мне понравилась мисс Тарди: она жуть как много путешествовала и страшно интересно об этом рассказывала и еще кучу всего говорила про какие-то детские дома, в которых она принимала участие. Но я не сказала ей ничего о завещании. Ну вот, а квартира мистера Россетера была как раз над одной кошмарной лавчонкой, магазином игрушек, и мы через дверь магазина и поднялись наверх по лестнице в глубине, как Россетер мне и говорил, и прошли в гостиную в передней части. Она казалась ужасно пыльной и нежилой, и мы очень удивились, что никого там не оказалось. Но я решила, что мы вошли не в ту комнату, и сказала мисс Тарди, чтобы она посидела там минутку. Она себя не очень хорошо чувствовала, бедняжка, и эта крутая лестница ее утомила. А я пошла в соседнюю комнату вдоль по коридору и постучала. Потом я жутко напугалась, потому что вышел мужчина со сплошь забинтованным лицом, я не знала, кто это был. Но он объяснил, что попал в аварию и получил ожог лица и что мистер Россетер еще не вернулся. Он также извинился за состояние квартиры, сказал, что в доме мистера Россетера взорвался бак и тот был вынужден временно переехать в эту квартиру. Потом он сказал, что мистер Россетер попросил его занять мисс Тарди разговором до его прихода, назвался мистером Скэдмором. Я представила их друг другу и довольно скоро ушла. Верней, притворилась, что ушла. На самом деле мне все это казалось довольно странным. Должно быть, интуиция сработала. Я хотела, чтобы мисс Тарди благополучно выбралась из этого дома. Поэтому я громко хлопнула дверью магазина (она скрипнула в ответ) и села немного подождать в магазине. Это было чертовски гнусное местечко, и я толком не понимала, зачем там сижу, но мне было как-то тревожно. Тут же стало понятно, что в доме был кто-то еще, кроме мисс Тарди и человека, назвавшегося мистером Скэдмором. Сначала слышались какие-то разговоры и ходьба, а затем долгое молчание, а потом, примерно через двадцать минут, вдруг началась довольно сильная суматоха. Мне хотелось посмотреть, что происходит, поэтому я, крадучись, поднялась по ступенькам. Не успела я улизнуть, как по лестнице спустился мистер Россетер и с ним мужчина и женщина, оба в масках.
Он так и остолбенел, увидев меня, и сказал каким-то дрожащим голосом: «Ах, вы, оказывается, еще здесь? Это было очень глупо с вашей стороны: остаться. Поднимитесь-ка наверх и посмотрите, что случилось». Я была в ужасе, но решила, что мне стоит подняться ради мисс Тарди. Она… Она лежала на полу, синяя и распухшая, с обрывком веревки вокруг шеи. Человек с забинтованным лицом склонился над ней. Он, мистер Россетер, сказал: «Ее убили, как видите, но вы ведь не собираетесь рассказывать об этом. Никогда. Сидите тихо, и вы получите ваши деньги, и никто не тронет вас. Понимаете, вы должны были получить эти деньги только в том случае, если бы она не заявила о своих правах до полуночи, но прежде, чем она успела сделать это официально, она была убита». Он говорил очень быстро, глухим монотонным голосом, при этом ужасно волновался. Остальные стояли неподвижно, не сводя с меня глаз все это время. Из-за того, что я сидела в магазине, вся моя одежда перепачкалась и измялась, и я чувствовала ужасный зуд, как будто по мне ползали насекомые. – Салли передернуло. – Он сказал: «Может быть, это вы убили ее. Не знаю. Вам это очень выгодно, и полиция захочет узнать все об этом, особенно потому, что это вы привезли ее сюда». Я ответила: «Но вы меня попросили». Он сказал: «Я буду все отрицать, и вам никто не поверит. Я скажу, что не посылал вам письмо, и вы не сможете доказать, что посылал. Все остальные поклянутся, что вы прекрасно знали, что везете ее на смерть. Мне нет никакой выгоды от этого, а вам – есть. Они поверят скорее мне, чем вам. Поэтому вам стоит сидеть тихо. Все, что от вас требуется, это пойти домой и забыть ее и нас». И я… я…
– Вы пошли домой, – спокойно вставил Фен, – и поступили весьма благоразумно.
– Я оказалась ужасной трусихой, – сказала Салли.
– Чепуха. Окажись я на вашем месте, я бы вообще сбежал за границу. Было там что-нибудь еще?
– Нет, на этом все кончилось. Я очень плохо рассказала. Ах да, я думаю, что мужчина с забинтованным лицом был доктор, и один из них называл его Берлин. Это одно из имен в объявлении, как вы знаете. Эти мужчины, которых вы прогнали, сказали мне, что он нашел что-то, что могло бы оправдать меня. Я должна была поехать с ними. Я помню, что он был очень худой.
Фен кивнул.
– А как насчет тех двоих?
– Я была слишком напугана, чтобы как следует рассмотреть их. Женщина была полная и пожилая, а мужчина – хилый недомерок. Правда, лиц их мне не было видно.
– Шарман? – предположил Кадоган.
– Возможно, – ответил Фен, – это были Берлин и Моулд. А Лидз, вероятно, женщина, и Райд – это вы, Салли. Остается еще Уэст, о котором ничего не знаем. Не могли бы вы нам сказать поточней, во сколько это, по-вашему, происходило?
Салли отрицательно покачала головой:
– Увы… Это было где-то между одиннадцатью и двенадцатью. Я слышала, как пробило полночь, когда возвращалась домой.
Наступила долгая пауза. Затем Кадоган сказал, обращаясь к Фену:
– Как же там было дело, как ты думаешь?
Фен пожал плечами:
– Совершенно очевиден сговор со стороны некоторых остальных наследников. Россетер подстрекает их убить мисс Тарди и тем самым предотвратить ее заявление о правах на наследство. Как только она умрет, они собирались избавиться от тела (что им, по-видимому, удалось), и все бы пошло по плану. Вы, Салли, должны были доставить мисс Тарди в магазин игрушек так, чтобы ни один из действительных участников сговора не был даже отдаленно причастен к преступлению, если когда-нибудь возникнет какое-либо подозрение; а затем, – тут он мрачно усмехнулся, – затем вы бы не стали больше вспоминать об этом. Не так ли? А если бы вспомнили, Россетер стал бы отрицать, что писал вам письмо, отрицать все. В таких обстоятельствах и при отсутствии corpus delicti [284] и самого магазина игрушек в чем их можно было бы обвинить и за какое преступление? Но, к их несчастью, все пошло наперекосяк: а) вы остались в магазине вместо того, чтобы уйти; б) Кадогана угораздило забрести туда и обнаружить тело; и в) они видели, как он потом гнался за вами с явным намерением получить информацию. Теперь они не могли позволить вам разгуливать на свободе, вы тоже должны были исчезнуть. И вы чуть было не исчезли. Единственное, что мне непонятно, так это почему Россетер был так потрясен и почему он подумал, что вы могли убить эту женщину? Это скорее наводит на мысль… Нет, не знаю. Так или иначе, я возвращаюсь в Оксфорд, чтобы еще разок поговорить с Россетером, и по дороге я загляну в колледж за револьвером.